Неточные совпадения
«Куда?..» — переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, молчат, потупились…
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды
частыеВ высоких небесах,
Всплыл месяц, тени
черныеДорогу перерезали
Ретивым ходокам.
Ой тени! тени
черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени
черные,
Нельзя поймать — обнять!
Еще с горы открылась ему под горою тенистая, уже скошенная
часть луга, с сереющими рядами и
черными кучками кафтанов, снятых косцами на том месте, откуда они зашли первый ряд.
Хозяйка села за самовар и сняла перчатки. Передвигая стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на две
части, — у самовара с хозяйкой и на противоположном конце гостиной — около красивой жены посланника в
черном бархате и с
черными резкими бровями. Разговор в обоих центрах, как и всегда в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все
чаще и
чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними
черная кошка проскочила!»
Местами расходились зеленые
чащи, озаренные солнцем, и показывали неосвещенное между них углубление, зиявшее, как темная пасть; оно было все окинуто тенью, и чуть-чуть мелькали в
черной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник, [Чапыжник — «мелкий кривой дрянной лес, кустами поросший от корней».
— Эх, дубинушка, ухнем! — согласно и весело подхватывали грузчики
частым говорком, но раньше, чем они успевали допеть, другой запевала, высокий, лысый, с
черной бородой, в жилете, но без рубахи, гулким басом заглушал припев, командуя...
Она молчит, молчит, потом вдруг неожиданно придет в себя и станет опять бегать вприпрыжку и тихонько срывать смородину, а еще
чаще вороняшки,
черную, приторно-сладкую ягоду, растущую в канавах и строго запрещенную бабушкой, потому что от нее будто бы тошнит.
Я видел наконец японских дам: те же юбки, как и у мужчин, закрывающие горло кофты, только не бритая голова, и у тех, которые попорядочнее, сзади булавка поддерживает косу. Все они смуглянки, и куда нехороши собой! Говорят, они нескромно ведут себя — не знаю, не видал и не хочу
чернить репутации японских женщин. Их нынче много ездит около фрегата: все некрасивые, чернозубые; большею
частью смотрят смело и смеются; а те из них, которые получше собой и понаряднее одеты, прикрываются веером.
Вдруг с левой стороны, из
чащи кустов, шагах во ста от нас впереди, выскочило какое-то красивое, белое с
черными пятнами, животное; оно одним махом перебросилось через дорогу и стало неподвижно.
Белая бумажная кофта, вроде женских ночных кофт, и шаровары
черные, а более синие, у богатых атласные, потом бритая передняя
часть головы и длинная до пят коса, природная или искусственная, отсутствие шляпы и присутствие веера, заменяющего ее, — вот их костюм.
Обмыв там холодной водой мускулистое, обложившееся жиром белое тело и вытершись лохматой простыней, он надел чистое выглаженное белье, как зеркало, вычищенные ботинки и сел перед туалетом расчесывать двумя щетками небольшую
черную курчавую бороду и поредевшие на передней
части головы вьющиеся волосы.
В моей сумочке было много всякой мелочи: цветные карандаши, перочинный ножик, резина, игольник с нитками, шило, часы, секундомер и пр.
Часть этих предметов, в том числе и роговую чернильницу с завинчивающейся пробкой, наполненную
чернилами, я дал нести Дерсу. После полудня он вдруг подбежал ко мне и тревожным голосом сообщил, что потерял…
Долина реки Илимо прямая, в нижней
части открытая и каменистая. С левой стороны ее тянутся террасы, местами болотистые и заросшие редколесьем из
черной березы, липы и лиственницы.
Она, вероятно, никак не ожидала нас встретить, как говорится, наткнулась на нас, и стояла неподвижно в зеленой
чаще орешника, на тенистой лужайке, пугливо посматривая на меня своими
черными глазами.
Животное это по размерам своим значительно уступает обыкновенному бурому медведю. Максимальная его длина 1,8 м, а высота в плечах 0,7 м при наибольшем весе 160 кг. Окраска его шерсти —
черная, блестящая, на груди находится белое пятно, которое захватывает нижнюю
часть шеи. Иногда встречаются (правда, очень редко) такие медведи, у которых брюхо и даже лапы белые. Голова зверя конусообразная, с маленькими глазками и большими ушами. Вокруг нее растут длинные волосы, имеющие вид пышного воротника.
Переломить, подавить, скрыть это чувство можно; но надобно знать, чего это стоит; я вышел из дома с
черной тоской. Не таков был я, отправляясь шесть лет перед тем с полицмейстером Миллером в Пречистенскую
часть.
Не меньшую гордость крестьян составляло и несколько каменных домов, выделявшихся по местам из ряда обыкновенных изб, большею
частью ветхих и
черных.
Перо вертелось между пальцами, а по временам и вовсе выскользало из них;
чернил зачерпывалось больше, чем нужно; не прошло четверти часа, как разлинованная четвертушка уже была усеяна кляксами; даже верхняя
часть моего тела как-то неестественно выгнулась от напряжения.
