Неточные совпадения
И Татарин
с развевающимися фалдами побежал и через
пять минут влетел
с блюдом открытых на перламутровых раковинах устриц и
с бутылкой между
пальцами.
— Я, однако, не понимаю, — отвечал князь, — отчего эти всегдашние жалобы на расстройство обстоятельств? У него очень хорошее состояние, а Наташину Хабаровку, в которой мы
с вами во время оно игрывали на театре, я знаю как свои
пять пальцев, — чудесное именье! и всегда должно приносить прекрасный доход.
Мартышка, в Зеркале увидя образ свой,
Тихохонько Медведя толк ногой:
«Смотри-ка», говорит: «кум милый мой!
Что́ это там за рожа?
Какие у неё ужимки и прыжки!
Я удавилась бы
с тоски,
Когда бы на неё хоть чуть была похожа.
А, ведь, признайся, есть
Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть:
Я даже их могу по
пальцам перечесть». —
«Чем кумушек считать трудиться,
Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»
Ей Мишка отвечал.
Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.
Через час он шагал по блестящему полу пустой комнаты, мимо зеркал в простенках
пяти окон, мимо стульев, чинно и скучно расставленных вдоль стен, а со стен на него неодобрительно смотрели два лица, одно — сердитого человека
с красной лентой на шее и яичным желтком медали в бороде, другое — румяной женщины
с бровями в
палец толщиной и брезгливо отвисшей губою.
Потом лесничий воротился в переднюю, снял
с себя всю мокрую амуницию, длинные охотничьи сапоги, оправился, отряхнулся, всеми
пятью пальцами руки, как граблями, провел по густым волосам и спросил у людей веничка или щетку.
«Сохрани вас Боже! — закричал один бывалый человек, — жизнь проклянете! Я десять раз ездил по этой дороге и знаю этот путь как свои
пять пальцев. И полверсты не проедете, бросите. Вообразите, грязь, брод; передняя лошадь ушла по пояс в воду, а задняя еще не сошла
с пригорка, или наоборот. Не то так передняя вскакивает на мост, а задняя задерживает: вы-то в каком положении в это время? Между тем придется ехать по ущельям, по лесу, по тропинкам, где качка не пройдет. Мученье!»
Входит староста Терентий, здоровый и коренастый мужик
с смышленою физиономией. Он знает барина как свои
пять пальцев, умеет угадывать малейшие его думы и взял себе за правило никогда не прекословить. Смотрит не робко.
В лице Вахрушки хитрый старик приобрел очень хорошего сотрудника. Вахрушка был человек бывалый, насмотрелся всячины, да и свою округу знал как
пять пальцев. Потом он был
с бедной приуральской стороны и знал цену окружавшему хлебному богатству, как никто другой.
В комнате было очень светло, в переднем углу, на столе, горели серебряные канделябры по
пяти свеч, между ними стояла любимая икона деда «Не рыдай мене, мати», сверкал и таял в огнях жемчуг ризы, лучисто горели малиновые альмандины на золоте венцов. В темных стеклах окон
с улицы молча прижались блинами мутные круглые рожи, прилипли расплющенные носы, всё вокруг куда-то плыло, а зеленая старуха щупала холодными
пальцами за ухом у меня, говоря...
Толстенькие, крепкие лошадки
с тщательно переваленными гривками и ловко подвязанными куколкою хвостами, хорошая упряжь и хороший кожаный армяк кучера давали чувствовать, что это собственные, хозяйские лошадки, а спокойное внимание,
с которым седок глядел через пристяжную вперед и предостерегал кучера при объездах затопленных камней и водомоин, в одно и то же время позволяли догадываться, что этот седок есть сам владелец шведок и экипажа и что ему, как
пять пальцев собственной руки, знакомы подводные камни и бездонные пучины этого угла Петербургской стороны.
Против обыкновения, Слива почти не обратил на него внимания и не выкинул ни одной из своих штучек. Только когда Ромашов остановился в шаге от него,
с почтительно приложенной рукой к козырьку и сдвинутыми вместе ногами, он сказал, подавая ему для пожатия свои вялые
пальцы, похожие на
пять холодных сосисок...
