Неточные совпадения
— Да что ж тебе? Ну, и ступай, если захотелось! — сказал хозяин и остановился: громко, по всей комнате раздалось храпенье Платонова, а вслед за ним Ярб захрапел еще громче. Уже давно слышался отдаленный стук в чугунные доски.
Дело потянуло за полночь. Костанжогло заметил, что в самом
деле пора
на покой. Все разбрелись, пожелав спокойного сна друг другу, и не замедлили им воспользоваться.
Рассуждая об этом впоследствии, я понял, что, несмотря
на то, что у нее делалось в душе, у нее доставало довольно присутствия духа, чтобы заниматься своим
делом, а сила привычки
тянула ее к обыкновенным занятиям.
— Досточтимый капитан, — самодовольно возразил Циммер, — я играю
на всем, что звучит и трещит. В молодости я был музыкальным клоуном. Теперь меня
тянет к искусству, и я с горем вижу, что погубил незаурядное дарование. Поэтому-то я из поздней жадности люблю сразу двух: виолу и скрипку.
На виолончели играю
днем, а
на скрипке по вечерам, то есть как бы плачу, рыдаю о погибшем таланте. Не угостите ли винцом, э? Виолончель — это моя Кармен, а скрипка…
Последний же
день, так нечаянно наступивший и все разом порешивший, подействовал
на него почти совсем механически: как будто его кто-то взял за руку и
потянул за собой, неотразимо, слепо, с неестественною силою, без возражений.
Большой собравшися гурьбой,
Медведя звери изловили;
На чистом поле задавили —
И
делят меж собой,
Кто что́ себе достанет.
А Заяц за ушко медвежье тут же
тянет.
«Ба, ты, косой»,
Кричат ему: «пожаловал отколе?
Тебя никто
на ловле не видал». —
«Вот, братцы!» Заяц отвечал:
«Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал
И к вам поставил прямо в поле
Сердечного дружка?»
Такое хвастовство хоть слишком было явно,
Но показалось так забавно,
Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
— Женился бы ты
на ней, Клим Иваныч, что уж, право!
Тянешь,
тянешь, а девушка мотается, как собачка
на цепочке. Ох, какой ты терпеливый
на сердечное
дело!
По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке
на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он
потянет опрокинутую вверх
дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.
Райскому хотелось докончить портрет Веры, и он отклонил было приглашение. Но
на другой
день, проснувшись рано, он услыхал конский топот
на дворе, взглянул в окно и увидел, что Тушин уезжал со двора
на своем вороном коне. Райского вдруг
потянуло за ним.
— Ах, тетя, не мешайте… — и она не переставая
тянула себя за прядь волос и всё оглядывалась. — И вдруг, представьте себе,
на другой
день узнаю — мне перестукиванием передают — , что Митин взят. Ну, думаю, я выдала. И так это меня стало мучать, так стало мучать, что я чуть с ума не сошла.
Вот вы, например, сидите
на своей мельнице, и никуда вас не
тянет, ничто вам не напоминает, что каждый прожитый
день — тяжелое обвинение против вас в собственной ничтожности.
— А когда они прибудут, твои три тысячи? Ты еще и несовершеннолетний вдобавок, а надо непременно, непременно, чтобы ты сегодня уже ей откланялся, с деньгами или без денег, потому что я дальше
тянуть не могу,
дело на такой точке стало. Завтра уже поздно, поздно. Я тебя к отцу пошлю.
«Не дадут, — шептал, бывало, несчастный, уныло переворачиваясь
на постели, — не дадут!» И
на другой
день снова принимался
тянуть лямку.
В сумерки с моря снова
потянул туман. Я опасался, как бы опять не испортилась погода, но,
на наше счастье, следующий
день был хотя и пасмурный, но сухой.
Он согласен, и
на его лице восторг от легкости условий, но Жюли не смягчается ничем, и все
тянет, и все объясняет… «первое — нужно для нее, второе — также для нее, но еще более для вас: я отложу ужин
на неделю, потом еще
на неделю, и
дело забудется; но вы поймете, что другие забудут его только в том случае, когда вы не будете напоминать о нем каким бы то ни было словом о молодой особе, о которой» и т. д.
