Этика до глубины должна сознать, что в человеческой жизни разворачивается
трагическое столкновение добра с добром, свободная борьба за ценности и блага, между собою сталкивающиеся.
Неточные совпадения
Наконец, высшая форма
трагического —
трагическое нравственного
столкновения.
Из этого изложения видно, что понятие
трагического в немецкой эстетике соединяется с понятием судьбы, так что
трагическая участь человека представляется обыкновенно как «
столкновение человека с судьбою», как следствие «вмешательства судьбы».
Другой род
трагического —
трагическое нравственного
столкновения — эстетика выводит из той же мысли, только взятой наоборот: в
трагическом простой вины основанием
трагической судьбы считают мнимую истину, что каждое бедствие, и особенно величайшее из бедствий — погибель, есть следствие преступления; в
трагическом нравственного
столкновения [основываются эстетики гегелевской школы на] мысли, что за преступлением всегда следует наказание преступника или погибелью или мучениями его собственной совести.
Но настоящая проблема этики лежит глубже, она связана с той индивидуальной сложностью жизни, которая порождена
столкновением ценностей высшего порядка и обнаруживает
трагическое в жизни.
Элемент
трагического есть тут лишь в вечном
столкновении личного и общественного.
Глубочайшие
трагические конфликты жизни означают
столкновение между двумя ценностями, одинаково высокими и добрыми.
Но есть
трагическое в самой любви, а не в
столкновении ее с социальной средой, где все временное и преходящее, и это и есть чистая трагедия.
Если трагедия любви возникла от
столкновения ценности любви с социальными институтами, связывающими человека, с порабощающей волей родителей, с невозможностью развода, с боязнью общественного мнения и пр., то это не есть еще чистая и вечная стихия
трагического.
Поэтому в жизни пола происходит особенно
трагический конфликт личности и общества, фатальное
столкновение личных и общественных судеб.
И тогда
трагический характер приобретает
столкновение личности, борющейся за высшие ценности, с социальным законом, с нормами общества.
Но само
трагическое возникло тут не из вечного источника жизни, а из
столкновения с социальными формами и нормами.
Духовная жизнь есть внутренняя борьба, испытание свободы,
столкновение противоположных начал, она предполагает противоречие, сопротивление, отрицание, в ней есть
трагическое начало.
Это очень глубокий конфликт труда количественного с трудом качественным, это —
трагическое для судьбы России
столкновение «народа» с «культурой».