Неточные совпадения
Вслед за этим он втолкнул во двор Маракуева, без фуражки,
с растрепанными волосами,
с темным
лицом и засохшей рыжей царапиной от уха к носу. Держался Маракуев неестественно прямо, смотрел на Макарова тусклым взглядом
налитых кровью глаз и хрипло спрашивал сквозь зубы...
А над тугим воротником
с позументами, затянутое и
налитое кровью, виднелось старое
лицо с белыми, как молоко, усами.
Ошаривая и ощупывая ее платье, она,
с лицом,
налитым кровью, шептала...
Наш майор, затянутый,
с оранжевым воротником,
с налитыми кровью глазами,
с багровым угреватым
лицом, кажется, не произвел на генерала особенно приятного впечатления.
Поспорят немного и лениво, и вот из темной кладовой вылезает тощий, безбородый, скуластый парень в длинном драповом пальто, подпоясанный красным кушаком, весь облепленный клочьями шерсти. Почтительно сняв картуз
с маленькой головы, он молча смотрит мутным взглядом глубоко ввалившихся глаз в круглое
лицо хозяина,
налитое багровой
кровью, обросшее толстым, жестким волосом.
Пил он, конечно, пил запоем, по неделям и более. Его запирали дома, но он убегал и ходил по улицам города, тонкий, серый,
с потемневшим
лицом и
налитыми кровью глазами. Размахивая правою рукою, в левой он сжимал цепкими пальцами булыжник или кирпич и, завидя обывателя, кричал...
Это был невысокий, но плотный господин лет сорока,
с темными волосами и
с проседью, выстриженный под гребенку,
с багровым, круглым
лицом,
с маленькими,
налитыми кровью глазами, в высоком волосяном галстухе, застегнутом сзади пряжкой, во фраке необыкновенно истасканном, в пуху и в сене, и сильно лопнувшем под мышкой, в pantalon impossible [Здесь: немыслимые брюки (франц.).] и при фуражке, засаленной до невероятности, которую он держал на отлете.
— Ну-с, господин Прохоров, что скажете? — начинает он, останавливаясь перед безобразным малым
с отекшим
лицом и
налитыми кровью глазами.
Илья вздрогнул, взглянул на рыжую бороду и
налитое кровью лицо, но не тронулся
с места.
Молодая женщина в утреннем атласном капоте и блондовом чепце сидела небрежно на диване; возле нее на креслах в мундирном фраке сидел какой-то толстый, лысый господин
с огромными глазами,
налитыми кровью, и бесконечно широкой улыбкой; у окна стоял другой в сертуке, довольно сухощавый,
с волосами, обстриженными под гребенку,
с обвислыми щеками и довольно неблагородным выражением
лица, он просматривал газеты и даже не обернулся, когда взошел молодой офицер.
Среди кухни на коленях стоял кучер Пантелей, уволенный за пьянство еще в ноябре. Это был добрый человек, но во хмелю он бывал буен и никак не мог уснуть, а всё ходил в корпуса и кричал там угрожающим тоном: «Мне все известно!» Теперь по его брыластому, опухшему
лицу и по глазам,
налитым кровью, видно было, что
с ноября до праздника он пил не переставая.
Николай прижался спиною к косяку двери, исподлобья глядя на больного: за ночь болезнь так обсосала и обгрызла старое тело, что сын почти не узнавал отца — суровое его
лицо, ещё недавно полное,
налитое густой
кровью, исчерченное красными жилками, стало землисто-дряблым, кожа обвисла, как тряпка, курчавые волосы бороды развились и стали похожи на паутину, красные губы, масленые и жадные, потемнели, пересохли, строгие глаза выкатились, взгляд блуждал по комнате растерянно,
с недоумением и тупым страхом.
— Какой праздник — отец умирает! Хозяин умирает! — плаксиво и зло хрипел отец, хлопая ладонями по постели и всё перекатывая голову со стороны на сторону. Уши у него были примятые, красные, точно кожа
с них сошла. Он глядел в
лицо сына мутными,
налитыми кровью глазами и всё бормотал непрерывно, жалобно, а сзади себя Николай слышал предостерегающий голос тётки...
Тяжело дыша, в разорванной рубахе,
с растрёпанными волосами на голове,
с царапинами на потном и возбуждённом
лице, он исподлобья оглядывал двор
налитыми кровью глазами и, заложив руки за спину, медленно шёл к старым розвальням, лежавшим кверху полозьями у стены дровяного сарая.
Василий,
с налитыми кровью глазами, вытянув вперед шею, сжал кулаки и дышал в
лицо сына горячим дыханием, смешанным
с запахом водки; а Яков откинулся назад и зорко следил угрюмым взглядом за каждым движением отца, готовый отражать удары, наружно спокойный, но — весь в горячем поту. Между ними была бочка, служившая им столом.
Распорядитель джигитовки, бронзовый от загара Мамед-Рагим, разгорячив свою лошадь нагайкой, пустил ее во всю прыть вперед… Вот он приблизился к торчащей из земли рукоятке, все заметнее и заметнее клонясь книзу… Вот почти сполз
с седла и, крепко держась за гриву лошади левой рукой, горячит нагайкой и без того возбужденного коня. Его
лицо,
налитое кровью,
с неестественно горящими глазами, почти касается земли. Он почти у цели! Рукоятка кинжала ближе двух аршин от него… Вот она ближе, ближе…
Спутник опять притронулся рукой до молодого царя, и опять он забылся и, когда проснулся, увидал себя в избе.
С красным
лицом и
налитыми кровью глазами
с опущенными зрачками сорокалетний мужик бешено молотил руками по
лицу старика. Старик закрывался одной рукой, другой же, вцепившись за бороду, не выпускал ее.