Неточные совпадения
В эту
торжественную минуту Угрюм-Бурчеев вдруг обернулся всем корпусом к оцепенелой толпе и ясным
голосом произнес...
Когда составили определение, Кирсанов позвонил слугу и попросил его позвать Полозова в зал консилиума. Полозов вошел. Важнейший из мудрецов, приличным грустно —
торжественным языком и величественно — мрачным
голосом объявил ему постановление консилиума.
Почтенный старец этот постоянно был сердит или выпивши, или выпивши и сердит вместе. Должность свою он исполнял с какой-то высшей точки зрения и придавал ей
торжественную важность; он умел с особенным шумом и треском отбросить ступеньки кареты и хлопал дверцами сильнее ружейного выстрела. Сумрачно и навытяжке стоял на запятках и всякий раз, когда его потряхивало на рытвине, он густым и недовольным
голосом кричал кучеру: «Легче!», несмотря на то что рытвина уже была на пять шагов сзади.
И тогда, в то легкомысленное молодое время, я не остался глух на печальный
голос, воззвавший ко мне, на
торжественный звук, долетевший до меня из-за могилы.
Только поднимавшееся солнце да
голоса распевавших птиц нарушали картину общего
торжественного покоя.
Когда перед началом все встали и
торжественным медленным пологом заколыхался над головами гимн — сотни труб Музыкального Завода и миллионы человеческих
голосов, — я на секунду забыл все: забыл что-то тревожное, что говорила о сегодняшнем празднике I, забыл, кажется, даже о ней самой.
Нужно ли говорить, что у нас и здесь, как во всем, — ни для каких случайностей нет места, никаких неожиданностей быть не может. И самые выборы имеют значение скорее символическое: напомнить, что мы единый, могучий миллионноклеточный организм, что мы — говоря словами «Евангелия» древних — единая Церковь. Потому что история Единого Государства не знает случая, чтобы в этот
торжественный день хотя бы один
голос осмелился нарушить величественный унисон.
Вообще пили очень много, как и всегда, впрочем, пили в полку: в гостях друг у друга, в собрании, на
торжественных обедах и пикниках. Говорили уже все сразу, и отдельных
голосов нельзя было разобрать. Шурочка, выпившая много белого вина, вся раскрасневшаяся, с глазами, которые от расширенных зрачков стали совсем черными, с влажными красными губами, вдруг близко склонилась к Ромашову.
Автор однажды высказал в обществе молодых деревенских девиц, что, по его мнению, если девушка мечтает при луне, так это прекрасно рекомендует ее сердце, — все рассмеялись и сказали в один
голос: «Какие глупости мечтать!» Наш великий Пушкин, призванный, кажется, быть вечным любимцем женщин, Пушкин, которого барышни моего времени знали всего почти наизусть, которого Татьяна была для них идеалом, — нынешние барышни почти не читали этого Пушкина, но зато поглотили целые сотни томов Дюма и Поля Феваля [Феваль Поль (1817—1887) — французский писатель, автор бульварных романов.], и знаете ли почему? — потому что там описывается двор, великолепные гостиные героинь и
торжественные поезды.
Совершить прием Сусанны Николаевны в ложу между моими кузьмищевскими масонами положено было в половине филипповского поста, и посвящение это произошло гораздо
торжественнее, чем предполагалось. Часов в десять вечера в одну из суббот Сусанна Николаевна должна была доехать на лошади, заложенной в одиночку, вместе с своим поручителем Сверстовым до церкви, отстоящей от дому, по крайней мере, в полуверсте. Однако, сойдя с лестницы, Сусанна Николаевна объявила решительным
голосом, что она желает идти пешком.
Он вспомнил о прошедшем, вспомнил об отъезде своем из Москвы, за пять лет назад, и в воображении очутился опять в той церкви, где перед отъездом слушал молебен и где сквозь
торжественное пение, сквозь шепот толпы, его поразил нежный и звучный
голос, которого не заглушил ни стук мечей, ни гром литовских пищалей.