День был воскресный. Ученики должны быть у обедни в старом соборе,
на хорах. С разрешения гимназического начальства я обыкновенно ходил в другую церковь, но этот раз меня
потянуло в собор, где я надеялся встретить своего соседа по парте и приятеля Крыштановича, отчасти уже знакомого читателям предыдущих моих очерков. Это был юноша опытный и авторитетный, и я чувствовал потребность излить перед ним свою переполненную душу.
Мышников теперь даже старался не показываться
на публике и с горя проводил все время у Прасковьи Ивановны. Он за последние годы сильно растолстел и
тянул вместе с ней мадеру. За бутылкой вина он каждый
день обсуждал вопрос, откуда Галактион мог взять деньги. Все богатые люди наперечет. Стабровский выучен и не даст, а больше не у кого. Не припрятал ли старик Луковников? Да нет, — не такой человек.
Но особенно крепко захватил и
потянул меня к себе нахлебник Хорошее
Дело. Он снимал в задней половине дома комнату рядом с кухней, длинную, в два окна — в сад и
на двор.
Хорошее
Дело потянул меня за руку к себе, и, когда я сел
на пол, он заговорил тихонько...
Аглаи он просто тогда испугался, но не бросил с нею
дела, а
тянул его,
на всякий случай, хотя никогда не верил серьезно, что она снизойдет до него.
— Я моложав
на вид, —
тянул слова генерал, — но я несколько старее годами, чем кажусь в самом
деле. В двенадцатом году я был лет десяти или одиннадцати. Лет моих я и сам хорошенько не знаю. В формуляре убавлено; я же имел слабость убавлять себе года и сам в продолжение жизни.
Сейчас же было заключено условие, и артель Матюшки переселилась
на Сиротку через два
дня. К ним присоединились лакей Ганька и бывший доводчик
на золотопромывальной фабрике Ераков. Народ так и бежал с компанейских работ: раз — всех
тянуло на свой вольный хлеб, а второе — новый главный управляющий очень уж круто принялся заводить свои новые порядки.
— Сапоги со скрипом завел, пуховую шляпу — так петухом и расхаживает. Я как-то была, так он
на меня, мамынька, и глядеть не хочет. А с баушкой Лукерьей у них из-за денег
дело до драки доходит: та себе
тянет, а Петр Васильич себе. Фенька, конечно, круглая дура, потому что все им отдает…
Нюрочке делалось совестно за свое любопытство, и она скрывалась, хотя ее так и
тянуло в кухню, к живым людям. Петр Елисеич половину
дня проводил
на фабрике, и Нюрочка ужасно скучала в это время, потому что оставалась в доме одна, с глазу
на глаз все с тою же Катрей. Сидор Карпыч окончательно переселился в сарайную, а его комнату временно занимала Катря. Веселая хохлушка тоже заметно изменилась, и Нюрочка несколько раз заставала ее в слезах.
Сегодня поеду проститься с губернаторской семьей…, Басаргин мне пишет, что будет в Нижний 20-го числа. Чтобы я их дождался, они едут в Омск.
На всякий случай советует, если здесь не останусь, спросить об нем во Владимире, где он несколько
дней должен пробыть. Разумеется, я его не жду… Необыкновенно
тянет меня к тебе…
На основании новых сведений, сообщенных Ольгою Александровною о грубости мужа, дошедшей до того, что он неодобрительно относится к воспитанию ребенка, в котором принимали участие сами феи, — все нашли несообразным
тянуть это
дело долее, и Дмитрий Петрович, возвратясь один раз из больницы, не застал дома ни жены, ни ребенка.
На дворе был в начале десятый час утра.
День стоял суровый: ни грозою, ни дождем не пахло, и туч
на небе не было, но кругом все было серо и
тянуло холодом. Народ говорил, что непременно где-де-нибудь недалеко град выпал.
Студенты, смеясь и толкаясь, обступили Ярченко, схватили его под руки, обхватили за талию. Всех их одинаково
тянуло к женщинам, но ни у кого, кроме Лихонина, не хватало смелости взять
на себя почин. Но теперь все это сложное, неприятное и лицемерное
дело счастливо свелось к простой, легкой шутке над старшим товарищем. Ярченко и упирался, и сердился, и смеялся, стараясь вырваться. Но в это время к возившимся студентам подошел рослый черноусый городовой, который уже давно глядел
на них зорко и неприязненно.
