Неточные совпадения
Чичиков увидел, что старуха
хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать, в чем дело. В немногих словах объяснил он ей, что перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы
живые.
Полозова
хватило, как обухом по лбу. Ждать смерти, хоть скоро, но неизбежно, скоро ли, да и наверное ли? и услышать: через полчаса ее не будет в
живых — две вещи совершенно разные. Кирсанов смотрел на Полозова с напряженным вниманием: он был совершенно уверен в эффекте, но все-таки дело было возбуждающее нервы; минуты две старик молчал, ошеломленный: — «Не надо! Она умирает от моего упрямства! Я на все согласен! Выздоровеет ли она?» — «Конечно», — сказал Кирсанов.
В таком же беспорядочном виде велось хозяйство и на конном и скотном дворах. Несмотря на изобилие сенокосов, сена почти никогда недоставало, и к весне скотина выгонялась в поле чуть
живая. Молочного хозяйства и в заводе не было. Каждое утро посылали на скотную за молоком для господ и были вполне довольны, если круглый год
хватало достаточно масла на стол. Это было счастливое время, о котором впоследствии долго вздыхала дворня.
Но теперь старый Тит опять наложил свою железную руку на все хозяйство, хотя уж прежней силы у него и не было: взять подряд на куренную работу было не с чем — и вся снасть позорена, и своей
живой силы не
хватило бы.
Только по вечерам, когда после трудового дня на покосах разливалась песня, Татьяна присаживалась к огоньку и горько плакала, — чужая радость
хватала ее за
живое.
— Легко ли мне было отвечать на него?.. Я недели две была как сумасшедшая; отказаться от этого счастья — не
хватило у меня сил; идти же на него — надобно было забыть, что я жена
живого мужа, мать детей. Женщинам, хоть сколько-нибудь понимающим свой долг, не легко на подобный поступок решиться!.. Нужно очень любить человека и очень ему верить, для кого это делаешь…
Записался в запорожцы, уморил с горя красную девицу, с которой был помолвлен, терпел нападки от своих братьев казаков за то, что миловал жен и детей, не увечил безоружных, не жег для забавы дома, когда в них не было вражеской засады, — и чуть было меня не зарыли
живого в землю с одним нахалом казаком, которого за насмешки я
хватил неловко по голове нагайкою… да, к счастию, он отдохнул.
Ловя
живую рыбу, он поступает иначе: стремительно бросается за нею и
хватает ее на бегу.
Голубые глаза её темнели, губы жадно вздрагивали, и грудь, высоко поднимаясь, как бы рвалась навстречу Илье. Он обнимал её, целовал, сколько силы
хватало, а потом, идя домой, думал: «Как же она, такая
живая и горячая, как она могла выносить поганые ласки старика?» И Олимпиада казалась ему противной, он с отвращением плевал, вспоминая её поцелуи. Однажды, после взрыва её страсти, он, пресыщенный ласками, сказал ей...
Живого волка в капкане берут двое и даже трое охотников: утомив предварительно и потом нагнав волка близко, один из охотников просунет длинный рычаг под дугу капкана, прижмет к земле и таким образом совершенно остановит зверя; другой бросает ему на шею мертвую петлю и затягивает, а третий сзади
хватает волка за уши; тогда первый охотник, бросив рычаг, связывает волку рот крепкой веревочкой или надевает намордник и завязывает позади головы на шее.
С этих пор будочники получили такой страх к мертвецам, что даже опасались
хватать и
живых, и только издали покрикивали: «Эй ты, ступай своею дорогою!», и мертвец-чиновник стал показываться даже за Калинкиным мостом, наводя немалый страх на всех робких людей.
Тетерев. Вот — говорят, что женщин на земле больше, чем мужчин. Однако я
живал во многих городах, и всегда, везде мне не
хватало дамы…
— Гм! некролог, говорите? Двадцать строк — сорок копеек? Я лучше сделаю: когда он умрет, я отрежу ему одну ногу и пришлю в редакцию на ваше имя. Это для вас выгоднее, чем некролог, дня на три
хватит… у него ноги толстые… Ели же вы его все там
живого…
Плачущие подруги окружили их, повели переодеваться, поить горячим чаем. Их ласкали, наперерыв утешали, целовали поминутно. Не
хватило духу бранить их за ослушание… Не
хватило духу делать выговоры, укорять, слишком тяжело было бы переживать их возможную гибель… И счастье видеть возвращение
живыми и невредимыми захлестнуло всех.
Жестокий мороз
хватает жгучими когтями все
живое; людям тяжело дышать; полет птиц замедляется, и самое солнце, как раскаленное ядро, с трудом выдирается из морозной мглы.
У каждого страдания и горя было столько, что
хватило бы на десяток человеческих жизней, и попу, оглушенному, потерявшемуся, казалось, что весь
живой мир принес ему свои слезы и муки и ждет от него помощи, — ждет кротко, ждет повелительно.