Неточные совпадения
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии.
Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости, просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого
учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
— Когда же
ходить по будням? У них тоже
ученье. И вам
ученье, сударь, идите.
— Пусть драпировка, — продолжала Вера, — но ведь и она, по вашему же
учению, дана природой, а вы хотите ее снять. Если так, зачем вы упорно привязались ко мне, говорите, что любите, — вон изменились, похудели!.. Не все ли вам равно, с вашими понятиями о любви, найти себе подругу там в слободе или за Волгой в деревне? Что заставляет вас
ходить целый год сюда, под гору?
Что же до характера моей матери, то до восемнадцати лет Татьяна Павловна продержала ее при себе, несмотря на настояния приказчика отдать в Москву в
ученье, и дала ей некоторое воспитание, то есть научила шить, кроить,
ходить с девичьими манерами и даже слегка читать.
В мысли пережили мы самые крайние политические и социальные
учения, и временами казалось нам, что мы
прошли уже и через анархизм.
Появление славянофилов как школы и как особого
ученья было совершенно на месте; но если б у них не нашлось другого знамени, как православная хоругвь, другого идеала, как «Домострой» и очень русская, но чрезвычайно тяжелая жизнь допетровская, они
прошли бы курьезной партией оборотней и чудаков, принадлежащие другому времени.
Мой иррационализм или сверхрационализм
прошел через «просвещение», не в смысле французских течений XVIII века, а в смысле Канта, который формулировал вечную правду «просвещения» и с ней связывал свое
учение об автономии.
Нас учат философии,
проходим мы логику, метафизику, ифику, богословию, но, по словам Кутейкина в «Недоросле», дойдем до конца философского
учения и возвратимся вспять.
Проходят дня три, прихожу с
ученья, Никифор докладывает, «что напрасно, ваше благородие, нашу миску у прежней хозяйки оставили, не в чем суп подавать».
Дядя, как скоро садился сам за свою картину, усаживал и меня рисовать на другом столе; но
учение сначала не имело никакого успеха, потому что я беспрестанно вскакивал, чтоб посмотреть, как рисует дядя; а когда он запретил мне
сходить с места, то я таращил свои глаза на него или влезал на стул, надеясь хоть что-нибудь увидеть.
— Так что же вы говорите, я после этого уж и не понимаю! А знаете ли вы то, что в Демидовском студенты имеют единственное развлечение для себя —
ходить в Семеновский трактир и пить там? Большая разница Москва-с, где — превосходный театр, разнообразное общество, множество библиотек, так что, помимо
ученья, самая жизнь будет развивать меня, а потому стеснять вам в этом случае волю мою и лишать меня, может быть, счастья всей моей будущей жизни — безбожно и жестоко с вашей стороны!
Ничто, кажется, так быстро не
проходит, как время студенческого
учения.
— Плюньте, Юрий Алексеевич, — сказал он Ромашову, беря его под руку. — Стоит ли? Вот кончим
учение, пойдем в собрание, тяпнем по рюмке, и все
пройдет. А?
Воспоминания толпою
проходили перед ним, но были однообразны и исчерпывались одним словом: «
ученье».
— Конечно, мы хоть и рабы, — продолжал Григорий Васильев, — а тоже чувствовали, как их девичий век
проходил: попервоначалу
ученье большое было, а там скука пошла; какое уж с маменькой старой да со скупой развлеченье может быть?.. Только свету и радости было перед глазами, что князь один со своими лясами да балясами… ну, и втюрилась, по нашему, по-деревенски сказать.
— Ну, теперь идите в роту и, кстати, возьмите с собою ваш журнальчик. Нельзя сказать, чтобы очень уж плохо было написано. Мне моя тетушка первая указала на этот номер «Досугов», который случайно купила. Псевдоним ваш оказался чрезвычайно прозрачным, а кроме того, третьего дня вечером я
проходил по роте и отлично слышал галдеж о вашем литературном успехе. А теперь, юнкер, — он скомандовал, как на
учении: — На место. Бегом ма-а-арш.
— Вы, может быть, приезжие, и вам угодно видеть наше
учение?.. Пожалуйте сюда за веревку! — проговорил он самым вежливым голосом, поднимая своей могучей рукой перед головами дам веревку, чтобы удобнее было им
пройти; но обе дамы очень сконфузились, и Юлия Матвеевна едва ответила ему...
— Нравственное же их
учение, кроме невежества, вредное, — продолжал разговорившийся владыко, — оно учит: вина не пить, на мирские сходбища не
ходить, посты постить, раденья, то есть их службы, совершать, а главное — холостым не жениться, а женатым разжениться…
Красота ее все более и более поражала капитана, так что он воспринял твердое намерение каждый праздник
ходить в сказанную церковь, но дьявольски способствовавшее в этом случае ему счастье устроило нечто еще лучшее: в ближайшую среду, когда капитан на плацу перед Красными казармами производил
ученье своей роте и, крикнув звучным голосом: «налево кругом!», сам повернулся в этом же направлении, то ему прямо бросились в глаза стоявшие у окружающей плац веревки мать и дочь Рыжовы.
