Софийная, святая телесность остается трансцендентна нашему
чувственному опыту, она может постулироваться им только в качестве необходимой метафизической гипотезы, как онтологическая его основа.
Новейшая германская философия также отличается идеалистическим отвержением подлинной телесности, которая понимается лишь как трансцендентальная схема
чувственного опыта или его неразложимый остаток; в спиритуалистических же системах философии, типа Лейбница или Лотце, она истолковывается исключительно в терминах духа, как его состояние, т. е. сама по себе тоже объявляется иллюзией.
Конечно, возможно допустить, что я могу заблуждаться в своем
чувственном опыте, возможно, что это не море и не его шум, а мне только показалось, и что никакой синевы неба в действительности нет, а я ошибся.
Неточные совпадения
Восток, как это известно, является частью преобладания начал эмоциональных,
чувственных над началами интеллекта, разума: он предпочитает исследованию — умозрение, научной гипотезе — метафизический догмат. Европеец — вождь и хозяин своей мысли; человек Востока — раб и слуга своей фантазии. Этот древний человек был творцом большинства религий, основоположником наиболее мрачной метафизики; он чувствует, но не изучает, и его способность объединять свой
опыт в научные формы — сравнительно ничтожна.
Нет ничего в вере, чего бы не было раньше в ощущении (лат.) — парафраз известной формулы сенсуалистов: «Нет ничего в сознании… etc.». (под последним Мюллер разумеет опытный характер религии, хотя, конечно, этот
опыт и отличается от
чувственного).].
Антона самого бросило в лихорадку. «Нет, — подумал он, — никогда, никогда не решусь на этот ужасный
опыт. И если б он даже удался… ценою юной, цветущей жизни этого дитяти продлить на два, на три года
чувственную жизнь старичишки, который, может статься, тяготит собою землю!.. Нет, никогда!»