Потом хаос криков, плач детей —
трескотня выстрелов, давка — и ужасное бегство, когда человек не знает, куда бежит, падает, снова бежит, теряет детей, дом. И снова быстро, как будто и мгновения одного не прошло — проклятая печь, тупая, ненасытная, вечно раскрывающая свою пасть. И то же, все то же, от чего они ушли навсегда и к чему вернулись — навсегда.
Неточные совпадения
И вот раздался первый, негромкий, похожий на удар топора дровосека, ружейный
выстрел. Турки наугад начали пускать в нас пули. Они свистели высоко в воздухе разными тонами, с шумом пролетали сквозь кусты, отрывая ветви, но не попадали в людей. Звук рубки леса становился все чаще и наконец слился в однообразную
трескотню. Отдельных взвизгов и свиста не стало слышно; свистел и выл весь воздух. Мы торопливо шли вперед, все около меня были целы, и я сам был цел. Это очень удивляло меня.
Вот пехота беглым шагом и орудия на рысях прошли в цепь; слышатся гудящие
выстрелы из орудий, металлический звук полета картечи, шипение ракет,
трескотня ружей.
Правее деревни, гораздо ближе, чем орудийные
выстрелы, не на возвышенности, а под нею, в долине Лома, застучала ружейная стрельба, сначала редко, как будто бы рубили лес в несколько топоров, потом все чаще и чаще. Иногда звуки сливались в сплошную
трескотню.
Впрочем, всю ночь мне снились белые клубы дыма и ружейная
трескотня. Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко. Жара была такая же, как и вчера. Батальон Невского полка, прошедший мимо нас по направлению вчерашних орудийных
выстрелов, шел, однако, довольно бодро; люди чувствовали близость боя.
Ружейная
трескотня слилась в один могучий, несмолкаемый рев, среди которого орудийные
выстрелы, как русских, так и неприятельских батарей, звучали низкими нотами, как звучит густая струна контрабаса в большом оркестре, когда на фортиссимо все звуки отдельных инструментов сливаются в одно могучее, потрясающее целое.
Он открылся знаменитым польским гимном Козловского «Гром победы раздавайся», слова которого сочинил Державин, с
трескотней литавр, пением и пушечными
выстрелами.
Начался смертельный бой. Поляки защищались, как львы. Битва продолжалась в течение двенадцати часов. Кровь лилась рекой, стоны, вопли, мольбы, проклятия и боевые крики стояли гулом, сопровождаемые барабанным боем, ружейной
трескотней и пушечными
выстрелами. На общую беду своих, многие, спрятавшиеся в домах, стали оттуда стрелять, бросать каменьями и всем тяжелым, что попадалось под руку. Это еще более усилило ярость солдат.
Выстрелы на несколько минуть смолкли, но затем с горы началась
трескотня.