— Напротив, тут-то и будет. Если б ты влюбился, ты не мог бы притворяться, она сейчас бы заметила и пошла бы играть
с вами
с обоими в дураки. А теперь… да ты мне взбеси только Суркова: уж я знаю его, как свои
пять пальцев. Он, как увидит, что ему не везет, не станет тратить деньги даром, а мне это только и нужно… Слушай, Александр, это очень важно для меня: если ты это сделаешь — помнишь две вазы, что понравились тебе на заводе? они — твои: только пьедестал ты сам купи.
Дьякон, уже загнувший все
пять пальцев левой руки, секунду подумал, глядя в глаза отцу Захарии, и затем, разжав левую руку,
с тем чтобы загибать ею правую, произнес...
Но старуха продолжала идти вперед; Старая Кедровская улица была ей знакома как свои
пять пальцев, и она прошла бы по ней
с завязанными глазами.
Дениска несмело подошел к войлоку и выбрал себе
пять крупных и желтых огурцов, так называемых «желтяков» (выбрать помельче и посвежее он посовестился), взял два печеных яйца, черных и
с трещинами, потом нерешительно, точно боясь, чтобы его не ударили по протянутой руке, коснулся
пальцем пирожка.
Вдруг над самой головой его
с страшным, оглушительным треском разломалось небо; он нагнулся и притаил дыхание, ожидая, когда на его затылок и спину посыпятся обломки. Глаза его нечаянно открылись, и он увидел, как на его
пальцах, мокрых рукавах струйках, бежавших
с рогожи, на тюке и внизу на земле вспыхнул и раз
пять мигнул ослепительно-едкий свет. Раздался новый удар, такой же сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало и издавало сухие, трескучие, похожие на треск сухого дерева, звуки.
Но ни он, ни гул весенней Москвы нисколько не занимали профессора Персикова. Он сидел на винтящемся трехногом табурете и побуревшими от табаку
пальцами вертел кремальеру великолепного цейсовского микроскопа, в который был заложен обыкновенный неокрашенный препарат свежих амеб. В тот момент, когда Персиков менял увеличение
с пяти на десять тысяч, дверь приоткрылась, показалась остренькая бородка, кожаный нагрудник, и ассистент позвал...
Ломая и опрокидывая все законы, известные Персикову, как свои
пять пальцев, они почковались на его глазах
с молниеносной быстротой.
Мы прошли опять в «Тонус» и заказали вино; девочке заказали сладкие пирожки, и она стала их анатомировать
пальцем, мурлыча и болтая ногами, а мы
с Паркером унеслись за
пять лет назад. Некоторое время Паркер говорил мне «ты», затем постепенно проникся зрелищем перемены в лице изящного загорелого моряка, носящего штурманскую форму
с привычной небрежностью опытного морского волка, — и перешел на «вы».
— Что мне делать, как мне быть? — рассуждал он как бы сам
с собою. — К несчастью, они и собой-то хуже той, но ведь я отец: у меня сердце равно лежит ко всем. Вы теперь еще не понимаете, Сергей Петрович, этих чувств, а вот возьмем
с примера:
пять пальцев на руке; который ни тронь — все больно. Жаль мне Пашет и Анет, — а они предобрые, да что делать — родная мать! Вы извините меня: может быть, я вас обеспокоил.
Сначала я принял умное положение Павлуся: глаза установил в потолок и руки отвесил, но, услыша вопрос, должен был поскорее руки запрятать в карманы, потому что я, следуя методу домине Галушкинского, весь арифметический счет производил по
пальцам и суставам. Знав твердо, что у меня на каждой руке по
пяти пальцев и на них четырнадцать суставов, я скоро сосчитал восемь и семь и, не сводя глаз
с потолка, отвечал удовлетворительно.
Чувство необычайной, огромной радости овладело им; что-то кончилось, развязалось; какая-то ужасная тоска отошла и рассеялась совсем. Так ему казалось.
Пять недель продолжалась она. Он поднимал руку, смотрел на смоченное кровью полотенце и бормотал про себя: «Нет, уж теперь совершенно все кончилось!» И во все это утро, в первый раз в эти три недели, он почти и не подумал о Лизе, — как будто эта кровь из порезанных
пальцев могла «поквитать» его даже и
с этой тоской.
