Неточные совпадения
На другое утро, во вторник, Алексей Александрович, проснувшись, с удовольствием вспомнил вчерашнюю
победу и не мог не улыбнуться,
хотя и желал казаться равнодушным, когда правитель канцелярии, желая польстить ему, сообщил о слухах, дошедших до него, о происшедшем в комиссии.
Где замечала явную ложь, софизмы, она боролась, проясняла себе туман, вооруженная своими наблюдениями, логикой и волей. Марк топал в ярости ногами, строил батареи из своих доктрин и авторитетов — и встречал недоступную стену. Он свирепел, скалил зубы, как «волк», но проводником ее отповедей служили бархатные глаза, каких он не видал никогда, и лба его касалась твердая, но нежная рука, и он, рыча про себя, ложился смиренно у ног ее, чуя
победу и добычу впереди,
хотя и далеко.
Но и то хорошо, и то уже
победа, что он чувствовал себя покойнее. Он уже на пути к новому чувству,
хотя новая Вера не выходила у него из головы, но это новое чувство тихо и нежно волновало и покоило его, не терзая, как страсть, дурными мыслями и чувствами.
«Вот уж до чего я дошел: стыжусь своего идола — значит,
победа близка!» — радовался он про себя,
хотя ловил и уличал себя в том, что припоминает малейшую подробность о ней, видит, не глядя, как она войдет, что скажет, почему молчит, как взглянет.
— Рассудите сами, Григорий Васильевич, — ровно и степенно, сознавая
победу, но как бы и великодушничая с разбитым противником, продолжал Смердяков, — рассудите сами, Григорий Васильевич: ведь сказано же в Писании, что коли имеете веру
хотя бы на самое малое даже зерно и притом скажете сей горе, чтобы съехала в море, то и съедет, нимало не медля, по первому же вашему приказанию.
Шаховской, заведовавший в семидесятых годах дуйскою каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и к сведению и к руководству: «Вознаграждение каторжных за работы дает
хотя какую-нибудь собственность арестанту, а всякая собственность прикрепляет его к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении улучшать свою пищу, держать в большей чистоте одежду и помещение, а всякая привычка к удобствам производит тем большее страдание в лишении их, чем удобств этих более; совершенное же отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает в арестантах такое равнодушие к жизни, а тем более к наказаниям, что часто, когда число наказываемых доходило до 80 % наличного состава, приходилось отчаиваться в
победе розог над теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны в отношении прикрепления их к земле по выходе на поселение».
Зато другому слуху он невольно верил и боялся его до кошмара: он слышал за верное, что Настасья Филипповна будто бы в высшей степени знает, что Ганя женится только на деньгах, что у Гани душа черная, алчная, нетерпеливая, завистливая и необъятно, непропорционально ни с чем самолюбивая; что Ганя
хотя и действительно страстно добивался
победы над Настасьей Филипповной прежде, но когда оба друга решились эксплуатировать эту страсть, начинавшуюся с обеих сторон, в свою пользу, и купить Ганю продажей ему Настасьи Филипповны в законные жены, то он возненавидел ее как свой кошмар.
Вместо ответа, Семеныч привлек к себе бойкую девушку и поцеловал прямо в губы. Марья вся дрожала, прижавшись к нему плечом. Это был первый мужской поцелуй, горячим лучом ожививший ее завядшее девичье сердце. Она, впрочем, сейчас же опомнилась, помогла спуститься дорогому гостю с крутой лестницы и проводила до ворот. Машинист, разлакомившись легкой
победой,
хотел еще раз обнять ее, но Марья кокетливо увернулась и только погрозила пальцем.
Старик молча торжествовал свою
победу: Рублиха не обманула,
хотя и стоила страшно дорого. Да, он показал, какое золото в Ульяновом кряже старые штейгеры открывают… Вот только голубчик Степан Романыч не дожил.
Прейн опять торжествовал. Благодаря своей политике он сумел заставить Лушу просить его о том, чего
хотел сам и что подготовлял в течение месяца в интересах Раисы Павловны. Это была двойная
победа. Он был уверен именно в таком обороте дела и соглашался с требованиями Луши, чтобы этим путем добиться своей цели. Это была единственная система, при помощи которой он мог вполне управлять капризной и взбалмошной девчонкой, хотевшей испытать на нем силу своего влияния.
Недоставало всех, которые, отстаивая Русскую землю, полегли недавно на рязанских полях, ни тех, которые после
победы, любя раздолье кочующей жизни, не
захотели понести к царю повинную голову.
Опричник, казалось, не гордился своею
победой. Кроткое лицо его являло отпечаток глубокой грусти. Уверившись, что медведь не сломал князя, и не дожидаясь спасиба, он
хотел отойти.
Князь не
хотел ничем пренебрегать, чтоб упрочить за собою
победу, и решился обратиться к знакомому мельнику, взять у него какого-нибудь зелья и сделать чрез колдовство удары свои неотразимыми.
