Неточные совпадения
Исполнение плана Левина представляло много трудностей; но он бился, сколько было сил, и достиг
хотя и не того, чего он желал, но того, что он мог, не обманывая себя, верить, что дело это стоит работы. Одна из главных трудностей была та, что хозяйство уже шло, что нельзя было остановить всё и начать всё сначала, а надо было на ходу перелаживать
машину.
Меж тем как ее голова мурлыкала песенку жизни, маленькие руки работали прилежно и ловко; откусывая нитку, она смотрела далеко перед собой, но это не мешало ей ровно подвертывать рубец и класть петельный шов с отчетливостью швейной
машины.
Хотя Лонгрен не возвращался, она не беспокоилась об отце. Последнее время он довольно часто уплывал ночью ловить рыбу или просто проветриться.
— Женщины не
хотят родить детей для контор и
машин.
Клим не поверил. Но когда горели дома на окраине города и Томилин привел Клима смотреть на пожар, мальчик повторил свой вопрос. В густой толпе зрителей никто не
хотел качать воду, полицейские выхватывали из толпы за шиворот людей, бедно одетых, и кулаками гнали их к
машинам.
Ему вдруг жалко стало и дома, который развалится, и сада, который запустится, и лесов, которые вырубятся, и всех тех скотных дворов, конюшен, инструментных сараев,
машин, лошадей, коров, которые
хотя и не им, но — он знал — заводились и поддерживались с такими усилиями.
И в этот грозный час нашей истории мы пытаемся противопоставить русский дух германской
машине,
хотим понять эту войну, как борьбу духа с
машиной.
Машину же любить мы не можем, в вечности ее увидеть не
хотели бы, и в лучшем случае признаем лишь ее полезность.
Мельница давно уже не справлялась с работой, и Галактион несколько раз поднимал вопрос о паровой
машине, но старик и слышать ничего не
хотел, ссылаясь на страх пожара. Конечно, это была только одна отговорка, что Галактион понимал отлично.
— По рублю на базаре теперь продают за пуд, — продолжал Николай Силыч, — пять
машин хотели было пристать к городу; по двадцати копеек за пуд обещали продавать — не позволили!
Мы, рабочие, — люди, трудом которых создается все — от гигантских
машин до детских игрушек, мы — люди, лишенные права бороться за свое человеческое достоинство, нас каждый старается и может обратить в орудие для достижения своих целей, мы
хотим теперь иметь столько свободы, чтобы она дала нам возможность со временем завоевать всю власть.
Потом — пустынная площадь, доверху набитая тугим ветром. Посредине — тусклая, грузная, грозная громада:
Машина Благодетеля. И от нее — во мне такое, как будто неожиданное, эхо: ярко-белая подушка; на подушке закинутая назад с полузакрытыми глазами голова: острая, сладкая полоска зубов… И все это как-то нелепо, ужасно связано с
Машиной — я знаю как, но я еще не
хочу увидеть, назвать вслух — не
хочу, не надо.
«А если видите, — сказал я ему, — то знайте, что эта
машина имеет свойство, в один момент и без всяких посредствующих орудий, обращать в ничто человеческую голову, которая, подобно вашей, похожа на яйцо! Herr Baron! разойдемтесь!» — «Разойдемтесь, Herr Graf», — сказал он мне,
хотя я и не граф.
И
хотя он нагибался поочередно к самым ушам акционеров и кричал во весь голос, надсаживая грудь, но за страшным гулом
машин его слов не было слышно, а казалось только, что он беззвучно и напряженно шевелит губами.
— Я — не мечтаю, я — высчитываю со всей точностью, возможной в наших русских условиях, — внушительно сказал Смолин. — Производитель должен быть строго трезв, как механик, создающий
машину… Нужно принимать в расчет трение каждого самомалейшего винтика, если ты
хочешь делать серьезное дело серьезно. Я могу дать вам для прочтения составленную мною записочку, основанную мной на личном изучении скотоводства и потребления мяса в России…
Во-первых, владельцы мельниц никак не
хотели понять нас, да сверх того мы с водой без
машины справиться не могли, а на
машину не хватило денег.
— А вы знаете, Александр Семенович, — сказала Дуня, улыбаясь, — мужики в Концовке говорили, что вы антихрист. Говорят, что ваши яйца дьявольские. Грех
машиной выводить. Убить вас
хотели.
И
хотя у других террористов были найдены бомбы и адские
машины, а у Вернера только черный револьвер, судьи считали почему-то главным его и обращались к нему с некоторой почтительностью, так же кратко и деловито.
— Ну, это не совсем вежливо с их стороны, — ворчал мой приятель, появляясь на пороге с самоваром, — я до смерти
хочу пить, живым манером запалю сию
машину, а ты подожди. Если
хочешь, ступай в избу: церемоний не полагается.
— А ничего, — это хорошо. Когда
хотят скорее куда-нибудь доехать, лошадей бьют кнутом, а
машины раздражают огнем.
Я часто потом думал над этим «не надо» и до сих пор не могу понять той удивительной силы, которая в нем заключена и которую я чувствую. Она не в самом слове, бессмысленном и пустом; она где-то в неизвестной мне и недоступной глубине
Машиной души. Она знает что-то. Да, она знает, но не может или не
хочет сказать. Потом я много раз добивался от Маши объяснения этого «не надо», и она не могла объяснить.