— Нет, горестно страдаем! вы громко и свободно проповедуете, что надо, чтобы веры не было, и вам это
сходит, а мы если только пошепчем, что надо, чтобы лучше ваших
учений не было, то…
Жизнепонимание общественное входило в сознание людей веками, тысячелетиями,
проходило через разные формы и теперь уже взошло для человечества в область бессознательного, передаваемого наследственностью, воспитанием и привычкой; и потому оно кажется нам естественным. Но 5000 лет тому назад оно казалось людям столь же неестественным и страшным, как им теперь кажется
учение христианское в его настоящем смысле.
Узнав, таким образом, сущность
учения Хельчицкого, я с тем большим нетерпением ожидал появления «Сети веры» в журнале Академии. Но
прошел год, два, три — книга не появлялась. Только в 1888 году я узнал, что начатое печатание книги приостановилось. Я достал корректурные листы того, что было отпечатано, и прочел книгу. Книга во всех отношениях удивительная.
В назначенный срок их собирают, сгоняют, как скотину, в одно место и начинают обучать солдатским приемам и
учениям. Обучают их этому такие же, как они, но только раньше, года два-три назад, обманутые и одичалые люди. Средства обучения: обманы, одурение, пинки, водка. И не
проходит года, как душевноздоровые, умные, добрые ребята, становятся такими же дикими существами, как и их учителя.
— А вы — так, будто нет
ученья, просто —
ходят дети к Боре, играть…
На вечернем
учении повторилось то же. Рота поняла, в чем дело. Велиткин пришел с
ученья туча тучей, лег на нары лицом в соломенную подушку и на ужин не
ходил. Солдаты шептались, но никто ему не сказал слова. Дело начальства наказывать, а смеяться над бедой грех — такие были старые солдатские традиции. Был у нас барабанщик, невзрачный и злополучный с виду, еврей Шлема Финкельштейн. Его перевели к нам из пятой роты, где над ним издевались командир и фельдфебель, а здесь его приняли как товарища.
Вышла рота на
ученье на казарменный плац. После ружейных приемов и построений рота
прошла перед Вольским развернутым фронтом.
Прошло еще три года после этого. Университет забылся, о продолжении
ученья и помину нет — жить стало нечем, пришлось искать места. Эти поиски продолжались около года, во время которого предлагал дальний родственник, исправник, поступить в урядники, но молодой человек, претендовавший поступить в университет, отказался, за что, впрочем, от родителей получил нагоняй.
Прошли годы институтского
учения. Княгиня была не особенно радостна с тех пор, как стала говорить о поездке в Петербург за дочерью. Она терялась. Она не знала, перевозить ли ей дочь в деревню и здесь ее переламывать по-своему или уже лучше ей самой переехать в свой петербургский дом и выдать там княжну замуж за человека, воспитания к ней более подходящего.
— Верно не знает! — подхватил Зарядьев. — Вот года три тому назад ко мне в роту попал такой же точно молодчик — всех так и загонял! Бывало, на словах города берет, а как вышел в первый раз на
ученье, так и язык прилип к гортани. До штабс-капитанского чина все в замке
ходил.
Только ей и коту позволялось
ходить по всей квартире: гусь же не имел права переступать порог комнатки с грязными обоями, а Хавронья Ивановна жила где-то на дворе в сарайчике и появлялась только во время
ученья.
Ученье и обед делали дни очень интересными, вечера же
проходили скучновато.
Ученье кончилось тем, что незнакомец вытер со лба пот и вышел, Федор Тимофеич брезгливо фыркнул, лег на матрасик и закрыл глаза, Иван Иваныч направился к корытцу, а свинья была уведена старухой. Благодаря массе новых впечатлений день
прошел для Каштанки незаметно, а вечером она со своим матрасиком была уже водворена в комнатке с грязными обоями и ночевала в обществе Федора Тимофеича и гуся.
Зато я со всем рвением предался изучению фронтовой службы, для чего ежедневно
проходил от борисовской квартиры через весь город… в 6 часов утра в конюшню второго взвода на пешее
учение к вахмистру Лисицкому.
Немного времени
прошло, как гляжу — две служанки от матушки принесли мне всего вдоволь. Кроме обыкновенного обеда в изобильных порциях, маменька рассудили,"чтобы дитя не затосковалось", утешить его разными лакомствами. Чего только не нанесли мне! Пан Кнышевский по обеде отдыхал и не приходил в школу до начала
учения; следовательно, я имел время кончить свое дело отличным образом.
— Тут они рассказали полковнику все штучки: как подкупали домине Галушкинского, чтобы меня не отягощал
учением, и как я ловко притворялся больным, чтобы не
ходить в училище.