Между прочим, Пепко страдал особого рода манией мужского величия и был убежден, что все женщины безнадежно влюблены в него. Иногда это проявлялось в таких явных формах, что он из скромности утаивал имена. Я плохо верил в эти бескровные
победы, но успех был несомненный. Мелюдэ в этом мартирологе являлась последней жертвой,
хотя впоследствии интендант Летучий и уверял, что видел собственными глазами, как ранним утром из окна комнаты Мелюдэ выпрыгнул не кто другой, как глупый железнодорожный чухонец.
Я буду мужа любить, Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю!» Но усилие уже выше ее возможности; через минуту она чувствует, что ей не отделаться от возникшей любви: «Разве я
хочу о нем думать, — говорит она, — да что делать, коли из головы нейдет?» В этих простых словах очень ясно выражается, как сила естественных стремлений неприметно для самой Катерины одерживает в ней
победу над всеми внешними требованиями, предрассудками и искусственными комбинациями, в которых запутана жизнь ее.
— Трудно — я это знаю. Но я привык. Я привык к борьбе, и даже жажду борьбы! Но скажу прямо: не
хотел бы я быть на месте того, кто меня вызовет на борьбу! Sapristi, messieurs! Nous verrons! nous verrons qui de vous ou de moi aura le panache! [Черт побери, господа! Еще посмотрим, посмотрим, на чьей стороне будет
победа!]
Прокурорша, Анна Николаевна Антипова, заклятой враг Марьи Александровны,
хотя и друг по наружности, уже трубила
победу.
Пьер. Я вам самую свежую новость
хочу рассказать. Мы сегодня завтракали вместе с Олешуниным, он хвастался какой-то новой
победой, говорил, что получил billet-doux.
Настоящие виновники
победы были неразговорчивы,
хотя выпили по доброму стакану вина; но зато я за них рассказывал долго и громко все малейшие подробности только что совершившегося события, ссылаясь на них и заставляя подтверждать слова мои.
Чацкого роль — роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких,
хотя она в то же время и всегда победительная. Но они не знают о своей
победе, они сеют только, а пожинают другие — и в этом их главное страдание, то есть в безнадежности успеха.
Хотя первым источником оного были издревле одни воинские добродетели; но как правосудие нужно не менее
побед для государственного благоденствия, то оно также может быть отличием сего рода людей (368), сих главных стражей отечества вне и внутри его.
Если Я обогатила Россию новыми пределами и народами, украсила чело ваше пальмою
победы, гремела в трех частях мира и славилась вами, то слава Моя была мне залогом вашей силы и безопасности; желая, чтобы мир вас страшился, Я
хотела единственно того, чтобы вы могли никого не страшиться.
Исчезни память кровожадных Аттил, которые
хотели побеждать единственно для славы
побед!
Господь не век враждует против нас
И грешнику погибели не
хочет.
Враг одолел, творя его веленье,
Смирились мы, и нам Господь пошлет
Победу на врага и одоленье!
Но если не
хочешь мира с людьми свободными, то знай, что совершенная
победа над ними должна быть их истреблением, а мы еще дышим и владеем оружием; знай, что ни ты, ни преемники твои не будут уверены в искренней покорности Новаграда, доколе древние стены его не опустеют или не приимут в себя жителей, чуждых крови нашей!» — «Покорность без условия, или гибель мятежникам!» — ответствовал Иоанн и с гневом отвратил лицо свое.
— Ваши мудрые чиновники думали, что князь московский
хотя и победитель, но самою
победою, трудною и случайною, уверенный в великодушии новогородском, может еще примириться с нами…
«Экая славная девочка! — подумал граф, снова вставив стеклышко, глядя на нее, и, как будто усаживаясь на окне, стараясь ногой тронуть ее ножку. — И как она хитро дала мне почувствовать, что я могу увидеть ее в саду у окна, коли
захочу». Лиза даже потеряла в его глазах большую часть прелести: так легка ему показалась
победа над нею.
День, час тому назад,
хотел я крови, мести;
Защитник прав своих и чести
С надеждой трепетной в груди
Я думал отразить позор и обвиненье,
И я ошибся; с глаз слетело заблужденье —
Вы правы, торжествуйте — впереди
Вас ждут
победы славные, как эта,
Отчаянье мужей, рукоплесканье света,
И мало ль женщин есть, во всем подобных ей?
Хотя история мысли подчеркнула в мировоззрении Бруно сторону именно пантеистическую, в нем самом пантеизм далеко не одержал еще окончательную
победу, и борются разные течения.
И разве
победа материализма, этого темного Аримана, над царством Люцифера была бы возможна, если бы не досадная «материя», которая упорно не
хочет просветляться и идеализироваться до конца?
Как же смогли б вы, Эней, защитить, вопреки и бессмертным,
Трою высокую, если теперь ниспослать вам
победуХочет сам Зевс, а вы лишь трепещете, стоя без битвы?