— Свет велик… А я жизнь люблю!.. Вот я так же и в монастыре, жила, жила, пела антифоны и залостойники, пока не отдохнула, не соскучилась вконец, а потом сразу хоп! и в кафешантан… Хорош скачок? Так и отсюда… В театр пойду, в цирк, в кордебалет… а больше, знаешь,
тянет меня, Женечка, все-таки воровское
дело… Смелое, опасное, жуткое и какое-то пьяное…
Тянет!.. Ты не гляди
на меня, что я такая приличная и скромная и могу казаться воспитанной девицей. Я совсем-совсем другая.
— Богатому и в раю тесно, — такое
дело!.. Начал он жать, начальство ему приятели, — качаясь
на облучке,
тянул ямщик.
И вот — один. Ветер, серые, низкие — совсем над головой — сумерки.
На мокром стекле тротуара — очень глубоко — опрокинуты огни, стены, движущиеся вверх ногами фигуры. И невероятно тяжелый сверток в руке —
тянет меня вглубь, ко
дну.
Напрасно командируется одна партия гребцов в воду и там, схватившись руками за ветви деревьев и кустов,
тянет всем корпусом веревку, прицепленную к дощанику: лодка как будто бы топчется
на одном месте, не подвигаясь ни
на пядь вперед, и только слышно, как вода не то чтобы шумит, а как-то сосредоточенно жужжит кругом, поминутно угрожая перевернуть вверх
дном утлую скорлупу.
Октябрь уж начался, и признаки осени выказывались довольно явственно. Несколько
дней сряду стояла переменная погода, солнце показывалось накоротке, и ежели не наступили настоящие холода, то в воздухе уже чувствовалась порядочная сырость.
Тянуло на север, в печное тепло, за двойные рамы, в страну пирогов с грибами и держания языков за зубами… Хорошо там!
Сотни свежих окровавленных тел людей, за 2 часа тому назад полных разнообразных, высоких и мелких надежд и желаний, с окоченелыми членами, лежали
на росистой цветущей долине, отделяющей бастион от траншеи, и
на ровном полу часовни Мертвых в Севастополе; сотни людей с проклятиями и молитвами
на пересохших устах — ползали, ворочались и стонали, — одни между трупами
на цветущей долине, другие
на носилках,
на койках и
на окровавленном полу перевязочного пункта; а всё так же, как и в прежние
дни, загорелась зарница над Сапун-горою, побледнели мерцающие звезды,
потянул белый туман с шумящего темного моря, зажглась алая заря
на востоке, разбежались багровые длинные тучки по светло-лазурному горизонту, и всё так же, как и в прежние
дни, обещая радость, любовь и счастье всему ожившему миру, выплыло могучее, прекрасное светило.
— А
на самом
деле она плыла отсюда, а написано оттуда! Теперь князь Владимир Андреевич нас
тянет.
— Да что ты сегодня за столом сделал? За что отравил боярина-то? Ты думал, я и не знаю! Что? чего брови-то хмуришь? Вот погоди, как пробьет твой смертный час; погоди только! Уж привяжутся к тебе грехи твои, как тысячи тысяч пудов; уж
потянут тебя
на дно адово! А дьяволы-то подскочат, да и подхватят тебя
на крючья!
…Весна. Каждый
день одет в новое, каждый новый
день ярче и милей; хмельно пахнет молодыми травами, свежей зеленью берез, нестерпимо
тянет в поле слушать жаворонка, лежа
на теплой земле вверх лицом. А я — чищу зимнее платье, помогаю укладывать его в сундук, крошу листовой табак, выбиваю пыль из мебели, с утра до ночи вожусь с неприятными, ненужными мне вещами.
— Нравится мне этот поп, я и в церковь из-за него хожу, право! Так он служит особенно: точно всегда историю какую-то рассказывает тихонько, по секрету, — очень невесёлая история, между прочим! Иногда так бы подошёл к нему один
на один спросить: в чём
дело, батюшка? А говорить с ним не хочется однако, и
на знакомство не
тянет. Вот
дела: сколь красивая пичужка зимородок, а — не поёт, соловей же — бедно одет и серенько! Разберись в этом!
— А не болтай… — сказал Пепко. — Никто за язык не
тянет. Наконец, можно и
на одну тему писать. Все
дело в обработке сюжета, в деталях.
