Неточные совпадения
— Смерть уязвляет, дабы исцелить, а некоторый
человек был бы доволен
бессмертием и на земле. Тут, Клим Иванович, выходит, что жизнь как будто чья-то ошибка и несовершенна поэтому, а создал ее совершенный дух, как же тогда от совершенного-то несовершенное?
Между тем, отрицая в
человеке человека — с душой, с правами на
бессмертие, он проповедовал какую-то правду, какую-то честность, какие-то стремления к лучшему порядку, к благородным целям, не замечая, что все это делалось ненужным при том, указываемом им, случайном порядке бытия, где
люди, по его словам, толпятся, как мошки в жаркую погоду в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом процессе жизни, чтоб завтра дать место другому такому же столбу.
Угадывая законы явления, он думал, что уничтожил и неведомую силу, давшую эти законы, только тем, что отвергал ее, за неимением приемов и свойств ума, чтобы уразуметь ее. Закрывал доступ в вечность и к
бессмертию всем религиозным и философским упованиям, разрушая, младенческими химическими или физическими опытами, и вечность, и
бессмертие, думая своей детской тросточкой, как рычагом, шевелить дальние миры и заставляя всю вселенную отвечать отрицательно на религиозные надежды и стремления «отживших»
людей.
Исчезла бы великая идея
бессмертия, и приходилось бы заменить ее; и весь великий избыток прежней любви к Тому, который и был
бессмертие, обратился бы у всех на природу, на мир, на
людей, на всякую былинку.
И как мало эти
люди верят в дух, в его
бессмертие и неистребимость, в его неодолимость темными силами.
— Неужели вы действительно такого убеждения о последствиях иссякновения у
людей веры в
бессмертие души их? — спросил вдруг старец Ивана Федоровича.
Не далее как дней пять тому назад, в одном здешнем, по преимуществу дамском, обществе он торжественно заявил в споре, что на всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло
людей любить себе подобных, что такого закона природы: чтобы
человек любил человечество — не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что
люди веровали в свое
бессмертие.
Мало того: если даже период этот и никогда не наступит, но так как Бога и
бессмертия все-таки нет, то новому
человеку позволительно стать человеко-богом, даже хотя бы одному в целом мире, и, уж конечно, в новом чине, с легким сердцем перескочить всякую прежнюю нравственную преграду прежнего раба-человека, если оно понадобится.
Но и этого мало, он закончил утверждением, что для каждого частного лица, например как бы мы теперь, не верующего ни в Бога, ни в
бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему, религиозному, и что эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен
человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении.
Чему-нибудь послужим и мы. Войти в будущее как элемент не значит еще, что будущее исполнит наши идеалы. Рим не исполнил ни Платонову республику, ни вообще греческий идеал. Средние века не были развитием Рима. Современная мысль западная войдет, воплотится в историю, будет иметь свое влияние и место так, как тело наше войдет в состав травы, баранов, котлет,
людей. Нам не нравится это
бессмертие — что же с этим делать?
— Вы никогда не дойдете, — говорила она, — ни до личного бога, ни до
бессмертия души никакой философией, а храбрости быть атеистом и отвергнуть жизнь за гробом у вас у всех нет. Вы слишком
люди, чтобы не ужаснуться этих последствий, внутреннее отвращение отталкивает их, — вот вы и выдумываете ваши логические чудеса, чтоб отвести глаза, чтоб дойти до того, что просто и детски дано религией.
Только христианство по-настоящему утверждает
бессмертие всего
человека, всего человеческого в нем, за исключением привнесенной грехом и злом тленности.
Возможно ли
бессмертие, вечная жизнь для
человека, для человеческого в
человеке?
В продолжение года, во время которого я вел уединенную, сосредоточенную в самом себе, моральную жизнь, все отвлеченные вопросы о назначении
человека, о будущей жизни, о
бессмертии души уже представились мне; и детский слабый ум мой со всем жаром неопытности старался уяснить те вопросы, предложение которых составляет высшую ступень, до которой может достигать ум
человека, но разрешение которых не дано ему.
Выходец из провинции, в фуражке с красным околышком, с широким затылком, с трепещущим под кашне кадыком и с осовелыми глазами, уставился против елисеевских окон и только что не вслух думал: «Хорошо бы тут родиться, тут получить воспитание, тут жениться и тут умереть, буде
бессмертие не дано
человеку!» Перед магазином эстампов остановилась целая толпа и глядела на эстамп, изображавший девицу с поднятою до колен рубашкою; внизу эстампа было подписано: «L'oiseau envole».
