Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую
честь бог послал городничему, — что выдает
дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна. Знаешь ли ты, какой
чести удостаивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей
дочери.
Старый князь, как и все отцы, был особенно щепетилен насчет
чести и чистоты своих
дочерей; он был неблагоразумно ревнив к
дочерям, и особенно к Кити, которая была его любимица, и на каждом шагу делал сцены княгине зa то, что она компрометирует
дочь.
Несмотря на испытываемое им чувство гордости и как бы возврата молодости, когда любимая
дочь шла с ним под руку, ему теперь как будто неловко и совестно было за свою сильную походку, за свои крупные, облитые жиром члены. Он испытывал
почти чувство человека неодетого в обществе.
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее
дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет
честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
Как будто что-то веселое случилось после отъезда доктора. Мать повеселела, вернувшись к
дочери, и Кити притворилась, что она повеселела. Ей часто,
почти всегда, приходилось теперь притворяться.
Видите, я не должна бы была вам всего этого говорить, но я полагаюсь на ваше сердце, на вашу
честь; вспомните, у меня одна
дочь… одна…
Генерал жил генералом, хлебосольствовал, любил, чтобы соседи приезжали изъявлять ему почтенье; сам, разумеется, визитов не платил, говорил хрипло, читал книги и имел
дочь, существо невиданное, странное, которую скорей можно было
почесть каким-то фантастическим видением, чем женщиной.
Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул в дверь залы и
почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь в задумчивости и совсем не знаю о том, что приехали гости. Когда гости вышли на половину залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось, в особенности потому, что я нашел в нем большое сходство с лицом ее
дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
Мне объявили, что мое знакомство и она, и
дочь ее могут принимать не иначе как за
честь; узнаю, что у них ни кола ни двора, а приехали хлопотать о чем-то в каком-то присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой поехали на вечер, думая, что действительно танцевать там учат; предлагаю способствовать с своей стороны воспитанию молодой девицы, французскому языку и танцам.
Похвальный лист тотчас же пошел по рукам пьяных гостей, чему Катерина Ивановна не препятствовала, потому что в нем действительно было обозначено en toutes lettres, [полностью (фр.).] что она
дочь надворного советника и кавалера, а следовательно, и в самом деле
почти полковничья
дочь.
Боже, боже! там —
Увы! близехонько к волнам,
Почти у самого залива —
Забор некрашеный да ива
И ветхий домик: там оне,
Вдова и
дочь, его Параша,
Его мечта…
Я знал, что отец
почтет за счастие и вменит себе в обязанность принять
дочь заслуженного воина, погибшего за отечество.
Я рад был отказаться от предлагаемой
чести, но делать было нечего. Две молодые казачки,
дочери хозяина избы, накрыли стол белой скатертью, принесли хлеба, ухи и несколько штофов с вином и пивом, и я вторично очутился за одною трапезою с Пугачевым и с его страшными товарищами.
— Через тридцать лет Пращев с женой,
дочерью и женихом ее сидели ночью в саду своем. Залаяла собака, бросилась в кусты. Пращев — за нею и видит: стоит в кустах Середа, отдавая ему
честь. «Что, Середа, настал день смерти моей?» — «Так точно, ваше благородие!»
— Ничего не знаете! — крикнул Диомидов. — Пророка Еноха
почитали бы, у него сказано, что искусствам
дочери человеческие от падших ангелов научились, а падшие-то ангелы — кто?
«Нет, дерзкий хищник, нет, губитель! —
Скрежеща, мыслит Кочубей, —
Я пощажу твою обитель,
Темницу
дочери моей;
Ты не истлеешь средь пожара,
Ты не издохнешь от удара
Казачьей сабли. Нет, злодей,
В руках московских палачей,
В крови, при тщетных отрицаньях,
На дыбе, корчась в истязаньях,
Ты проклянешь и день и час,
Когда ты
дочь крестил у нас,
И пир, на коем
чести чашу
Тебе я полну наливал,
И ночь, когда голубку нашу
Ты, старый коршун, заклевал...
Она залилась только слезами дома, когда почувствовала, что объятия ее не опустели, что в них страстно бросилась Вера и что вся ее любовь
почти безраздельно принадлежит этой другой, сознательной, созрелой
дочери — ставшей такою путем горького опыта.
— Да ведь несчастному князю Николаю Ивановичу
почти и некуда спастись теперь от всей этой интриги или, лучше сказать, от родной своей
дочери, кроме как на вашу квартиру, то есть на квартиру друга; ведь вправе же он считать вас по крайней мере хоть другом!..
Я убедил ее (и вменяю себе это в
честь), что мать оставить нельзя так, одну с трупом
дочери, и что хоть до завтра пусть бы она ее перевела в свою комнату.
