Неточные совпадения
Огонь в коридоре был погашен, и Самгин скорее почувствовал, а не
увидел в темноте пятно руки с
револьвером в ней. Раньше чем он успел сделать что-нибудь, сквозь неплотно прикрытую занавеску ворвалась полоска света, ослепив его, и раздался изумленный шепот...
Иногда он заглядывал в столовую, и Самгин чувствовал на себе его острый взгляд. Когда он, подойдя к столу, пил остывший чай, Самгин разглядел в кармане его пиджака ручку
револьвера, и это ему показалось смешным. Закусив, он вышел в большую комнату, ожидая
видеть там новых людей, но люди были все те же, прибавился только один, с забинтованной рукой на перевязи из мохнатого полотенца.
Испуганный и как во сне, Клим побежал, выскочил за ворота, прислушался; было уже темно и очень тихо, но звука шагов не слыхать. Клим побежал в сторону той улицы, где жил Макаров, и скоро в сумраке, под липами у церковной ограды, увидал Макарова, — он стоял, держась одной рукой за деревянную балясину ограды, а другая рука его была поднята в уровень головы, и, хотя Клим не
видел в ней
револьвера, но, поняв, что Макаров сейчас выстрелит, крикнул...
Видел Самгин историка Козлова, который, подпрыгивая, тыкая зонтиком в воздух, бежал по панели, Корвина, поднявшего над головою руку с
револьвером в ней,
видел, как гривастый Вараксин, вырвав знамя у Корнева, размахнулся, точно цепом, красное полотнище накрыло руку и голову регента; четко и сердито хлопнули два выстрела. Над головами Корнева и Вараксина замелькали палки, десятки рук, ловя знамя, дергали его к земле, и вот оно исчезло в месиве человеческих тел.
Я
видел этих надзирателей; у них бляхи и
револьверы.
Я не хотела вам мешать, когда вы читали письмо, но вот вы обернулись ко мне, и я протянула вам
револьвер и хотела сказать: поглядите, Эмма Эдуардовна, что я нашла, — потому что,
видите ли, меня ужасно поразило, как это покойная Женя, имея в распоряжении
револьвер, предпочла такую ужасную смерть, как повешение?
— Дуэли? Нет, не боюсь, — быстро ответил Ромашов. Но тотчас же он примолк и в одну секунду живо представил себе, как он будет стоять совсем близко против Николаева и
видеть в его протянутой руке опускающееся черное дуло
револьвера. — Нет, нет, — прибавил Ромашов поспешно, — я не буду лгать, что не боюсь. Конечно, страшно. Но я знаю, что я не струшу, не убегу, не попрошу прощенья.
Окончательно возмущенный такой смелостью и желая хорошенько пугнуть дерзкую детвору, Н.И. Пастухов схватил в руки лежавший подле него в лодке
револьвер и направил его на мальчиков. Те,
увидев, что он поднялся, вскрикнули и побежали.
— Правда, правда. Сидит у садовой решетки. Отсюда, — отсюда в шагах трехстах, я думаю. Я поскорее мимо него, но он меня
видел. Вы не знали? В таком случае очень рад, что не забыл передать. Вот этакой-то всего опаснее на случай, если с ним
револьвер, и, наконец, ночь, слякоть, естественная раздражительность, — потому что ведь каковы же его обстоятельства-то, ха-ха! Как вы думаете, зачем он сидит?
Тот, пристально и всё еще не узнавая, глядел на него; но,
увидев выставившегося из кухни Липутина, улыбнулся своею гадкою улыбкой и вдруг вскочил, захватив с полу
револьвер.
Приехавшие дачники были очень добрыми людьми, а то, что они были далеко от города, дышали хорошим воздухом,
видели вокруг себя все зеленым, голубым и беззлобным, делало их еще добрее. Теплом входило в них солнце и выходило смехом и расположением ко всему живущему. Сперва они хотели прогнать напугавшую их собаку и даже застрелить ее из
револьвера, если не уберется; но потом привыкли к лаю по ночам и иногда по утрам вспоминали...
Нельзя нам притворяться, что мы не
видим того городового, который с заряженным
револьвером ходит перед окнами, защищая нас в то время, как мы едим свой вкусный обед или смотрим новую пьесу, и про тех солдат, которые сейчас же выедут с ружьями и боевыми патронами туда, где будет нарушена наша собственность.
