Неточные совпадения
Только однажды в
истории мира была дана возможность увидеть Бога в человеческом образе, и то было чудом
истории, единственным по своему значению,
чудесным фактом искупления и спасения.
В
истории мира произошел космический переворот, началось подлинно новое летосчисление, и не могут объяснить этой
чудесной роли Иисуса те, которые видят в Нем только человека, хотя бы и самого необыкновенного.
— А у меня, видите ли, тоже вот, как у Саши, была
история! Любил девушку — удивительный человек была она,
чудесный. Лет двадцати встретил я ее и с той поры люблю, и сейчас люблю, говоря правду! Люблю все так же — всей душой, благодарно и навсегда…
Как вспомнил он всю странную его
историю, как вспомнил, что некоторым образом он, этот странный портрет, был причиной его превращенья, что денежный клад, полученный им таким
чудесным образом, родил в нем все суетные побужденья, погубившие его талант, — почти бешенство готово было ворваться к нему в душу.
Хорошо было смотреть на него в тот час, — стал он важен и даже суров, голос его осел, углубился, говорит он плавно и певуче, точно апостол читает, лицо к небу обратил, и глаза у него округлились. Стоит он на коленях, но ростом словно больше стал. Начал я слушать речь его с улыбкой и недоверием, но вскоре вспомнил книгу Антония — русскую
историю — и как бы снова раскрылась она предо мною. Он мне свою сказку
чудесную поёт, а я за этой сказкой по книге слежу — всё идет верно, только смысл другой.
Зерцало веков,
История, представляет нам
чудесную игру таинственного Рока: зрелище многообразное, величественное!
Мы хотели указать на наших ученых — на то, как г. Вельтман считал Бориса Годунова дядею Федора Ивановича; как г. Сухомлинов находил черты народности у Кирилла Туровского, потому что у него, как и в народных песнях, говорится: весна пришла красная; как г. Беляев доказывал, что древнейший способ наследства — есть наследство по завещанию; как г. Лешков утверждал, что в древней Руси не обращались к знахарям и ворожеям, а к врачу, который пользовался особенным почтением; как г. Соловьев (в «Атенее») уличал г. Устрялова в том, что он вместо
истории Петра сочинил эпическую поэму, даже с участием
чудесного; как г. Вернадский сочинил
историю политической экономии по диксионеру Коклена и Гильомена; как г.
Еще когда читал он наши лубочные сказки, и тогда уже воображение его разыгрывалось, независимо от этих сказок, и в мечтах мальчика являлись разные
чудесные происшествия, сцепление которых составляло цельные картины и
истории, но которые никогда им не были записаны и скоро позабыты.
Жила-была в зеленом лесу прехорошенькая белочка, и все ее любили. И летом белочка была рыженькая, а зимою, когда вокруг все белело, и она одевалась во все белое — такая модница и раскрасавица! И зубки у белочки были беленькие, остренькие,
чудесные грызуночки, коловшие орехи, как щипцами. Но, к несчастью, белочка была благоразумна, — да, да, благоразумна! — и вот что из этого вышло, какое горе, какое несчастье: в зеленом лесу до сих пор все плачут, когда вспоминают эту печальную
историю.
Вообще же перспектива не трудового, но
чудесного и, следовательно, дарового воскресения может предусматриваться лишь как некоторая неудача
истории вследствие несовершившегося «общего дела»: человечество должно сознательно стремиться к тому, чтобы обойтись без
чудесного, трансцендентного воскресения, с заменой его хозяйственным.
К числу этих причин следует, разумеется, отнести и его «
чудесную» встречу с «Сикстинской Мадонной», о которой он рассказывает в «
Истории одного обращения».].
Я рассказала Ирочке всю мою богатую событиями жизнь, и она внимательно и жадно слушала меня, точно это была не
история маленькой девочки, а
чудесная, волшебная сказка.
Вот тут и запятая… Точно то же на каком-нибудь soirée causante, когда уж не о чем решительно говорить, начнут, разумеется, говорить о
чудесном. Я на свою долю, по крайней мере, раз пятьдесят слышала
историю о видении Карла I, которого казнили потом… Ну и кончат всегда тем, что"в жизни человеческой есть нечто сверхъестественное!".
Следуя этому правилу, решилась она показать
чудесное явление, именно — женщину-дипломатку, и занять, во что бы то ни стало, порядочную страницу в
истории XVIII столетия.
Мы опять вступаем в атмосферу
чудесного, столь чуждую новой
истории, опять возможны станут белая и черная магии.