Неточные совпадения
— То есть в двух словах, — упирая на каждое слово, проговорил опять отец Паисий, — по иным теориям, слишком выяснившимся в наш девятнадцатый век,
церковь должна перерождаться в государство, так как бы из низшего в высший вид, чтобы затем в нем
исчезнуть, уступив науке, духу времени и цивилизации.
Таким образом, все происходит без малейшего сожаления церковного, ибо во многих случаях там
церквей уже и нет вовсе, а остались лишь церковники и великолепные здания
церквей, сами же
церкви давно уже стремятся там к переходу из низшего вида, как
церковь, в высший вид, как государство, чтобы в нем совершенно
исчезнуть.
Галахов был слишком развит и независим, чтоб совсем
исчезнуть в фурьеризме, но на несколько лет он его увлек. Когда я с ним встретился в 1847 в Париже, он к фаланге питал скорее ту нежность, которую мы имеем к школе, в которой долго жили, к дому, в котором провели несколько спокойных лет, чем ту, которую верующие имеют к
церкви.
Чувство изгнано, все замерло, цвета
исчезли, остался утомительный, тупой, безвыходный труд современного пролетария, — труд, от которого, по крайней мере, была свободна аристократическая семья Древнего Рима, основанная на рабстве; нет больше ни поэзии
церкви, ни бреда веры, ни упованья рая, даже и стихов к тем порам «не будут больше писать», по уверению Прудона, зато работа будет «увеличиваться».
Возвратившись из второго побега, Сатир опять внес в
церковь хороший вклад, но прожил дома еще менее прежнего и снова
исчез. После этого об нем подали в земский суд явку и затем перестали думать.
Государство заменяется
Церковью и
исчезает.
— Я никогда и не говорил об отдельных представителях
церкви. Я о римском католичестве в его сущности говорил, я о Риме говорю. Разве может
церковь совершенно
исчезнуть? Я никогда этого не говорил!
— Взять их! — вдруг крикнул священник, останавливаясь посреди
церкви. Риза
исчезла с него, на лице появились седые, строгие усы. Все бросились бежать, и дьякон побежал, швырнув кадило в сторону, схватившись руками за голову, точно хохол. Мать уронила ребенка на пол, под ноги людей, они обегали его стороной, боязливо оглядываясь на голое тельце, а она встала на колени и кричала им...
Село,
церковь, ближний лес — все
исчезло в снежной мгле, крутящейся в воздухе; старинный головлевский сад могуче гудит.
Сначала облака
исчезнут и все затянутся безразличной черной пеленою; потом куда-то пропадет лес и Нагловка; за нею утонет
церковь, часовня, ближний крестьянский поселок, фруктовый сад, и только глаз, пристально следящий за процессом этих таинственных исчезновений, еще может различать стоящую в нескольких саженях барскую усадьбу.
Очень вероятно, что он долго блуждал бы таким образом мыслью, если б показавшаяся у Нагловки черная точка обыкновенным порядком помелькала и
исчезла; но она все росла и росла и, наконец, повернула на гать, ведущую к
церкви.
Учитель
исчез из
церкви, как только началась служба, а дьякон бежал тотчас, как ее окончил. Отцу Савелию, который прилег отдохнуть, так и кажется, что они где-нибудь носятся и друг друга гонят. Это был «сон в руку»: дьякон и Варнава приготовлялись к большому сражению.
Около того же времени
исчез сын богатого вологодского помещика, Левашов, большой друг Саши, часто бывавший у нас. Про него потом говорили, что он ушел в народ, даже кто-то видел его на Волге в армяке и в лаптях, ехавшего вниз на пароходе среди рабочих. Мне Левашов очень памятен — от него первого я услыхал новое о Стеньке Разине, о котором до той поры я знал, что он был разбойник и его за это проклинают анафемой в
церквах Великим постом. В гимназии о нем учили тоже не больше этого.
Келья матери игуменьи стояла вблизи
церкви. Это была бревенчатая пятистенная изба со светелкой и деревянным шатровым крылечком. В сенях встретила гостей маленькая послушница в черной плисовой повязке. Она низко поклонилась и, как мышь,
исчезла неслышными шагами в темноте.
Бабушка и Нина Ивановна пошли в
церковь заказывать панихиду, а Надя долго еще ходила по комнатам и думала. Она ясно сознавала, что жизнь ее перевернута, как хотел того Саша, что она здесь одинокая, чужая, ненужная и что все ей тут ненужно, все прежнее оторвано от нее и
исчезло, точно сгорело, и пепел разнесся по ветру. Она вошла в Сашину комнату, постояла тут.
Накрапывал дождь. Густая, душная тьма покрывала фигуры людей, валявшиеся на земле, скомканные сном или опьянением. Полоса света, исходившая из ночлежки, побледнев, задрожала и вдруг
исчезла. Очевидно, лампу задул ветер или в ней догорел керосин. Падая на железную крышу ночлежки, капли дождя стучали робко и нерешительно. С горы из города неслись унылые, редкие удары в колокол — сторожили
церковь.
Давно ль? И что же! Тьмы татар
На Польшу хлынули рекою:
Не с столь ужасной быстротою
По жатве стелется пожар.
Обезображенный войною,
Цветущий край осиротел;
Исчезли мирные забавы;
Уныли селы и дубравы,
И пышный замок опустел.
Тиха Мариина светлица…
В домовой
церкви, где кругом
Почиют мощи хладным сном...
Все становилось понятно, вся мука и зной растворились,
исчезли в небесной голубизне этой
церкви.
Это мне казалось невероятным, и я без стеснения сказал о. Евфиму, что ему не верю, но он забожился и рассказал историю погребения покойницы под
церковью в подробностях и с такою обстоятельностью, что основание к недоверию
исчезло.
Лошадь поклонилась, затанцевала и попятилась боком назад; верховой еще раз приподнял шляпу и через мгновение вместе со своею странною лошадью
исчез за
церковью.
Тогда
исчезнет различие между восточной и римскою
церковью, тогда все мы будем единым телом Иисуса Христа, и радости единого истинного, Богом установленного пастыря
церкви.
Он смотрит на гроб, на
церковь, на людей и понимает все, понимает тем чудным проникновением в глубину вещей, какая бывает только во сне и бесследно
исчезает с первыми лучами света.