И если бы в наше время нашлись люди, полагающие, что теперь нельзя печатать, например, того, что, например, печатал Новиков в
пяти изданиях своего «Живописца», то все, кажется,
с горьким недоумением обратились бы на них и стали показывать
пальцами, спрашивая друг друга: правда ли? правда ли?
На другой день Топорков сидел
с ней в купе первого класса. Он вез ее в Южную Францию. Странный человек! Он знал, что нет надежды на выздоровление, знал отлично, как свои
пять пальцев, но вез ее… Всю дорогу он постукивал, выслушивал, расспрашивал. Не хотел он верить своим знаниям и всеми силами старался выстукать и выслушать на ее груди хоть маленькую надежду!
Только, по моему глупому разуму, вашей милости радоваться неудаче Онисима Самойлыча, кажись бы, не приходится, потому что все его подходы всякому человеку известны, как свои
пять пальцев, во всякое, значит, время ему можно какой ни на есть подвох учинить, а Меркулов
с Веденеевым люди тонкие, полированные;
с ними ладить не в пример мудренее.
Когда стрелка показывала без
пяти двенадцать, я стал медленно раскупоривать бутылку. Не знаю, ослабел ли я от водки, или же бутылка была слишком влажна, но только помню, когда пробка
с треском полетела к потолку, моя бутылка выскользнула у меня из рук и упала на пол. Пролилось вина не более стакана, так как я успел подхватить бутылку и заткнуть ей шипящее горло
пальцем.
Прошло
пять минут, и узник ни разу не шевельнулся. Пятнадцатилетнее заточение научило его сидеть неподвижно. Банкир постучал
пальцем в окно, и узник не ответил на этот стук ни одним движением. Тогда банкир осторожно сорвал
с двери печати и вложил ключ в замочную скважину. Заржавленный замок издал хриплый звук, и дверь скрипнула. Банкир ожидал, что тотчас же послышится крик удивления и шаги, но прошло минуты три, и за дверью было тихо по-прежнему. Он решился войти в комнату.
Началась партия. Лещова присела у нижней спинки кровати и глядела в карты Качеева. Больной сначала выиграл. Ему пришло в первую же игру четырнадцать дам и
пять и пятнадцать в трефах. Он
с наслаждением обирал взятки и клал их, звонко прищелкивая
пальцами. И следующие три-четыре игры карта шла к нему. Но вот Качеев взял девяносто. Поддаваться, если бы он и хотел, нельзя было. Лещов пришел бы в ярость. В прикупке очутилось у Качеева три туза.
Минут через
пять отворилась дверь и вошел Финкель, высокий черномазый выкрест
с жирными щеками и
с глазами навыкате. Щеки, глаза, живот, толстые бедра — всё это у него было так сыто, противно, сурово. В «Ренессансе» и в Немецком клубе он обыкновенно бывал навеселе, много тратил там на женщин и терпеливо сносил их шутки (например, когда Ванда вылила ему на голову пиво, то он только улыбнулся и погрозил
пальцем); теперь же он имел хмурый, сонный вид и глядел важно, холодно, как начальник, и что-то жевал.
Домбрович говорит мне о заграничной поездке. Надо же немножко проветриться до зимы.
С ним я все высмотрю. Он знает тамошнюю жизнь, как свои
пять пальцев.
Миняй и был таким, да таким и остался по отношению к сыновьям и внукам Строгановых. Сибирь, то есть все пространство за Егорским Камнем, как назывались Уральские горы, была известна ему как свои
пять пальцев. Такой человек был золотом для далекого похода. Его-то и отправили
с Ермаком Тимофеевичем Строгановым.
Несмотря на то, что я командовал 5 сотней, последнюю я оставил на месте, а сам, как знающий Сихеянскую позицию, как свои
пять пальцев,
с сотником Бакшеевым повёл лаву вперёд.
Горсть храбрецов под предводительством знающего страну как своих
пять пальцев подполковника генерального штаба Мадритова в течении более двух месяцев оперировала в Корее, жгла села и деревни сопротивлявшихся корейцев, чуть не заняла город Анжу и вернулась
с незначительными потерями.