— Может быть, я говорю глупо, но — я верю, товарищи, в
бессмертие честных
людей, в
бессмертие тех, кто дал мне счастье жить прекрасной жизнью, которой я живу, которая радостно опьяняет меня удивительной сложностью своей, разнообразием явлений и ростом идей, дорогих мне, как сердце мое. Мы, может быть, слишком бережливы в трате своих чувств, много живем мыслью, и это несколько искажает нас, мы оцениваем, а не чувствуем…
Но если бы и действительно глотание Kraenchen, в соединении с ослиным молоком, способно было дать
бессмертие, то и такая перспектива едва ли бы соблазнила меня. Во-первых, мне кажется, что
бессмертие, посвященное непрерывному наблюдению, дабы в организме не переставаючи совершался обмен веществ, было бы отчасти дурацкое; а во-вторых, я настолько совестлив, что не могу воздержаться, чтоб не спросить себя: ежели все мы, культурные
люди, сделаемся бессмертными, то при чем же останутся попы и гробовщики?
Посуди сам: ты приобретешь славу, почет, может быть, еще
бессмертие, а я останусь темным
человеком и принужден буду довольствоваться названием полезного труженика.
— Хотя франкмасоны не предписывают догматов, — развивал далее свою мысль наставник, — тем не менее они признают три истины, лежащие в самой натуре
человека и которые утверждает разум наш, — эти истины: бытие бога,
бессмертие души и стремление к добродетели.
— В первой, ученической, степени масонам преподавались правила любви и справедливости, которыми каждому
человеку необходимо руководствоваться в жизни; во второй их учили, как должно бороться со своими страстями и познавать самого себя, и в третьей, высшей степени мастера, они подготовлялись к концу жизни, который есть не что иное, как долженствующее для них вскоре настать
бессмертие.
Что заставят нас делать: плясать русскую, петь «Вниз по матушке по Волге», вести разговоры о
бессмертии души с точки зрения управы благочиния, или же просто поставят штоф водки и скажут: пейте, благонамеренные
люди!
Очень много было говорено по случаю моей книги о том, как я неправильно толкую те и другие места Евангелия, о том, как я заблуждаюсь, не признавая троицы, искупления и
бессмертия души; говорено было очень многое, но только не то одно, что для всякого христианина составляет главный, существенный вопрос жизни: как соединить ясно выраженное в словах учителя и в сердце каждого из нас учение о прощении, смирении, отречении и любви ко всем: к ближним и к врагам, с требованием военного насилия над
людьми своего или чужого народа.
— В тебе говорит зависть, мой друг, но ты еще можешь проторить себе путь к
бессмертию, если впоследствии напишешь свои воспоминания о моей бурной юности. У всех великих
людей были такие друзья, которые нагревали свои руки около огня их славы… Dixi. [Я кончил (лат.).] Да, «песня смерти» — это вся философия жизни, потому что смерть — все, а жизнь — нуль.
Ум проводит резкую грань между животным и
человеком, намекает на божественность последнего и в некоторой степени даже заменяет ему
бессмертие, которого нет.
Андрей Ефимыч понял, что ему пришел конец, и вспомнил, что Иван Дмитрич, Михаил Аверьяныч и миллионы
людей верят в
бессмертие.
— Вы не верите, ну а я верю. У Достоевского или у Вольтера кто-то говорит, что если бы не было Бога, то его выдумали бы
люди. А я глубоко верю, что если нет
бессмертия, то его рано или поздно изобретет великий человеческий ум.
Природа дышит и обновляется в своем торжественном
бессмертии; луна ее сегодня светит, как светила в ту ночь, которою в ее глазах убит был братом Авель; и червячки с козявками по смерти также оживают, а Авель, а
человек — венец земной природы, гниет бесследно…
И если бы собрались к ней в камеру со всего света ученые, философы и палачи, разложили перед нею книги, скальпели, топоры и петли и стали доказывать, что смерть существует, что
человек умирает и убивается, что
бессмертия нет, — они только удивили бы ее. Как
бессмертия нет, когда уже сейчас она бессмертна? О каком же еще
бессмертии, о какой еще смерти можно говорить, когда уже сейчас она мертва и бессмертна, жива в смерти, как была жива в жизни?
— Природа, дескать, берёт нас в злой и тяжкий плен через женщину, сладчайшую приманку свою, и не будь плотского влечения, кое поглощает собою лучшие силы духа человеческого, — может,
человек и
бессмертия достиг бы!
— Ты веришь в
бессмертие людей?