Я же, верьте
чести моей, если б сам когда потом впал в такую же нужду, а вы, напротив, были бы всем обеспечены, — то прямо бы к вам пришел за малою помощью, жену бы и
дочь мою прислал»…
Вы удивительно успели постареть и подурнеть в эти девять лет, уж простите эту откровенность; впрочем, вам и тогда было уже лет тридцать семь, но я на вас даже загляделся: какие у вас были удивительные волосы,
почти совсем черные, с глянцевитым блеском, без малейшей сединки; усы и бакены ювелирской отделки — иначе не умею выразиться; лицо матово-бледное, не такое болезненно бледное, как теперь, а вот как теперь у
дочери вашей, Анны Андреевны, которую я имел
честь давеча видеть; горящие и темные глаза и сверкающие зубы, особенно когда вы смеялись.
Представьте, что из шестидесяти тысяч жителей женщин только около семисот. Европеянок, жен,
дочерей консулов и других живущих по торговле лиц немного, и те, как цветы севера, прячутся в тень, а китаянок и индианок еще меньше. Мы видели в предместьях несколько китайских противных старух; молодых
почти ни одной; но зато видели несколько молодых и довольно красивых индианок. Огромные золотые серьги, кольца, серебряные браслеты на руках и ногах бросались в глаза.
Трудовая,
почти бедная обстановка произвела на Василия Назарыча сильное впечатление, досказав ему то, чего он иногда не понимал в
дочери. Теперь, как никогда, он чувствовал, что Надя не вернется больше в отцовский дом, а будет жить в том мирке, который создала себе сама.
— Дмитрий Федорович, слушай, батюшка, — начал, обращаясь к Мите, Михаил Макарович, и все взволнованное лицо его выражало горячее отеческое
почти сострадание к несчастному, — я твою Аграфену Александровну отвел вниз сам и передал хозяйским
дочерям, и с ней там теперь безотлучно этот старичок Максимов, и я ее уговорил, слышь ты? — уговорил и успокоил, внушил, что тебе надо же оправдаться, так чтоб она не мешала, чтоб не нагоняла на тебя тоски, не то ты можешь смутиться и на себя неправильно показать, понимаешь?
— Вера, — начал Павел Константиныч, — Михаил Иваныч делает нам
честь, просит твоей руки. Мы отвечали, как любящие тебя родители, что принуждать тебя не будем, но что с одной стороны рады. Ты как добрая послушная
дочь, какою мы тебя всегда видели, положишься на нашу опытность, что мы не смели от бога молить такого жениха. Согласна, Вера?
— Верочка, ты неблагодарная, как есть неблагодарная, — шепчет Марья Алексевна
дочери: — что рыло-то воротишь от них? Обидели они тебя, что вошли?
Честь тебе, дуре, делают. А свадьба-то по — французски — марьяж, что ли, Верочка? А как жених с невестою, а венчаться как по — французски?
Потом она стала благодарить гостя за спасение жизни ее и
чести ее
дочери.
Словом, Сторешников с каждым днем все тверже думал жениться, и через неделю, когда Марья Алексевна, в воскресенье, вернувшись от поздней обедни, сидела и обдумывала, как ловить его, он сам явился с предложением. Верочка не выходила из своей комнаты, он мог говорить только с Марьею Алексевною. Марья Алексевна, конечно, сказала, что она с своей стороны считает себе за большую
честь, но, как любящая мать, должна узнать мнение
дочери и просит пожаловать за ответом завтра поутру.
Зять
почти каждый день поутру приезжал на завод,
почти каждый день приезжала с мужем
дочь.
— Тсс… о наследстве говорят! — наконец
почти громко возвестил он, — сыну моему, Гришке Отрепьеву, сто тысяч;
дочери моей Анне, за ее ко мне любовь…
Дверь в кабинет отворена… не более, чем на ширину волоса, но все же отворена… а всегда он запирался.
Дочь с замирающим сердцем подходит к щели. В глубине мерцает лампа, бросающая тусклый свет на окружающие предметы. Девочка стоит у двери. Войти или не войти? Она тихонько отходит. Но луч света, падающий тонкой нитью на мраморный пол, светил для нее лучом небесной надежды. Она вернулась,
почти не зная, что делает, ухватилась руками за половинки приотворенной двери и… вошла.
Что такое, в самом деле, литературная известность? Золя в своих воспоминаниях, рассуждая об этом предмете, рисует юмористическую картинку: однажды его, уже «всемирно известного писателя», один из почитателей просил сделать ему
честь быть свидетелем со стороны невесты на бракосочетании его
дочери. Дело происходило в небольшой деревенской коммуне близ Парижа. Записывая свидетелей, мэр, местный торговец, услышав фамилию Золя, поднял голову от своей книги и с большим интересом спросил...