Часто, когда
видишь не только рекрутские наборы, учения военных, маневры, но городовых с заряженными
револьверами, часовых, стоящих с ружьями и налаженными штыками, когда слышишь (как я слышу в Хамовниках, где я живу) целыми днями свист и шлепанье пуль, влипающих в мишень, и
видишь среди города, где всякая попытка самоуправства, насилия запрещается, где не разрешается продажа пороха, лекарств, быстрая езда, бездипломное лечение и т. п.,
видишь в этом же городе тысячи дисциплинированных людей, обучаемых убийству и подчиненных одному человеку, — спрашиваешь себя: да как же те люди, которые дорожат своею безопасностью, могут спокойно допускать и переносить это?
Мы
видели, как убивали привязанных у дверей хозяев собак, только чтобы попробовать новый
револьвер.
Мысль этого момента напоминала свистнувший мимо уха камень: так все стало мне ясно, без точек и запятых. Я успел кинуться к памятнику и, разбросав цветы, взобраться по выступам цоколя на высоту, где моя голова была выше колен «Бегущей». Внизу сбилась дико загремевшая толпа, я
увидел направленные на меня
револьверы и пустоту огромного ящика, верх которого приходился теперь на уровне моих глаз.
— У вас будут
револьверы! Также, если
увидите людей:, знакомых вам, тех, за которыми вы следили в свое время и которые сегодня выпущены из тюрем своеволием разнузданной толпы, — уничтожайте…
Скорей почувствовал, чем
увидел Саша, что Колесников полез в карман за
револьвером.
Побледневший Саша молча вынул из кобуры
револьвер, но не успел поднять его, как пьяный повергся наземь от тяжкого удара Еремеева кулака; и тут в первый раз
увидели, каков Еремей в гневе.
Моя мнительность обострилась припадком страха, что Поп расскажет о моей грубости Гануверу и меня не пустят к столу; ничего не
увидев, всеми забытый, отверженный, я буду бродить среди огней и цветов, затем Томсон выстрелит в меня из тяжелого
револьвера, и я, испуская последний вздох на руках Дюрока, скажу плачущей надо мной Молли: «Не плачьте.
Видя, как страшно побледнел Дюрок, я подумал, что тут и конец всей истории и наступит время палить из
револьвера, а потому приготовился. Но Дюрок только вздохнул. На один момент его лицо осунулось от усилия, которое сделал он над собой, и я услышал тот же ровный, глубокий голос...
Я не удивился, когда стена сошла с своего места и в яркой глубине обширной, роскошной комнаты я
увидел Попа, а за ним — Дюрока в пестром халате. Дюрок поднял, но тотчас опустил
револьвер, и оба бросились ко мне, втаскивая меня за руки, за ноги, так как я не мог встать. Я опустился на стул, смеясь и изо всей силы хлопая себя по колену.
Лемарен не был так глуп, чтобы лезть на человека с
револьвером, хотя бы этот человек держал в одной руке только что скинутую юбку:
револьвер был у меня в другой руке, и я собирался пустить его в дело, чтобы отразить нападение. Оно не состоялось — вся троица понеслась обратно, грозя кулаками. Варрен хромал сзади. Я еще не опомнился, но уже
видел, что отделался дешево. Эстамп подошел ко мне с бледным и серьезным лицом.
Видя, что министр встретил известие спокойно и даже с улыбкой, сообщили и подробности: покушение должно состояться на следующий день, утром, когда он выедет с докладом; несколько человек террористов, уже выданных провокатором и теперь находящихся под неусыпным наблюдением сыщиков, должны с бомбами и
револьверами собраться в час дня у подъезда и ждать его выхода.
Я
увидел, как он переложил ключ в левую руку, а правую опустил в карман. Когда он вынул ее, в ней блестел предмет, которому я тогда не успел дать названия. Но вид этого предмета ужаснул меня. Не помня себя, я схватил стоявшее в углу копье, и когда он направил
револьвер на Надежду Николаевну, я с диким воплем кинулся на него. Все покатилось куда-то с страшным грохотом
Впрочем, рассуждать было поздно. Аян вынул
револьвер, положил палец на спуск и тихими, крадущимися шагами подошел к двери. Лицо его пылало негодованием; возможно, что появление в этот момент лакея было бы для слуги полным земным расчетом. Раздвинув портьеру, он
увидел залу, показавшуюся ему целой площадью; в глубине ее виднелись еще двери; веселый солнечный ливень струился из больших окон, пронизывая светлую пустоту.