Сверх, своей религии тяготения, которою он был совершенно доволен, он упорно не хотел суда на том свете и язвительно смеялся над
людьми, верившими в ад, — хотя против
бессмертия души он не только ничего не имел, но говорил, что оно крайне нужно для жизни.
Насколько
человек правдив, настолько он божественен; неуязвимость,
бессмертие, величие божественности входят в
человека вместе с его правдивостью.
Смерть так легко избавляет от всех затруднений и бедствий, что неверующие в
бессмертие люди должны бы желать ее.
Люди же, верующие в
бессмертие, ожидающие новой жизни, еще больше должны бы были желать ее. Отчего же большинство
людей не желает ее? А оттого, что большинство
людей живет телесной, а не духовной жизнью.
И, конечно, если нет бога и
бессмертия, то понятно высказываемое
людьми отвращение к жизни: оно вызывается в них существующим порядком или, скорее, беспорядком, — ужасным нравственным хаосом, как его следует назвать.
Господь пощадил Свое создание и не дал ему такого
бессмертия, Он удалил
человека от «древа жизни», плодов которого он уже не достоин был вкушать, и обрек его на возвращение «в землю» с тем, чтобы некогда вновь возвратить этой земле ее софийную силу в «жизни будущего века».
В одной из последних своих работ, «Софиология смерти», Булгаков писал: «Если смерти Бог не сотворил, то это значит, что в
человеке по сотворении заложена по крайней мере возможность
бессмертия и отсутствует необходимость смерти.
Для Достоевского же нет добродетели, если нет
бессмертия; только убить себя остается, если нет
бессмертия; невозможно жить и дышать, если нет
бессмертия. На что нужен был бы Достоевскому бог, если бы предприятие александрийской женщины удалось? Знаменательная черточка: для Достоевского понятия «бог» и «личное
бессмертие человека» неразрывно связаны между собою, для него это простые синонимы. Между тем связь эта вовсе ведь не обязательна.
Но пустая форма
бессмертия в философском смысле, — какое содержание она гарантирует? Что-то огромное? «Да почему же непременно огромное?» В душе
человека только мрак и пауки. Почему им не быть и там? Может быть,
бессмертие — это такой тусклый, мертвый, безнадежный ужас, перед которым страдальческая земная жизнь — рай?
Герои Достоевского не «новые
люди». Мы видели, мысль о смерти пробуждает в них тяжелый, мистический ужас; они не могут без содрогания думать «об этом мраке». Если нет личного
бессмертия, то жизнь
человека превращается в непрерывное, сосредоточенное ожидание смертной казни.
Иван Карамазов утверждает, что «для каждого лица, не верующего ни в бога, ни в
бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему религиозному; эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен
человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении».
Было желанно
бессмертие человека, как такового.
Иван Карамазов учит: «Так как бога и
бессмертия нет, то новому
человеку позволительно стать человекобогом, даже хотя бы одному в целом мире, и с легким сердцем перескочить всякую прежнюю нравственную преграду прежнего раба-человека, если оно понадобится… Все дозволено». Мысли свои Иван сообщает лакею Смердякову, Смердяков убивает отца-Карамазова при молчаливом невмешательстве Ивана. Иван идет в суд доносить на себя. И черт спрашивает его...
Тело принадлежит вечному образу личности, и отделение души от тела при разложении телесного состава
человека, при потере формы тела не может привести к
бессмертию личности, т. е. целостного
человека.
Только христианство признает достоинство бессмертных существ за всеми
людьми, т. е. абсолютно демократизирует идею
бессмертия.
Нет естественного
бессмертия человека, есть лишь воскресение и вечная жизнь личности через Христа, через соединение
человека с Богом.
Обыкновенные учения о
бессмертии души, защищаемые спиритуалистической метафизикой, совсем не понимают трагедии смерти, не видят самой проблемы смерти
Бессмертие может быть лишь целостным, лишь
бессмертием целостной личности, в которой дух овладевает душевным и телесным составом
человека.
Когда я связываю
бессмертие человека с Христом, то я совсем не хочу сказать, что
бессмертие существует лишь для тех, которые сознательно верят в Христа.
Христианство против спиритуалистического учения о
бессмертии души, оно верит в воскресение целостного
человека, воскресение и тела Личность переходит через расщепление и разрывы к целостному восстановлению.
Но греческий гений не мог бесконечно выносить того разрыва между человеческим и божественным миром, который обрекал
людей на смертность, богам же предоставлял
бессмертие.
Принадлежность
человека к вечному духовному миру не означает естественного
бессмертия духа.