Когда новые постояльцы поселились у Миропы Дмитриевны, она в ближайшее воскресенье не преминула зайти к ним с визитом в костюме весьма франтоватом: волосы на ее висках были, сколько только возможно, опущены низко; бархатная
черная шляпка с длинными и высоко приподнятыми полями и с тульей несколько набекрень принадлежала к самым модным, называемым тогда шляпками Изабеллины; платье мериносовое, голубого цвета, имело надутые, как пузыри, рукава; стан Миропы Дмитриевны перетягивал шелковый кушак с серебряной пряжкой напереди, и, сверх того, от всей особы ее веяло благоуханием мусатовской помады и духов амбре.
Неточные совпадения
Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной
шляпке, окутанная
черной шалью, опустив голову на грудь;
шляпка закрывала ее лицо.
Лошадьми правил большой синещекий кучер с толстыми
черными усами, рядом с ним сидел человек в костюме шотландца, бритый, с голыми икрами, со множеством золотых пуговиц на куртке, пуговицы казались
шляпками гвоздей, вбитых в его толстое тело.
Я не тотчас ему ответил: до того поразила меня его наружность. Вообразите себе карлика лет пятидесяти с маленьким, смуглым и сморщенным лицом, острым носиком, карими, едва заметными глазками и курчавыми, густыми
черными волосами, которые, как
шляпка на грибе, широко сидели на крошечной его головке. Все тело его было чрезвычайно тщедушно и худо, и решительно нельзя передать словами, до чего был необыкновенен и странен его взгляд.
— Вот вдали-то, видите,
чернеет, это самый он и есть, и барышня с ним, шляпки-то не взяли, так уже господин Кетчер свою дали, благо соломенная.
Калинович взмахнул глазами: перед ним стояла молоденькая, стройная дама, в белой атласной
шляпке, в перетянутом
черном шелковом платье и накинутой на плечи турецкой шали. Маленькими ручками в свежих французских перчатках держала она огромный мешок. Калинович поспешил его принять у ней.
Круциферская была поразительно хороша в эту минуту;
шляпку она сняла;
черные волосы ее, развитые от сырого вечернего воздуха, разбросались, каждая черта лица была оживлена, говорила, и любовь струилась из ее синих глаз; дрожащая рука то жала платок, то покидала его и рвала ленту на
шляпке, грудь по временам поднималась высоко, но казалось, воздух не мог проникнуть до легких.
Нигилистки коротко стриглись, носили такие же очки, красные рубахи-косоворотки, короткие
черные юбки и
черные маленькие
шляпки, вроде кучерских.
На ней была
черная, точно траурная
шляпка с креповою отделкой и очень короткое поношенное пальто, в котором оттопырились карманы.
Минут через пять они все трое поднимались вверх по лестнице гостиницы, где остановился Степан Николаевич Губарев… Высокая стройная дама в
шляпке с короткою
черною вуалеткой проворно спускалась с той же лестницы и, увидав Литвинова, внезапно обернулась к нему и остановилась, как бы пораженная изумлением. Лицо ее мгновенно вспыхнуло и потом так же быстро побледнело под частой сеткой кружева; но Литвинов ее не заметил, и дама проворнее прежнего побежала вниз по широким ступеням.
Одета г-жа Петицкая была в
черное траурное платье, траурную
шляпку и, придав самый скромный и даже несколько горестный вид своему моложавому лицу (г-же Петицкой было, может быть, лет тридцать пять), она произнесла тихим и ровным голосом и совсем, совсем потупляя глаза...
Глафира. А в чем же мне ходить? В старых полинялых обносках, давно вышедших из моды? Грубая
черная одежда по крайней мере оригинальна и обращает на тебя внимание; притом же и улыбнуться кому-нибудь и смело окинуть глазами гораздо эффектнее из-под
черного платка, чем из-под старомодной
шляпки. Но носить это платье можно недолго и только с известной целью; а если вообразить, что придется всю жизнь таскать эту ветошь… О! это можно с ума сойти.
За попугаем вскоре прибыла Маремьяша, пожилая горничная девушка, с лицом точно татуированным и испещренным
черными пятнышками, но в
шляпке, новом бурнусе, в перчатках и даже с зонтиком в руках.
В доме Прозоровых. Гостиная с колоннами, за которыми виден большой зал. Полдень; на дворе солнечно, весело. В зале накрывают стол для завтрака. Ольга в синем форменном платье учительницы женской гимназии, все время поправляет ученические тетрадки, стоя на ходу; Маша в
черном платье, со
шляпкой на коленях, сидит и читает книжку; Ирина в белом платье стоит задумавшись.
Она была одета в премиленькой желтой
шляпке и в кокетливой
черной мантильке.
Девушке не могло быть более 16–17 лет; небольшая тирольская соломенная
шляпка нисколько не закрывала ее
черных с сизым отливом роскошных волос, подобранных в две косы под самую
шляпку.
Несмотря на всеобщую суету, многим бросилась в глаза хорошенькая белокурая девочка в голубой
шляпке и мантилье; обвивая руками шею дамы в
черном платье и истерически рыдая, она не переставала кричать во весь голос: «Ай, мальчик! Мальчик!!»
Трибуны сплошь от низу до верху
чернели густой человеческой толпой, и в этой
черной массе бесчисленно, весело и беспорядочно светлели лица и руки, пестрели зонтики и
шляпки и воздушно колебались белые листики программ.
Аня должна была ухаживать за пьяным отцом, штопать братьям чулки, ходить на рынок, и, когда хвалили ее красоту, молодость и изящные манеры, ей казалось, что весь свет видит ее дешевую
шляпку и дырочки на ботинках, замазанные
чернилами.
Она ходила в
черном платье с плерезами и уже отказалась навсегда от
шляпки и перчаток, выходила из дому редко, только в церковь или на могилку мужа, и жила дома как монашенка.
— Садитесь, гости дорогие, садитесь к столику-то, любезненькие мои, — хлопотал отец Михаил, усаживая Патапа Максимыча в широкое мягкое кресло, обитое
черной юфтью, изукрашенное гвоздиками с круглыми медными
шляпками.
Катерина Андреевна была стройная девушка, с красивым, нервным лицом и большими темно-синими глазами. На ней была изящная
черная кофточка и
шляпка с перьями…
Под царской ложей сидела Анна Серафимовна Станицына в своей
шляпке с гранатовым пером и
черном платье, прикрытая короткой пелеринкой из чего-то блестящего.
Николай Леопольдович окинул ее с головы до ног. Помятая
шляпка, легкая драповая тальма, несмотря на стоявшие морозы, стоптанные калоши красноречиво подтверждали сказанное ею. Тиршфельд смягчился. Надо, впрочем, заметить, что главной причиной этого «смягчения» была мелькнувшая в его голове мысль, что князь Шестов, находящийся теперь в
черном теле, может быть ему полезен, как для более быстрого прекращения им же и его опекуном затеянного против него дела, так и как свидетель по делу Луганского.