Но… оставим ученые предметы. Домине Галушкинский и вне
учения был против нас важен с строгостью. По вечерам ни с собою не брал в «проходку», ни самим не позволял отлучаться и приказывал сидеть в панычевской смирно до его прихода. Куда же он
ходил, мы не знали.
Наконец, пришло наше к нам. Не увидели, как и год
прошел. Перед покровым-днем призван был наш стихарный дьячок, пан Тимофтей Кнышевский, и спрошен о времени, когда пристойнее начинать
учение детей.
В таковых батенькиных словах заключалась хитрость. Им самим не хотелось, чтобы мы, после давишнего,
ходили в школу; но желая перед паном Кнышевским удержать свой «гонор», что якобы они об этой истории много думают — это бы унизило их — и потому сказали, что нам нечему у него учиться. Дабы же мы не были в праздности и не оставались без
ученья, то они поехали в город и в училище испросили себе"на кондиции"некоего Игнатия Галушкинского, славимого за свою ученость и за способность передавать ее другим.
На десятилетнем возрасте
ученье обыкновенно оканчивалось, потому что с десяти лет дети начинали уже
ходить в мастерские на работу.
— Repetitio est mater studiorum, [Повторение — мать
учения (лат.)] — сказал Соболь, торопясь выпить другую рюмку. — Верите ли, от радости, что хороших людей увидел, даже сон
прошел. Я мужик, одичал в глуши, огрубел, но я всё-таки еще, господа, интеллигентный человек и искренно говорю вам: тяжело без людей!
Малый этот, весьма тупой на
учение, отличался тем, что постоянно
ходил в широчайших шальварах, стригся в кружок и накалывал себе сзади шею булавкой для того, чтобы она распухала и казалась более толстою, и все это с единственною целью быть похожим на казака, а не на гимназиста.
Николай Иванович. Я предполагаю, что вы приехали по приглашению Александры Ивановны, с тем чтобы отвлечь меня от моих заблуждений и направить на путь истинный. Если это так, то не будем
ходить вокруг да около, а прямо приступим к делу. Я не отрицаю, что я не согласен с
учением церкви, был согласен, а потом перестал. Но всей душой желаю быть в истине и тотчас же приму ее, если вы покажете мне ее.
Вообще дни
учения для него
проходили скоро и приятно; но когда наставала суббота и все товарищи его спешили домой к родным, тогда Алеша горько чувствовал свое одиночество.
И отправляют парнишку с Веденеем Иванычем, и бегает он по Петербургу или по Москве, с ног до головы перепачканный: щелчками да тасканьем не обходят — нечего сказать — уму-разуму учат. Но вот
прошло пять лет: парень из
ученья вышел, подрос совсем, получил от хозяина синий кафтан с обувкой и сто рублей денег и
сходит в деревню. Матка первое время, как посмотрит на него, так и заревет от радости на всю избу, а потом идут к барину.
Поэтому совершенно нет нужды каждому в своем личном опыте веры иметь все содержание данного религиозного
учения, подобно тому как нет необходимости для того, чтобы постигнуть природу науки,
пройти весь научный путь человечества в своем личном опыте, достаточно познать ее на любом частном случае.
Меон как возможность возможностей есть всеобщая матерь бытия, чрез ложесна коей
проходит всякое бытие (недаром же к помощи μη прибегают даже такие поборники универсальной дедукции всего бытия, как Гегель, а равно и Коген с его
учением о «чистом происхождении»).
Зато теперь и тратить денег было некуда на этой скучной стоянке в Печелийском заливе. На берег некуда было и съезжать. Целые дни
проходили в разных
учениях, делаемых по сигналам адмирала.
Скоро наверху показался адмирал и поднялся на мостик. Все ждали, что он прикажет сделать какое-нибудь
учение, но он вместо того приказал снарядить баркас и два катера и велел отправить гардемаринов кататься под парусами. Приказано было делать короткие галсы и
проходить под кормой «Коршуна».
Ашанин был очень доволен своей неожиданной командировкой. Он вволю отсыпался теперь, не зная ни ночных вахт, ни авралов, ни
учений, перезнакомился со многими пассажирами и двумя пассажирками и весь отдавался новым впечатлениям среди новой обстановки и новых людей. Для него приятно быстро и незаметно
прошли эти несколько дней перехода из Сингапура в Сайгон — главный город только что завоеванной французами и еще находившейся в восстании Кохинхины, составлявшей часть Анамского королевства.
— Да, Марко Данилыч, вот уж и восемь годков минуло Дунюшке, — сказала Дарья Сергевна, только что встали они из-за стола, — пора бы теперь ее хорошенько учить. Грамоту знает, часослов
прошла, втору кафизму читает, с завтрашнего дня думаю ее за письмо посадить… Да этого мало… Надо вам подумать, кому бы отдать ее в настоящее
ученье.