Собравшиеся (в числе их присутствовал старый буфетчик, по прозвищу Дядя Хвост, к которому все с почтением обращались за советом,
хотя только и слышали от него, что: вот оно как, да; да, да, да) начали с того, что на всякий случай для безопасности заперли Капитона в чуланчик с водоочистительной
машиной и принялись думать крепкую думу.
Нет, развинтился… Испортилась
машина… Спать
хочу ужасно, глаза слиплись, но нет сил уснуть… Смиряюсь, прошу прощения, виноват, молчу… Делайте, что знаете, и думайте, что знаете…
Под
машину лягу… Не
хочу я жить… (Ложится на рельсы.) Обманул… Убей меня, божья матерь!
Словно самому себе было мучительно это молчание и страстно
хотело перейти в слово, но что-то сильное и тупое, как
машина, держало его неподвижным и вытягивало, как проволоку.
Из воды выполз большой уж и, свернувшись, лег на
Машину рубашку. Девочки вылезли из воды, надели свои рубашки и побежали домой. Когда Маша подошла к своей рубашке и увидала, что на ней лежит ужак, она взяла палку и
хотела согнать его; но уж поднял голову и засипел человечьим голосом...
— В настоящее время, — продолжал меж тем оратор-советник, — когда Россия, в виду изумленной Европы, столь быстро стремится по пути прогресса, общественного развития и всестороннего гражданского преуспеяния, по пути равенства личных прав и как индивидуальной, так и социальной свободы; когда каждый из нас, милостивые государи, чувствует себя живым атомом этого громадного тела, этой великой
машины прогресса и цивилизации, — что необходимо… я
хочу сказать — неизбежно должно соединять нас здесь, за этой дружественной трапезой, в одну братскую, любящуюся семью, — какое чувство, какая мысль должны руководить нами?
Вера в Бога рождается из присущего человеку чувства Бога, знания Бога, и, подобно тому как электрическую
машину нельзя зарядить одной лекцией об электричестве, но необходим
хотя бы самый слабый заряд, так и вера рождается не от формул катехизиса, но от встречи с Богом в религиозном опыте, на жизненном пути.
— Взлететь на воздух, что ли,
хотите? — посмеивался Игнатий Николаевич, показываясь минут на пять в кают-компании в своей засаленной, когда-то белой рабочей куртке, и снова исчезал в
машину.
— То-то и есть! Так как же вы
хотите, чтобы я вам ответил, как, с позволения сказать, какой-нибудь оболтус, для вашего утешения: придем, мол, в Кронштадт в такой-то день, в таком-то часу-с?.. Еще если бы у вас сильная
машина была да вы могли бы брать запас угля на большие переходы, ну тогда еще можно было бы примерно рассчитать-с, а ведь мы не под парами главным образом ходим, а под парусами-с.
Был уже поздний час и луна стояла полунощно, когда Я покинул дом Магнуса и приказал шоферу ехать по Номентанской дороге: Я боялся, что Мое великое спокойствие ускользнет от Меня, и
хотел настичь его в глубине Кампаньи. Но быстрое движение разгоняло тишину, и Я оставил
машину. Она сразу заснула в лунном свете, над своей черной тенью она стала как большой серый камень над дорогой, еще раз блеснула на Меня чем-то и претворилась в невидимое. Остался только Я с Моей тенью.
Вот сейчас будут они сидеть в трактире, в общей зале, слушать «
машину», есть расстегаи на миру: смотри, кто
хочет.
Это все — для общего понимания последующего. А теперь прекращаю связный рассказ. Буду в хронологическом порядке передавать эпизоды так, как они выплывают в памяти, и не
хочу разжижать их водою для того, чтобы дать связное повествование. Мне нравится, что говорит Сен-Симон: «То здание наилучшее, на которое затрачено всего менее цемента. Та
машина наиболее совершенна, в которой меньше всего спаек. Та работа наиболее ценна, в которой меньше всего фраз, предназначенных исключительно для связи идей между собою».
— Я никак не могу понять — чего же ты от меня
хочешь? Чтоб я ни о чем не говорил с тобою, чтобы не возражал тебе, если не согласен с твоими мнениями? Но ведь сама же ты сейчас только упрекала меня, что я будто бы говорю с тобой только о кофе и пишущих
машинах.
— Мартыныч мне ручную
машину хочет достать… говорит, на прокат можно за дешевую цену, а мне, говорит, по знакомству и совсем задаром дадут. Да это он так только, по деликатности, а с него плату возьмут. Аккуратный человек!..
Они
хотят этого достигнуть, чтобы расстроить
машину правления и взвалить несчастные последствия на меня.
Августовское солнце сверкало.
Машина подлетала уже к Петровскому парку. Вдоль кустов желтой акации при дороге во весь опор мчался молодой доберман-пинчер, как будто
хотел догнать кого-то. Вдруг оглянулся на их
машину, придержал бег, выровнялся с
машиною, взглянул на сидевших в
машине молодыми, ожидающими глазами, коротко лаянул и ринулся вперед.
Он
хотел лететь вправо — и вправо летела
машина;
хотел он влево, вниз или вверх — и влево, вниз или вверх летела
машина; и он даже не мог бы сказать, как это делается им: просто делалось так, как он
хотел.