Кочетова, с которым уже встречались в отряде, я разбудил. Он целыми
днями слонялся по лесу или спал. Я принес с собой три бутылки спирта, и мы пробеседовали далеко за полночь. Он жаловался
на тоскливую болотную стоянку, где, кроме бакланов да бабы-птицы, разгуливавшей по песчаной косе недалеко от бивака, ничего не увидишь. Развлечения — охота
на бакланов, и только, а ночью кругом чекалки завывают, за душу
тянут…
Дни проводил я в этой тишине, в церковных сумерках, а в длинные вечера играл
на бильярде или ходил в театр
на галерею в своей новой триковой паре, которую я купил себе
на заработанные деньги. У Ажогиных уже начались спектакли и концерты; декорации писал теперь один Редька. Он рассказывал мне содержание пьес и живых картин, какие ему приходилось видеть у Ажогиных, и я слушал его с завистью. Меня сильно
тянуло на репетиции, но идти к Ажогиным я не решался.
И действительно, граф к вечеру мог уже переехать в карете к себе, а через два
дня был
на ногах по-прежнему молодцом и уже не застал Рогожина в доме тещи. Дон-Кихот был выслан из Петербурга в тот же
день, как он уронил графа,
потянув из-под его ног ковер. Княгиня наскоро призвала его и сказала...
Иванко, упираясь ногами,
тянет руль
на себя. Паром делает оборот, но вдруг рулевое весло взмахивает в воздухе, и Иванко падает
на дно. Судно «рыскнуло», но через секунду Иванко, со страхом глядя
на отца, сидит
на месте.
— Да, я вижу, — перервал Рославлев, — что вы изо всей силы
тянете ее за мундштук; но
дело не в том; я очень рад, что вас встретил. Вы, кажется, вчера вызывали меня
на дуель?
— Так… Ох, боже мой, боже мой… — вздохнул Самойленко; он осторожно
потянул со стола запыленную книгу,
на которой лежала мертвая сухая фаланга, и сказал: — Однако! Представь, идет по своим
делам какой-нибудь зелененький жучок и вдруг по дороге встречает такую анафему. Воображаю, какой ужас!
Смеху было столько,
на всю деревню, что и теперь эта погудка живет, словно вчера
дело было. А там уж правда ли это или нет — за это не отвечаю. Только в Гостомле всякое малое дитя эту погудку расскажет, и обапольные бабы нашим мужикам все смеются: «Гостомцы, — говорят они, — как вы колокол-то
тянули?» Часто этак смеются.
— Да что три пуда в вас
потянуло, Катерина Ильвовна. Вас, я так рассуждаю, целый
день на руках носить надо — и то не уморишься, а только за удовольствие это будешь для себя чувствовать.
Было и ещё одно, чего должен я был избежать; показала мне Христя подругу свою: тоненькая девочка, белокурая и голубоглазая, похожа
на Ольгу мою. Личико чистое, и с великой грустью смотрит она
на всё.
Потянуло меня к ней, а Христя всё уговаривает. Для меня же тут
дело иначе стояло: ведь Христина не девушка, а Юлия невинна, стало быть, и муж её должен быть таков. И не имел я веры в себя, не знал, кто я такой; с Христей это мне не мешало, а с той — могло помешать; почему — не знаю, но могло.
Погода эти
дни была дурная, и большую часть времени мы проводили в комнатах. Самые лучшие задушевные беседы происходили в углу между фортепьяно и окошком.
На черном окне близко отражался огонь свеч, по глянцевитому стеклу изредка ударяли и текли капли. По крыше стучало, в луже шлепала вода под желобом, из окна
тянуло сыростью. И как-то еще светлее, теплее и радостнее казалось в нашем углу.
— Абер глупости… ничего. — У Дедушки было любимое словцо «абер», которое он без нужды совал в свою речь. — Потом глядел я все
на небо. Осень теперь, Стаканыч, и воздух
на дворе как вино… Прежде, бывало, в такие ядреные
дни все куда-то
тянуло…
на месте не усидишь… Бывало, нюхаешь, нюхаешь воздух, да ни с того ни с сего и закатишь из Ярославля в Одессу.
«В самом
деле, что я так беспокоюсь? — думал я. — Какая сила
тянет меня к голодающим, как бабочку
на огонь? Ведь я же их не знаю, не понимаю, никогда не видел и не люблю. Откуда же это беспокойство?»