Рыданья усиливаются, и он в изнеможении и чуть не с воем склоняет на книгу свою голову, увенчанную ковчегом; но вдруг, среди самых сильных рыданий, он начинает хохотать и причитывать нараспев каким-то умиленно
торжественным, каким-то расслабленным от избытка счастья
голосом.
Ахилла вздохнул и вслед за ним сделал то же. В
торжественной тишине полуночи, на белом, освещенном луною пустом огороде, начались один за другим его мерно повторяющиеся поклоны горячим челом до холодного снега, и полились широкие вздохи с сладостным воплем молитвы: «Боже! очисти мя грешного и помилуй мя», которой вторил
голос протопопа другим прошением: «Боже, не вниди в суд с рабом твоим». Проповедник и кающийся молились вместе.
Но вот наступила
торжественная минута. Барятинский встал и, подняв бокал, обратился к Козловскому с короткой речью. Когда Барятинский кончил, Козловский встал и довольно твердым
голосом начал...
Советники знали, что это значило то, что он слушает теперь говорящий ему
голос пророка, указывающий то, что должно быть сделано. После пятиминутного
торжественного молчания Шамиль открыл глаза, еще более прищурил их и сказал...
Не ясно ли, что во всей этой истории интерес Петра ограничивается пока личностью Гордона? Он пока не стоит за то, прилично или нет иноземцам быть при царских
торжественных пиршествах; он уступает
голосу, требующему, чтобы иноземец удалился, и только на другой день, по дружбе к этому иноземцу, хочет вознаградить его за полученное неудовольствие.
Иначе незачем было бы князю Черкасскому, при
торжественном отпуске, тихим
голосом рекомендовать ему Путятина.
— Крестьян Иванович! — начал опять господин Голядкин тихим, но многозначащим
голосом, отчасти в
торжественном роде и останавливаясь на каждом пункте.
Двое других жрецов присоединили к первым свои
голоса. Это Гор и Анубис оплакивали Озириса, и каждый раз, когда они оканчивали стих, хор, расположившийся на ступенях лестницы, повторял его
торжественным и печальным мотивом.
Об этом Викторе сохранилось предание как о монахе очень слабом — он вел самую нетрезвую жизнь и говорил всем грубости, но ему все это прощалось за хороший
голос и за отменное мастерство руководить исполнителями при
торжественных богослужениях.
И все природы
голосаСливались тут; не раздался
В
торжественный хваленья час
Лишь человека гордый глас.
— Да, дай мне пить, — сказал Ордынов слабым
голосом и стал на ноги. Он еще был очень слаб. Озноб пробежал по спине его, все члены его болели и как будто были разбиты. Но на сердце его было ясно, и лучи солнца, казалось, согревали его какою-то
торжественною, светлою радостью. Он чувствовал, что новая, сильная, невидимая жизнь началась для него. Голова его слегка закружилась.
«…Нет, он вернется!» — слышу я и, оттолкнув Духовского, стремлюсь на сцену. Черт его побери, как зовут этого человека? Секунда, другая молчания… Зрительная зала — точно черная шевелящаяся бездна. Прямо предо мной на сцене ярко освещены лампой незнакомые мне, грубо намазанные лица. Все смотрят на меня напряженно. Духовской шепчет что-то сзади, но я ничего не могу разобрать. Тогда я вдруг выпаливаю
голосом торжественного укора...
Всегда чудный ее
голос получил в это время необыкновенную силу, и
торжественные его звуки разносились по целой улице, так что толпы народа собирались перед растворенными окнами их дома: окна были раскрыты от нестерпимого летнего зноя.
Проезжая мимо вытянувшейся в одно орудие артиллерии и ехавших верхом между орудиями офицеров, меня, как оскорбительный диссонанс среди тихой и
торжественной гармонии, поразил немецкий
голос, кричавший: «Агхтингхист, падай паааальник!» и
голос солдатика, торопливо кричавший: «Шевченко! поручик огня спрашивают».
