Софийная душа мира закрыта многими покрывалами, как Саисская богиня [В неоконченной
философской повести Новалиса «Ученики в Саисе» рассказана история двух влюбленных — Гиацинта и Розенблютхен, живущих на одной улице.
Неточные совпадения
У него собирались по субботам, я часто у него бывал и мы
вели длинные специально
философские разговоры.
Он ставит себе очень трудную задачу начертать образ антихриста, он делает это не в богословской и
философской форме, а в форме
повести.
Согласно
философским традициям допущение разума совершается по согласию онтологии и гносеологии и
ведет к тождеству объекта и субъекта.
— Хорошо-с. Значит, как желудок хочет есть, так нравственное чувство хочет, чтобы мы любили своих ближних. Так? Но естественная природа наша по себялюбию противится голосу совести и разума, и потому возникает много головоломных вопросов. К кому же мы должны обращаться за разрешением этих вопросов, если вы не
велите ставить их на
философскую почву?
Она указывала Русским Авторам новые предметы, вредные пороки общества, которые должны осмеивать Талии; черты характера народного, которые требуют кисти таланта; писала для юных Отраслей Августейшего Дому Своего нравоучительные
повести; но всего более, чувствуя важность отечественной Истории (и предчувствуя, что сия История должна некогда украситься и возвеличиться Ею!), занималась Российскими летописями, изъясняла их, соединяя предложение действий с
философскими мыслями, и драгоценные труды Свои для Публики издавала.
Российская грамматика есть
философское понятие: к сему нас
ведет самое естество: ибо когда я рассуждаю, что помножив делителя на семью семь тридцать семь; пятью восемь — двадцать восемь; тогда именительный кому, дательный кого, звательный о ком, седьмое предлог, осьмое местоимение, девятое не укради…
Шеллинг хочет «объяснить» и «дедуцировать» то, что и голос религиозного чувства, и
философский критицизм одинаково
повелевают принять, как факт божественной жизни, устанавливаемый в религиозном опыте и откровении.
Другой покойник в гораздо большей степени мог бы считаться если не изгнанником, то"русским иностранцем", так как он с молодых лет покинул отечество (куда наезжал не больше двух-трех раз), поселился в Париже, пустил там глубокие корни, там издавал
философский журнал, там
вел свои научные и писательские работы; там завязал обширные связи во всех сферах парижского общества, сделался видным деятелем в масонстве и умер в звании профессора College de France, где занимал кафедру истории наук.
Но с Лебедевым мы, хотя и земляки, видались только в аудиториях, а особенного приятельства не водили. Потребность более серьезного образования, на подкладке некоторой даже экзальтированной преданности идее точного знания, запала в мою если не душу, то голову спонтанно,говоря
философским жаргоном. И я резко переменил весь свой habitus, все привычки, сделался почти домоседом и стал
вести дневник с записями всего, что входило в мою умственную жизнь.