Видел когда-то других я людей, — только собственной силе,
Собственной смелости духа и мощи они доверяли…
Буржуа есть вечная фигура в этом мире, он не связан обязательно с каким-либо строем,
хотя в капиталистическом строе он достигает своего наиболее яркого выражения и самых блестящих
побед.
Это была иллюзия,
хотя и имеющая связь с глубокой темой H. Федоров
хотел победить смерть, обратить время, изменить прошлое путем «общего дела» активного воскрешения Это была великая и христианская идея, но она не была достаточно связана с проблемой личности и свободы, с проблемой
победы сознания над объективацией.
Революции делаются средним человеком и для среднего человека, который совсем не
хочет изменения структуры сознания, не
хочет нового духа, не
хочет стать новым человеком, не
хочет реальной
победы над рабством.
Воскресение означает религиозную
победу над смертью, оно не
хочет ничего предоставить тлению и смерти, как предоставляет отвлеченный спиритуализм.
Но
победа рождения над смертью не
хочет знать личности, ее судьбы и ее упований, она знает лишь жизнь рода.
Победы Репнина сильно уязвили Потемкина, который
хотел стоять на высоте одиноким и еще в прежнее время опасался возвышения Репнина, как потом Суворова. Он поспешил из Петербурга в Турцию, но опоздал — предварительные условия мира уже были подписаны.
Супруга его была столько же толста глупостью, как и корпусом, любила рассказывать о своих давно прошедших
победах над военными не ниже оберст-вахтмейстера, почитала себя еще в пышном цвете лет,
хотя ей было гораздо за сорок, умела изготавливать годовые припасы, управлять мужем, управителем нескольких сот крестьян, и падать в обморок, когда он не давался ей вцепиться хорошенько в последние остатки его волос.
Если офицеры, воодушевлённые любовью к родине, избрали своим девизом «
победа или смерть» и этот девиз находили вытатуированным у них на теле, то солдаты лезут на эту смерть под наркозом,
хотя и в них нельзя отрицать сознания необходимости победить, чтобы не погибнуть.
В большом сражении у Грос-Егерсдорфа русские одержали
победу,
хотя и очень тяжелую.
Я буду держаться вдали от огня, если вы с обычною храбростью смешаете неприятельские ряды; но если
победа будет
хотя на минуту нерешительна, вы увидите, что ваш император подвергнется первым ударам!»
Он усиленно, настойчиво ухаживал за высокомерной княжной,
хотя без всякого успеха, без малейшей надежды растопить окружавшую ее ледяную кору; но эти-то препятствия и раздражали князя Владимира, привыкшего к легким
победам над женщинами.
Но и тут не
хотел признаться в
победе над ним.
Дарья Николаевна хорошо понимала, что в глазах этих родственников и особенно генеральши она не представляла завидной партии для Глеба Алексеевича Салтыкова, предвидела, что ей придется вести против них борьбу, и для обеспечения себе
победы, тем более, по ее мнению легкой, так как на стороне ее была главная сила, в лице самого Салтыкова, все же,
хотя и поверхностно, но ознакомилась с неприятелем.
— Здесь, в этой недавней могиле заживо погребенных, могиле, которая является не как обыкновенный памятник
победы смерти, а, скорее, памятник
победы любви, именно здесь, княжна, я
хочу заговорить с вами, заговорить впервые об этом чувстве… Я люблю вас, люблю безумно, беззаветно…
Здесь и у стен печорского монастыря было сборное место русских войск, главное становище, или, говоря языком нашего века, главная квартира военачальника Шереметева; отсюда, укрепленные силами, делали они свои беглые нападения на Лифляндию; сюда, не смея еще в ней утвердиться, возвращались с
победами,
хотя еще без славы, с добычею без завоеваний; с чувством уже собственной силы, но не искусства.
Несколько раз, видя его мрачным и растерянным, она
хотела первая заговорить с ним, решалась даже дать косвенное согласие на их брак, с тем, чтобы она уехали навсегда за границу, но сердце княгини Гариной одерживало после сильной борьбы
победу над сердцем матери.
Сергей Семенович иногда серьезно, с искренним сожалением поглядывал на своего друга. В душе у него сложилось полное убеждение, что мать одержит
победу над сыном и что последний не вернется. Княгиня Васса Семеновна думала то же самое,
хотя и не успела объясниться с братом ни одним словом по этому вопросу. И брат и сестра слишком хорошо знали Станиславу Феликсовну.
Какой-то рядовой заметил, будто он перекрестился, когда
победа утвердилась за русскими; но никто не
хотел верить, чтобы басурману пришла охота творить по-русски крестное знамение, и все смеялись под нос вестовщику этой чудной новости.
Так в день своей
победы и торжества говорили кабинет-министр и его советники, будто готовились на казнь… Заметно было, что Эйхлер имел нечто тяжелое передать Волынскому и что Волынской, по какому-то предчувствию, постигал его тайну. Так в знойный день,
хотя еще нет ни одного облачка на небе, уже душно перед бурею. Долго собирался кабинет-секретарь открыться, наконец сказал...