Я, как и брат, расхохотался над бедным Тутсом, обратив на себя внимание прохожих. Оказалось, что провидение, руководству которого я вручал свои беспечные шаги на довольно людных улицах, привело меня
почти к концу пути. Впереди виднелась Киевская улица, где была библиотека. А я в увлечении отдельными сценами еще далеко не дошел до тех «грядущих годов», когда мистер Домби должен вспомнить свою жестокость к
дочери…
Девушка посмотрела на отца
почти с улыбкой сожаления, от которой у него защемило на душе. У него в голове мелькнула первая тень подозрения. Начато не обещало ничего хорошего. Прежде всего его обезоруживало насмешливое спокойствие
дочери.
Это обстоятельство не помешало, однако, супружескому счастью, и плодом этой поздней любви явилась единственная
дочь, которая была
почти ровесницей слепому мальчику.
Все зло происходит в семье оттого, что Русаков, боясь дать
дочери свободу мнения и право распоряжаться своими поступками, стесняет ее мысль и чувство и делает из нее вечно несовершеннолетнюю,
почти слабоумную девочку.
— О, они не повторяются так часто, и притом он
почти как ребенок, впрочем образованный. Я было вас, mesdames, — обратился он опять к
дочерям, — хотел попросить проэкзаменовать его, все-таки хорошо бы узнать, к чему он способен.
По их толкованию, молодой человек, хорошей фамилии, князь,
почти богатый, дурачок, но демократ и помешавшийся на современном нигилизме, обнаруженном господином Тургеневым,
почти не умеющий говорить по-русски, влюбился в
дочь генерала Епанчина и достиг того, что его приняли в доме как жениха.
Генеральша, впрочем, и сама не теряла аппетита, и обыкновенно, в половине первого, принимала участие в обильном завтраке, похожем
почти на обед, вместе с
дочерьми.
Мать в то время уж очень больна была и
почти умирала; чрез два месяца она и в самом деле померла; она знала, что она умирает, но все-таки с
дочерью помириться не подумала до самой смерти, даже не говорила с ней ни слова, гнала спать в сени, даже
почти не кормила.
А какое симпатичное, какое милое лицо у старшей
дочери Лебедева, вот у той, которая стояла с ребенком, какое невинное, какое
почти детское выражение и какой
почти детский смех!
Но среди всех этих неотразимых фактов наступил и еще один факт: старшей
дочери, Александре, вдруг и совсем
почти неожиданно (как и всегда это так бывает), минуло двадцать пять лет.
— Что это? — обратилась Лизавета Прокофьевна к Вере,
дочери Лебедева, которая стояла пред ней с несколькими книгами в руках, большого формата, превосходно переплетенными и
почти новыми.
— Приготовляется брак, и брак редкий. Брак двусмысленной женщины и молодого человека, который мог бы быть камер-юнкером. Эту женщину введут в дом, где моя
дочь и где моя жена! Но покамест я дышу, она не войдет! Я лягу на пороге, и пусть перешагнет чрез меня!.. С Ганей я теперь
почти не говорю, избегаю встречаться даже. Я вас предупреждаю нарочно; коли будете жить у нас, всё равно и без того станете свидетелем. Но вы сын моего друга, и я вправе надеяться…
(Она сильно переменилась в эти полгода, похудела; выдав замуж
дочь и переехав к ней жить, она
почти перестала вмешиваться наружно в дела своих детей.)
Известие о бегстве Фени от баушки Лукерьи застало Родиона Потапыча в самый критический момент, именно когда Рублиха выходила на роковую двадцатую сажень, где должна была произойти «пересечка». Старик был так увлечен своей работой, что
почти не обратил внимания на это новое горшее несчастье или только сделал такой вид, что окончательно махнул рукой на когда-то самую любимую
дочь. Укрепился старик и не выдал своего горя на посмеянье чужим людям.
У Татьяны
почти каждый год рождался ребенок, но, на ее счастье, дети больше умирали, и в живых оставалось всего шесть человек, причем
дочь старшая, Окся, заневестилась давно.
В продолжение нынешнего лета проводили семью Александра, состоящую из его жены, Миши, славного мальчика по 12-му году, и из трех
дочерей. Все они благополучно прибыли в Соколинки. Вероятно, скоро разрешат им жить в самой Москве. Проездом весь караван погостил у нас
почти неделю.
Все, о чем Анна Марковна не смела и мечтать в ранней молодости, когда она сама еще была рядовой проституткой, — все пришло к ней теперь своим чередом, одно к одному: почтенная старость, дом — полная чаша на одной из уютных, тихих улиц,
почти в центре города, обожаемая
дочь Берточка, которая не сегодня-завтра должна выйти замуж за почтенного человека, инженера, домовладельца и гласного городской думы, обеспеченная солидным приданым и прекрасными драгоценностями…