Неточные совпадения
— Слушай, Разумихин, —
заговорил Раскольников, — я тебе хочу сказать прямо: я сейчас у мертвого был, один чиновник умер… я там все мои деньги отдал… и, кроме того, меня целовало сейчас одно
существо, которое, если б я и убил кого-нибудь, тоже бы… одним словом, я там видел еще другое одно
существо…. с огненным пером… а впрочем, я завираюсь; я очень слаб, поддержи меня… сейчас ведь и лестница…
Все это было не страшно, но, когда крик и свист примолкли, стало страшней. Кто-то
заговорил певуче, как бы читая псалтырь над покойником, и этот голос, укрощая шум, создал тишину, от которой и стало страшно. Десятки глаз разглядывали полицейского, сидевшего на лошади, как
существо необыкновенное, невиданное. Молодой парень, без шапки, черноволосый, сорвал шашку с городового, вытащил клинок из ножен и, деловито переломив его на колене, бросил под ноги лошади.
Она улыбнулась и немного спустя уже сама
заговаривала со мной. Я не видал
существа более подвижного. Ни одно мгновенье она не сидела смирно; вставала, убегала в дом и прибегала снова, напевала вполголоса, часто смеялась, и престранным образом: казалось, она смеялась не тому, что слышала, а разным мыслям, приходившим ей в голову. Ее большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки ее слегка щурились, и тогда взор ее внезапно становился глубок и нежен.
— Со мной был точно такой же случай, Евгений Константиныч, —
заговорил Сарматов, угадавший теперь, зачем набоб оставил их. — У меня была невеста, Евгений Константиныч… Совершенно прозрачное
существо и притом лунатик. Раз я сделал донос на одного товарища, и она меня прогнала с глаз долой.
Только что начну я рассказывать и доказывать"от принципа", что человеческая деятельность, вне сферы народа, беспредметна и бессмысленна, как вдруг во всем моем
существе"шкура"
заговорит.
— А! понимаю! —
заговорил он. — Опять! опять васначинает тревожить мысль: отчего я ничего из себя не сделаю? Знаете что, Маша, вы удивительное
существо, ей-богу. Вы так много заботитесь о других и так мало о себе самой. В вас эгоизма совсем нет, право. Другой такой девушки, как вы, на свете нет. Одно горе: я решительно не стою вашей привязанности; это я говорю не шутя.
И Софье было не легче: она видимо принуждала себя
заговаривать со мною, но глаза ее так же избегали моих, как мои — ее, и в каждом ее движении, во всем
существе проглядывало принуждение, смешанное… что таить правду? с тайным отвращением.
Несправедливо было бы, однако ж, называть таким именем всех незнакомых лиц, которые пристают и
заговаривают. Возьмите в соображение, что душа невольно иногда настраивается к сообщительности; в таком расположении, самое робкое, скромное
существо не утерпит, чтобы не взглянуть искоса на соседа и не сказать ему: «Ужас, как холодно… какой резкий ветер!..»
«Я не могу выйти за вас замуж, — писала она ему. — Вы бедны, и я бедна. Бедность уже отравила одну половину моей жизни. Не отравить ли мне и другую? Вы мужчина, а мужчинам не так понятны все ужасы нищеты, как женщинам. Нищая женщина — самое несчастное
существо…Вы, Артур, напрасно
заговорили о замужестве…Вы этим самым вызываете на объяснения, которые не могут пройти бесследно для наших теперешних отношений. Прекратим же эти тяжелые объяснения и будем жить по-прежнему».
— Ваше благородие! —
заговорил он, захлебываясь. — Со днем рождения имею честь поздравить любимого
существа! В Париже такой не сыщешь! Именно-с! Огонь! Трех сотенных не пожалел, а сшил ей этот капот по случаю дня рождения любимого
существа! Ваше благородие, шампанского! За новорожденную!
Если я вам
заговорю о своей страсти, вы меня пошлете к черту; но если я вам скажу, что все в вашем
существе, что вызывает любовь, что просится наружу: ум, блеск красоты, каприз, — все, все нуждается в тонком понимании, а не в пустом волокитстве, это будет сущая правда, и вы мне поверите не сегодня, так чрез несколько дней…
В такое состояние она, впрочем, пришла не сразу; в первое время она старалась побороть этот охватывающий все ее
существо страх, измышляла даже средства отделаться от своего угрюмого попутчика, пробовала
заговорить с ним о деле, но получала лишь одно лаконичное «после».