Неточные совпадения
— Она умна, — повторял он, — мила, образованна, на нашего брата и не посмотрит. Ах, боже мой, — прибавил он, вдруг обращаясь ко мне, — вот
чудесная мысль, поддержите честь вятского общества, поволочитесь за ней… ну, знаете, вы из Москвы, в ссылке, верно, пишете
стихи, — это вам с неба подарок.
мысленно повторял я
чудесные строки и видел эти, очень знакомые мне, едва заметные тропы, видел таинственные следы, которыми примята трава, еще не стряхнувшая капель росы, тяжелых, как ртуть. Полнозвучные строки
стихов запоминались удивительно легко, украшая празднично все, о чем говорили они; это делало меня счастливым, жизнь мою — легкой и приятной,
стихи звучали, как благовест новой жизни. Какое это счастье — быть грамотным!
Так писал о тебе, лет тридцать тому назад, один из твоих уроженцев, [«Так писал о тебе, лет тридцать тому назад, один из твоих уроженцев», — Аксаков привел
стихи, написанные им самим.] и всё это отчасти уже исполнилось или исполняется с тобою; но всё еще прекрасен ты,
чудесный край!
К гимназисткам, подругам Линочки, и ко всем женщинам Саша относился с невыносимой почтительностью, замораживавшей самых смелых и болтливых: язык не поворачивался, когда он низко кланялся или торжественно предлагал руку и смотрел так, будто сейчас он начнет служить обедню или заговорит
стихами; и хотя почти каждый вечер он провожал домой то одну, то другую, но так и не нашел до сих пор, о чем можно с ними говорить так, чтобы не оскорбить, как-нибудь не нарушить неловким словом того
чудесного, зачарованного сна, в котором живут они.
Восторг был такой же, и надобно правду сказать, что величественная фигура Яковлева в древней воинской одежде, его обнаженная от шлема голова, прекрасные черты лица,
чудесные глаза, устремленные к небу, его голос, громозвучный и гармонический, сильное чувство, с каким произносил он эти превосходные
стихи — были точно увлекательны!
— Тише! Тише! Умоляю вас. Это — графиня Кора. Она живет здесь давно-давно, и никто не слышал от нее ни слова. С тех пор, как умер граф и она здесь поселилась, графиня ни с кем не разговаривает и молча бродит по этим залам. Многие считают ее безумною, но она в полном рассудке и пишет
чудесные французские
стихи, — быстро поясняет Ольга и опускается перед проходящей мимо нас женщиной в низком почтительном реверансе, произнося почтительно...
Но творческого дерзновения новой мировой эпохи нет ни в
чудесных рассказах Вилье де Лиль-Адана, ни в
стихах Верлена, ни в злом гневе Л. Блуа против буржуазного мира.