Неточные совпадения
— Теперь я
читаю Duc de Lille, Poésie des enfers, [Герцога де Лиля,
Поэзия ада,] — отвечал он. — Очень замечательная книга.
Он
прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической
поэзии, имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не
читал их.
— Там есть несколько исторических увражей.
Поэзия…
читали вы их?
— Что же ты любишь
читать?
Поэзию читаешь: стихи?
В новых литературах, там, где не было древних форм, признавал только одну высокую
поэзию, а тривиального, вседневного не любил; любил Данте, Мильтона, усиливался
прочесть Клопштока — и не мог. Шекспиру удивлялся, но не любил его; любил Гете, но не романтика Гете, а классика, наслаждался римскими элегиями и путешествиями по Италии больше, нежели Фаустом, Вильгельма Мейстера не признавал, но знал почти наизусть Прометея и Тасса.
— А вот, — отвечал он, указывая на книги, — «улетим куда-нибудь на крыльях
поэзии», будем
читать, мечтать, унесемся вслед за поэтами…
Шиллер остался нашим любимцем, [
Поэзия Шиллера не утратила на меня своего влияния, несколько месяцев тому назад я
читал моему сыну «Валленштейна», это гигантское произведение!
Недели через две или три в глухой городишко пришел ответ от «самого» Некрасова. Правда, ответ не особенно утешительный: Некрасов нашел, что стихи у брата гладки, приличны, литературны; вероятно, от времени до времени их будут печатать, но… это все-таки только версификация, а не
поэзия. Автору следует учиться, много
читать и потом, быть может, попытаться использовать свои литературные способности в других отраслях литературы.
Это было первое общее суждение о
поэзии, которое я слышал, а Гроза (маленький, круглый человек, с крупными чертами ординарного лица) был первым виденным мною «живым поэтом»… Теперь о нем совершенно забыли, но его произведения были для того времени настоящей литературой, и я с захватывающим интересом следил за чтением.
Читал он с большим одушевлением, и порой мне казалось, что этот кругленький человек преображается, становится другим — большим, красивым и интересным…
Настроенный вечером и не желая петь перед Лаврецким, но чувствуя прилив художнических ощущений, он пустился в
поэзию:
прочел хорошо, но слишком сознательно и с ненужными тонкостями, несколько стихотворений Лермонтова (тогда Пушкин не успел еще опять войти в моду) — и вдруг, как бы устыдясь своих излияний, начал, по поводу известной «Думы», укорять и упрекать новейшее поколение; причем не упустил случая изложить, как бы он все повернул по-своему, если б власть у него была в руках.
При этом возгласе публика забывает поэта, стихи его, бросается на бедного метромана, который, растаявши под влиянием
поэзии Пушкина, приходит в совершенное одурение от неожиданной эпиграммы и нашего дикого натиска. Добрая душа был этот Кюхель! Опомнившись, просит он Пушкина еще раз
прочесть, потому что и тогда уже плохо слышал одним ухом, испорченным золотухой.
— Какая
поэзия в том, что глупо?
поэзия, например, в письме твоей тетки! желтый цветок, озеро, какая-то тайна… как я стал
читать — мне так стало нехорошо, что и сказать нельзя! чуть не покраснел, а уж я ли не отвык краснеть!
С Вебера разговор соскользнул на
поэзию и романтизм, на Гофмана, которого тогда еще все
читали…
Но, перейдя в корпус, Александров стал стыдиться этих стишков. Русская
поэзия показала ему иные, совершенные образцы. Он не только перестал
читать вслух своих несчастных птичек, но упросил и мать никогда не упоминать о них.
С год тому назад я
читал в журнале статью его, написанную с страшною претензией на самую наивную
поэзию, и при этом на психологию.
Вообразив в нем пылкого молодого человека с
поэзией и давно уже мечтая о слушателе, он еще в первые дни знакомства
прочел ему однажды вечером две главы.