Чаще всего выступал с вопросами Гаврило Жданов, мой приятель, красивый малоросс, с простодушными глазами навыкате и курчавыми, иссиня —
черными кудрями.
Иногда она целый час смотрела в окно на улицу; улица была похожа на челюсть,
часть зубов от старости
почернела, покривилась,
часть их уже вывалилась, и неуклюже вставлены новые, не по челюсти большие.
Журавль весь светло-пепельного сизого цвета; передняя
часть его головы покрыта
черными перышками, а задняя, совершенно голая, поросла темно-красными бородавочками и кажется пятном малинового цвета; от глаз идут беловатые полоски, исчезающие в темно-серых перьях позади затылка, глаза небольшие, серо-каштановые и светлые, хвост короткий: из него, начиная с половины спины, торчат вверх пушистые, мягкие, довольно длинные, красиво загибающиеся перья; ноги и три передние пальца покрыты жесткою, как будто истрескавшеюся,
черною кожею.
Селезень очень красив: он весь пестрый; на голове, над самыми его глазами, находится белое пятно; остальная
часть головы и половина шеи красновато-коричневого цвета; потом следует поперечная полоса серой ряби, сейчас исчезающей и переходящей в светло-багряный цвет, которым покрыт весь зоб; брюшко белое, спина испещрена красивою поперечною рябью на крыльях, поперек от плечного сустава, лежит чисто-белое, широкое и длинное пятно, оканчивающееся
черною бархатною оторочкой, под которою видна зелено-золотистая полоса, также отороченная черно-бархатною каймою; хвост короткий, шилообразный и довольно твердый; нос и ноги небольшие и
черные.
Зайца увидишь по большей
части издали, можешь подойти к нему близко, потому что лежит он в мокрое время крепко, по инстинкту зная, что на голой и
черной земле ему, побелевшему бедняку, негде спрятаться от глаз врагов своих, что даже сороки и вороны нападут на него со всех сторон с таким криком и остервенением, что он в страхе не будет знать, куда деваться…
Вот точное описание с натуры петушка курахтана, хотя описываемый далеко не так красив, как другие, но зато довольно редок по белизне своей гривы: нос длиною в полвершка, обыкновенного рогового цвета; глаза небольшие, темные; головка желтовато-серо-пестрая; с самого затылка начинается уже грива из белых, длинных и довольно твердых в основании перьев, которые лежат по бокам и по всей нижней
части шеи до самой хлупи; на верхней же стороне шеи, отступя пальца на два от головы, уже идут обыкновенные, серенькие коротенькие перья; вся хлупь по светло-желтоватому полю покрыта
черными крупными пятнами и крапинами; спина серая с темно-коричневыми продольными пестринами, крылья сверху темные, а подбой их белый по краям и пепельный под плечными суставами; в коротеньком хвосте перышки разных цветов: белые с пятнышками, серые и светло-коричневые; ножки светло-бланжевые.
Я могу объяснить свою ошибку только тем, что смешивал их с выводками белобрюшки или нырка: утки их очень сходны] Beличиною, складом носа и пером
чернь очень похожа на утку нырка, то есть верхняя
часть у них
черного, а нижняя — беловатого цвета.
Каждому охотнику известны звуки, всего
чаще издаваемые дроздами, [Так кричат дрозды серые, большие рябинники и обе породы
черных] которые я всегда слушал с особенным удовольствием, похожие на слоги чок, чок, чок.
Нырки,
чернь и свиязь
чаще всех машут крыльями и быстрее рассекают воздух: шум от их полета сливается в один дребезжащий, пронзительный свист.
У Семеныча был тайный расчет, что когда умрет старик Родион Потапыч, то Марья получит свою
часть наследства из несметных богатств старого штейгера, а пока можно будет перебиться и в
черном теле.
Под влиянием Таисьи в Нюрочкиной голове крепко сложилась своеобразная космогония: земля основана на трех китах, питающихся райским благоуханием; тело человека сотворено из семи
частей: от камня — кости, от
Черного моря — кровь, от солнца — очи, от облака — мысли, от ветра — дыхание, теплота — от духа...
В ту же минуту несколько служителей бросились к наружной
части галереи и заставили отделение львицы широкими
черными досками, а сзади в этом отделении послышались скрип и стук железной кочерги по железным полосам. Вскоре неистовый рев сменило тихое, глухое рычание.
— Строжайшее. Сие почтенное лицо, также и семейство его уже посажены в острог, так как от господина губернатора стало требовать того дворянство, а также небезопасно было оставлять их в доме и от простого народу, ибо
чернь была крайне раздражена и могла бы их живых растерзать на
части.
Стены
почернели, красная краска на железной крыше
частью выгорела,
частью пестрила ее безобразными пятнами; крыльцо обвалилось, внутри дома — пол колебался, потолки
частью обрушились,
частью угрожали обрушением.