Когда я, встретившись с ее взглядом и ощутив
револьвер у виска, вдруг закрыл опять глаза и не шевельнулся, как глубоко спящий, — она решительно могла предположить, что я в самом деле сплю и что ничего не видал, тем более, что совсем невероятно, увидав то, что я
увидел, закрыть в такое мгновение опять глаза.
Я проснулся утром, я думаю, в восьмом часу, и в комнате было уже почти совсем светло. Я проснулся разом с полным сознанием и вдруг открыл глаза. Она стояла у стола и держала в руках
револьвер. Она не
видела, что я проснулся и гляжу. И вдруг я
вижу, что она стала надвигаться ко мне с
револьвером в руках. Я быстро закрыл глаза и притворился крепко спящим.
Смирнов (осматривая пистолеты).
Видите ли, существует несколько сортов пистолетов… Есть специально дуэльные пистолеты Мортимера, капсюльные. А это у вас
револьверы системы Смит и Вессон, тройного действия с экстрактором, центрального боя… Прекрасные пистолеты!.. Цена таким минимум 90 рублей за пару… Держать
револьвер нужно так… (B сторону.) Глаза, глаза! Зажигательная женщина!
Платонов. Болен. (Встает.) Едем… B щечку… (Целует ее в щеку.) Без всякой задней мысли. Не могу… Впрочем, пустяки. Едемте, Марья Ефимовна! И, пожалуйста, поскорей! Вот… вот этим
револьвером застрелиться хотел… B щечку… (Целует в щеку.) Брежу, но
вижу ваше лицо… Всех людей люблю! Всех! Я и вас люблю… Люди были для меня дороже всего… Никого не хотел обидеть, а всех обидел… Всех… (Целует руку.)
Нет сил!! (Кладет
револьвер на стол.) Жить хочется… (Садится на диван.) Жить хочется… (Входит Грекова.) Воды бы… Где же Трилецкий? (
Увидев Грекову.) Это кто? А-а-а… (Смеется.) Враг злейший… Будем завтра судиться?
С
револьвером в руках смешной человек засыпает и
видит сон.
Нет, Я сказал не так, а как-то другими словами, но это все равно. Теперь Я меняю кожу. Мне больно, стыдно и страшно, потому что всякая ворона может
увидеть и заклевать Меня. Какая польза в том, что в кармане у Меня
револьвер? Только научившись попадать в себя, сумеешь убить и ворону: вороны это знают и не боятся трагически отдутых карманов.
— Штучку эту
видите? — Он хлопнул рукою по
револьверу у пояса, вынул его и стал вертеть в руках. — Много бы она могла вам порассказать!
— Это чёрт знает что такое! — возмущается Ляшкевский. — Я очень рад, что у меня нет ружья или
револьвера, иначе бы я стрелял в этих кляч. У меня четыре валета — четырнадцать… Карты ваши… Ей-богу, у меня даже судороги в икрах делаются. Не могу равнодушно
видеть этих архаровцев!
— Миленький, ты не рассердишься? Не сердись, я подруг сюда позвала. Так, некоторых. Ничего? Понимаешь: очень мне захотелось им тебя показать, суженого моего, миленького моего. Ничего? Они славные, их нынче никто не взял, и они одни там. А офицеры по комнатам разошлись. А один офицерик
видел твой
револьвер и похвалил: очень хороший, говорит. Ничего? Миленький, ничего? — душила его девушка короткими, быстрыми, крепкими поцелуями.
Но девушка не
видела ни его оплеванного, мокрого, искаженного бешеным гневом лица, ни черного
револьвера.
И, идя мыслью дальше, назад, вспомнил милый
револьвер в кармане — двухдневную погоню — плоскую дверь без ручки, и как он искал звонка, и как вышел опухший лакей, еще не успевший натянуть фрака, в одной ситцевой грязной рубашке, и как он вошел с хозяйкой в белый зал и
увидел этих трех чужих.