Это были не всегда хорошие романы, но она
читала между строк, и на нее веяло с пожелтевших страниц особенной
поэзией дворянской усадьбы, жизни среди полей, среди народа, доброго, покорного, любящего, как ее старая няня… среди мечтательного ожидания…
— Если
поэзия не решает вопросов, которые кажутся вам важными, — сказал Ярцев, — то обратитесь к сочинениям по технике, полицейскому и финансовому праву,
читайте научные фельетоны. К чему это нужно, чтобы в «Ромео и Жульетте», вместо любви, шла речь, положим, о свободе преподавания или о дезинфекции тюрем, если об этом вы найдете в специальных статьях и руководствах?
В те огненные времена было не до
поэзии, а я все-таки думал напечатать «Петербург», предварительно
прочитав его Блоку. Это был законный предлог повидаться с ним, это было моей неотвязной мечтой. Только в 1921 году я познакомился с ним, но весьма мимолетно.
Не говорим пока о том, что следствием подобного обыкновения бывает идеализация в хорошую и дурную сторону, или просто говоря, преувеличение; потому что мы не говорили еще о значении искусства, и рано еще решать, недостаток или достоинство эта идеализация; скажем только, что вследствие постоянного приспособления характера людей к значению событий является в
поэзии монотонность, однообразны делаются лица и даже самые события; потому что от разности в характерах действующих лиц и самые происшествия, существенно сходные, приобретали бы различный оттенок, как это бывает в жизни, вечно разнообразной, вечно новой, между тем как в поэтических произведениях очень часто приходится
читать повторения.
Эти портретисты так исказили черты романтической
поэзии, так напели о своем стремлении и о своей любви, что и хороших романтиков стало скучно и невозможно
читать.
Одаренный проницательностью художника, Пушкин скоро постиг характер этого общества и, не стесняясь уже классическими приличиями, изобразил его просто и верно; общество было в восторге, что видит наконец настоящую, не игрушечную
поэзию, и принялось
читать и перечитывать Пушкина.
— Господи! — проговорил Охоботов, садясь на свое обычное место на диван и грустно склоняя голову. — Вчера еще только я
читал с Машей его «Онегина»… точно он напророчил себе смерть в своем Ленском… Где теперь «и жажда знанья и труда… и вы, заветные мечтанья, вы, призрак жизни неземной, вы, сны
поэзии святой» — все кончено! Кусок мяса и глины остался только, и больше ничего!
С. 225).]
читать лекции, — говорит о настроении романтиков: „Ненависть к прогрессу и миру действительности привела к тому, что склонность к фантазии и чудесному стала душою
поэзии и прозы“.
Губернатор,
читая статью, прослезился,
читали ее даже казанские дамы, а редактор в первое воскресенье был приглашен к губернатору обедать, и после обеда губернаторша имела с ним разговор о
поэзии и чувствах.
— Фу! фу! фу!.. Кажись
поэзией понесло откуда-то!.. Батюшки мои! стишки
читает! — смешливо затараторила Затц, потянув по воздуху носом и тотчас же защемив себе ноздри двумя пальцами. Она желала этим игриво и мило изобразить чувство отвращения.
Едва
прочли вы одну страницу, как отрава начинает уж сказываться: и ваша длинная жизнь, и Шекспир, и Дарвин представляются вам вздором, нелепостью, потому что вы знаете, что вы умрете, что Шекспир и Дарвин тоже умерли, что их мысли не спасли ни их самих, ни земли, ни вас, и что если, таким образом, жизнь лишена смысла, то все эти знания,
поэзия и высокие мысли являются только ненужной забавой, праздной игрушкой взрослых детей.
— Ну, вот, вот… Так я и знал, — рассердится читатель. — Молодой человек и непременно двадцати шести лет! Ну, а дальше что? Известно что… Он попросит
поэзии, любви, а она ответит прозаической просьбой купить браслет. Или же наоборот, она захочет
поэзии, а он… И
читать не стану!
— Ага! Во-от!.. Батенька мой! В одном стихе, в одном даже слове Тютчева больше настоящей
поэзии, чем во всем вашем Некрасове… Возьмите-ка вот, почитайте! Возьмите с собой домой,
читайте медленно, вчитывайтесь в каждое слово… Тогда поймете, что такое истинный поэт и что такое Некрасов.
Он полюбил меня, узнав мою склонность к
поэзии, как он говорил; давал отцу моему хорошие барыши, чтобы он не наказывал меня за своевольство; нередко, в прогулках своих, брал меня с собою и
читал мне что-то из книги.