Мы въехали в довольно большую деревню, в которой было два порядка изб; один из них был совершенно новый,
частью даже не вполне достроенный; другой порядок тоже не успел еще
почернеть от времени.
В тишине — явственное жужжание колес, как шум воспаленной крови. Кого-то тронули за плечо — он вздрогнул, уронил сверток с бумагами. И слева от меня — другой: читает в газете все одну и ту же, одну и ту же, одну и ту же строчку, и газета еле заметно дрожит. И я чувствую, как всюду — в колесах, руках, газетах, ресницах — пульс все
чаще и, может быть, сегодня, когда я с I попаду туда, — будет 39, 40, 41 градус — отмеченные на термометре
черной чертой…
Люди закричали вокруг Ромашова преувеличенно громко, точно надрываясь от собственного крика. Генерал уверенно и небрежно сидел на лошади, а она, с налившимися кровью добрыми глазами, красиво выгнув шею, сочно похрустывая железом мундштука во рту и роняя с морды легкую белую пену, шла
частым, танцующим, гибким шагом. «У него виски седые, а усы
черные, должно быть нафабренные», — мелькнула у Ромашова быстрая мысль.
Из окна направо была видна через ворота
часть грязной,
черной улицы, с чьим-то забором по ту сторону. Вдоль этого забора, бережно ступая ногами в сухие места, медленно проходили люди. «У них целый день еще впереди, — думал Ромашов, завистливо следя за ними глазами, — оттого они и не торопятся. Целый свободный день!»
Сердце всё больше и больше ныло у бедного мальчика; а на
черном горизонте
чаще и
чаще вспыхивала молния, и бомбы
чаще и
чаще свистели и лопались около него. Николаев глубоко вздохнул и вдруг начал говорить каким-то, как показалось Володе, гробовым голосом.
Дым, поднимаясь
чаще и
чаще, расходился быстро по линии и слился наконец весь в одно лиловатое, свивающееся и развивающееся облако, в котором кое-где едва мелькали огни и
черные точки, — все звуки — в один перекатывающийся треск.
Глаза у него были небольшие карие, чрезвычайно бойкие, даже наглые; усы очень густые, но не широкие, и обкусанные; а подбородок и особенно скулы покрыты были чрезвычайно крепкой,
частой и
черной двухдневной бородой.
— Нет! — говорил он, — кончите эту пытку сегодня; сомнения, одно другого
чернее, волнуют мой ум, рвут на
части сердце. Я измучился; я думаю, у меня лопнет грудь от напряжения… мне нечем увериться в своих подозрениях; вы должны решить все сами; иначе я никогда не успокоюсь.
Это выражение особенно придавали ему невысокий, но горбатый над глубокими
черными глазами лоб, щетинистые короткие волоса и
частая черная борода, казавшаяся всегда небритой.
В
чаще этой всегда сыро, пахнет густой постоянной тенью, паутиной, падалью-яблоком, которое,
чернея, уже валяется на прелой земле, малиной, иногда и лесным клопом, которого проглотишь нечаянно с ягодой и поскорее заешь другою.
Священники были облачены в
черные ризы, а равно и большая
часть публики являла на себе признаки траура.
Черная бархатная жакетка ловко обрисовывала его формы и отлично оттеняла белизну белья; пробор на голове был сделан так тщательно, что можно было думать, что он причесывается у ваятеля; лицо, отдохнувшее за ночь от вчерашних повреждений, дышало приветливостью и готовностью удовлетворить клиента, что бы он ни попросил; штаны сидели почти идеально; но что всего важнее: от каждой
части его лица и даже тела разило духами, как будто он только что выкупался в водах Екатерининского канала.
Черные глаза его глядели твердо и проницательно; темная борода покрывала всю нижнюю
часть лица, крепкие и ровные зубы сверкали ослепительною белизной.
Елена исхудалою рукой подняла
черную ткань, закрывавшую верхнюю
часть ее лица, и князь увидел ее тихие глаза, красные от слез, и встретил знакомый кроткий взор, отуманенный бессонными ночами и душевным страданием.
Остальные
части церкви казались от этого еще мрачнее; но кое-где отсвечивали ярким блеском серебряные яблоки паникадил, венцы на образах да шитые серебром кресты, тропари и кондаки на
черном бархате, покрывающем гробницы князей Воротынских, основателей монастыря.
Лес, еловый и березовый, стоял на болоте, верстах в трех от слободы. Обилен сухостоем и валежником, он размахнулся в одну сторону до Оки, в другую — шел до шоссейной дороги на Москву, и дальше, за дорогу. Над его мягкой щетиной
черным шатром высоко поднималась сосновая
чаща — Савелова Грива.
Из темной
чащи кустов, которые казались теперь совсем
черными, выскочило несколько перепуганных зайцев и залегли в меже вровень с землею.
Месяца не было, но звезды ярко светили в
черном небе, и в темноте видны были очертания крыш саклей и больше других здание мечети с минаретом в верхней
части аула. От мечети доносился гул голосов.