— Да уж все одно, постоим до конца! — отвечал он. Не знаю, как зовут его, не знаю даже, жив ли он, но всегда буду помнить
торжественный тон его
голоса.
Потом, пройдясь по комнате, он вплотную подходил к окну и вскидывал глаза к глубокому, безоблачному небу: просторное, далекое от земли, безмятежно красивое, оно само казалось величавою божественной песнью. И к ее
торжественным звукам робко присоединялся дрожащий человеческий
голос, полный трепетной и страстной мольбы...
Торжественным покоем, великой грустью и любовью были проникнуты величавые, могуче-сдержанные звуки: кто-то большой и темный, как сама ночь, кто-то всевидящий и оттого жалеющий и бесконечно печальный тихо окутывал землю своим мягким покровом, и до крайних пределов ее должен был дойти его мощный и сдержанный
голос. «Боже мой, ведь это о нас, о нас!» — подумал Чистяков и весь потянулся к певцам.
Этот молящийся женский
голос, эти религиозно-торжественные звуки, этот напев, полный фанатизма и чего-то трагического, и наконец, самый смысл этих исступленных многоскорбных слов — все это глубоко проникало в душу юноши и произвело на него потрясающее действие.
Приложив руку к сердцу и делая глубокий реверанс, она в несколько
торжественном тоне, весьма эффектно сказала ему приветливым
голосом...
Все встали. На Марью Ивановну «накатило». Она была в восторге, в исступленье, слово ее было «живое слово, святое, вдохновенное, пророческое». Всем телом дрожа и сжимая грудь изо всей силы, диким, но
торжественным каким-то
голосом запела она...
Последняя величавым
торжественным жестом перенесла палец от дна блюдца к своему лицу и стала производить движения у себя по лбу, по щекам, по носу, по обе стороны носа, вокруг глаз и подбородка. И в то же время не переставала ронять слова глухим, деланным
голосом.
Но странное дело… Там, в убогой деревенской церкви, забившись в темный уголок, я молилась горячо, забывая весь окружающий мир… Здесь, в красивом институтском храме, молитва стыла, как говорится, на губах, и вся я замирала от этих дивных, как казалось мне тогда,
голосов, этой величавой
торжественной службы…
Эренштейн продолжал таким же
торжественным, глубоко изливающимся из души
голосом, но так, чтобы его нельзя было слышать в спальне жены...
Когда же он кончил, она встала, бледная как полотно, и дрожащим
голосом произнесла слова, прозвучавшие в будуаре
торжественным приговором.
Невеста и жених стали на свои места. Пастор с благоговением совершил священный обряд. Слезы полились из глаз его, когда он давал чете брачное благословение. С последним движением его руки отдали в стане русском кому-то честь барабанным боем… и вслед за тем в комнате, где совершалась церемония, загремел таинственный пророческий
голос, как
торжественный звон колокола...
Раздались, при звуке мечей, громкие «виваты», и пропет был охриплым
голосом почетнейших жителей кант [Кант (от кантата) — музыкальное произведение,
торжественное по своему характеру; исполнялось певцами-солистами, а также хором в сопровождении оркестра.], сочиненный в честь виновника общего их благополучия, в котором сравнивали его с Ликургом [Ликург — легендарный законодатель Спарты, по преданию живший в IX в. до н. э.], Солоном [Солон — знаменитый афинский мудрец, законодатель и поэт.] и многими другими законодателями.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что-то трогательное и
торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким
голосом и выставив грудь покачивал одною ногой.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь». И звуки слушались его. «Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее». И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся,
торжественные звуки. «Ну,
голоса, приставайте!» приказал Петя. И сначала издалека послышались
голоса мужские, потом женские.
Голоса росли, росли в равномерном
торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
Шатаясь на своих длинных, худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что-то хриплым
голосом и делая знаки, чтоб он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и
торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные, агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно-желтым белкам.
— Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, — сказала она дрожащим от волнения
голосом, с
торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплым
голосом, видимо себе воображая что-то
торжественное.