Неточные совпадения
Мне страшно; они возятся на полу около отца, задевают его, стонут и кричат, а он неподвижен и точно смеется. Это длилось долго — возня на полу; не однажды мать вставала на ноги и снова падала; бабушка выкатывалась из комнаты, как большой
черный мягкий
шар; потом вдруг во тьме закричал ребенок.
Во всех домах отворенные окна ярко освещены, а перед подъездами горят висячие фонари. Обеим девушкам отчетливо видна внутренность залы в заведении Софьи Васильевны, что напротив: желтый блестящий паркет, темно-вишневые драпри на дверях, перехваченные шнурами, конец
черного рояля, трюмо в золоченой раме и то мелькающие в окнах, то скрывающиеся женские фигуры в пышных платьях и их отражения в зеркалах. Резное крыльцо Треппеля, направо, ярко озарено голубоватым электрическим светом из большого матового
шара.
В столовой, в бильярдной и на кухне светло горели лампы, и оттого грязный, загроможденный двор офицерского собрания казался
черным, точно залитым
чернилами. Окна были всюду раскрыты настежь. Слышался говор, смех, пение, резкие удары бильярдных
шаров.
И Зверев в то же утро был избран белыми
шарами, с одним лишь
черным, который, как все догадались, положил ему Тулузов.
Почти напротив их гостиницы возвышалась остроконечная башня св. Георгия; направо, высоко в воздухе, сверкал золотой
шар Доганы — и, разубранная, как невеста, стояла красивейшая из церквей — Redentore Палладия; налево
чернели мачты и реи кораблей, трубы пароходов; кое-где висел, как большое крыло, наполовину подобранный парус, и вымпела едва шевелились.
На самом электрическом
шаре висела совершенно
черная, пятнистая змея в несколько аршин, и голова ее качалась у
шара, как маятник.
Весь день Александр Семенович хлопотал со своими помощниками, устанавливая камеры в бывшем зимнем саду — оранжерее Шереметевых… К вечеру все было готово. Под стеклянным потолком загорелся белый матовый
шар, на кирпичах устанавливали камеры, и механик, приехавший с камерами, пощелкав и повертев блестящие винты, зажег на асбестовом полу в
черных ящиках красный таинственный луч.
Шары сверкнули, как серебряные, потом, снизившись, превратились в
черные, потом опять засверкали и исчезли.
— Дело-то óпасно, — немного подумав, молвил Василий Борисыч. — Батюшка родитель был у меня тоже человек торговый, дела большие вел. Был расчетлив и бережлив, опытен и сметлив… А подошел
черный день, смешались прибыль с убылью, и пошли беда за бедой. В два года в доме-то стало хоть
шаром покати… А мне куда перед ним? Что я супротив его знаю?.. Нет, Патап Максимыч, не с руки мне торговое дело.
Склонялся день к вечеру; красным
шаром стояло солнце над окраиной неба, обрамленной
черной полосой лесов; улеглась пыль, в воздухе засвежело, со всех сторон понеслось благоуханье цветов и смолистый запах ели, пихты и можжевельника; стихло щебетанье птичек, и звончей стал доноситься из отдаленья говор людей, возвращавшихся с полевых работ.
Один из служащих в министерстве (некто П., как назвало «Наше Время») представил-де этот
шар по начальству, и оказалось, что «бомба» сделана из трута, напитанного внутри разными веществами, как маленькие курительные свечи, но не
черного, а бурого цвета, и будто люди, сведущие в химии, объявили, что бомба могла быть сделана не иначе-де, как в химической лаборатории.
Прямо навстречу мне шла огромная, широкоплечая, смуглая женщина со странным, вроде бы грустным взглядом, с
черными растрепанными косами, спускавшимися почти до пят. На ней был красный бешмет, а на голове кокетливая тасакрава. [Тасакрава — грузинская шапочка.] И странно было видеть эту крошечную шапочку на большой, будто надутый
шар, голове великанши. Но еще поразительнее был взгляд ее
черных глаз, пустых и глубоких, лишенных какого бы то ни было выражения.
Вместо пышных
черных кудрей, собранных небрежно в узел и окружавших обычно до сих пор тонкое лицо девочки, и начальство, и воспитанницы увидели коротко, безобразно, неуклюжими уступами выстриженную наголо голову, круглую, как
шар.
Одет он был всегда в
черный мухояр, и через плечи его на грудь висела длинная связка каких-то
шаров, похожих на толстые баранки.
Круглая шляпа с перьями, распущенные по плечам волосы, тонкий ус и оставленный на конце бороды клочок волос; воротник рубашки, отвороченный до груди, и между ним две золотые кисточки; полукафтанье, наподобие черкесского чекменя, из
черного атласа, который тянули вниз
шары свинцовые, вделанные кругом полы в шелковой бахроме; белая шитая перевязь, падающая с правого плеча по левую сторону; сапоги с
черными бантами на головах и с раструбами из широких кружев, туго накрахмаленных, в которых икры казались вделанными в огромные чаши: весь этот наряд, и в тогдашнее время, заставлял на себя оглянуться с невольной улыбкой.
Солнце, красный
шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь
черный сюртук.
От канделябров и ламп, горевших на столе, далекое бесконечное пространство вверху казалось
черною бездной, в которой звезды висели как огненные
шары.
Не успел оглядеться, как услышал сильнейший храп. Кто-то рядом отдыхал в час полуденный. Богатырские звуки неслись из соседней горенки, куда вела растворчатая, сильно покоробленная и не очень плотно затворявшаяся дверь. Она была заперта
черным, репчатым замком [
Черный, то есть железный висячий замок. Репчатый — наподобие сплюснутого
шара, репой.], на двух кольцах. Вошла здоровенная девка в засаленном темно-синем, китаечном сарафане, пестром ситцевом переднике и сильно поношенном шелковом платке на голове.
Служанки не раз находили Нефору лежащею на
черной земле между больших янтарных
шаров, какими казались созревшие ароматные дыни, и отсюда служанки приносили свою госпожу домой в бесчувственном состоянии.