Цитаты со словом «безысходно»
Похожие цитаты:
Очень грустно, всё очень грустно — живём всю жизнь как идиоты и в конце концов умираем.
Что ни говори, а исход жизни по-своему интересен. Последний акт недолгого действия жалок, страшен, гадок, но не лишён какой-то поэзии.
Чужие драмы всегда невыносимо банальны.
Не могу понять людей, которые страшатся умереть. Я всегда смотрела на смерть как на избавление от земных страданий.
Я люблю ее, и это странно, ведь в ней все то, что мне ненавистно в других, но тем не менее я души в ней не чаю.
Нет более безнадёжного занятия, чем рисовать пустоту, нет ничего труднее, чем живописать однообразие.
Самое жестокое одиночество — это одиночество сердца.
Лучше грустно петь, чем грустно жить.
Смерть должна быть такая же, как и жизнь; мы не становимся другими только потому, что умираем.
Когда мне страшно, я всегда смеюсь.
Начинается жизнь радостью и кончается унынием смерти. Есть люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти, как радости избавления от мучений жизни.
Мысль о том, что все земное не вечно, бесконечно жестока и бесконечно утешительна.
Линус говорит, что его социальная жизнь в то время была «ничтожной». Потом, понимая, что это звучит чересчур жалобно, поправляется: «Ну, скажем, почти ничтожной».
Без врагов моя жизнь стала бы безрадостной, как ад.
Удовольствия становятся пресными, а скорби ещё мучительнее, если не с кем их разделить.
Самая печальная радость — быть поэтом. Все остальное не в счет. Даже смерть.
Человек как руина — часто скорее печален, чем трагичен.
Человек, хотя и несовершенен, но вовсе не безнадёжен.
: … считать себя счастливым оттого, что не бил зверей по голове — это необычно, это может открыть нам в нас только поэт.
…Сколь ужасно спасение, которое даёт самообман!
Бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве, а мирская боль слишком глубока для того, чтобы человек в одиночку был в состоянии её пережить. («Молодой король»)
Счастье — это жизнь без страха. Без ожидания и предчувствия сложностей и несчастий.
Бессильный человек! Ты стал умнейлишь оттого, что повидал на светеуж слишком много разных миражей.
Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? «Господин из Сан-Франциско» — просто подавляет красками, читать рассказ становится от них тягостно.
«Если человек просто откинулся и подумал о надвигающемся ему прекращении и ужасе, и незначительности одиночества в космосе, то он, несомненно, будет сходить с ума, либо испытывать чувство бесполезности».
Не смерть страшна — страшно, что всегда она приходит раньше времени.
В наш опасный век есть немало людей, которые влюблены в несчастья и смерть и очень злятся, когда надежды сбываются.
И когда Сергей Петрович понял, что деньги не исправляют несправедливостей природы, а углубляют их и что люди всегда добивают того, кто уже ранен природой, — отчаяние погасило надежду, и мрак охватил душу.
Пока живешь, никаких приключений не бывает. Меняются декорации, люди приходят и уходят — вот и все. Никогда никакого начала. Дни прибавляются друг к другу без всякого смысла, бесконечно и однообразно.
Как это могло случиться, что на свете живёт такая одинокая, отчаявшаяся женщина?!
Не жалей мёртвых, Гарри, жалей живых, особенно тех, кто живёт без любви!
Самым злым человеком бывает вовсе не тот, кто таким кажется.
«…мужчины плачут внутри, душой, а не глазами…», — роман «Дождь»
Мало найдется таких людей, для которых правда не звучала бы обидою.
Я думаю, ты становишься взрослым, когда находишься на грани отчаяния.
Быть гением очень скучно. Это проклятие, а не дар. Жук в муравейнике. Вечное одиночество. Ничего не интересно.
Мир жалок лишь для жалкого человека, мир пуст лишь для пустого человека.
После смерти любимых людей мы как бы утешаем себя верой в то, что боль от этой потери никогда не уменьшится.
Быть художником — незавидная доля, человек становится им не по своей воле, а потому что не может иначе, а мир сам толкает его на это и потом отказывается признавать.
Есть фразы, остающиеся в голове, неотступно преследующие, подобно мелодиям, которые всё время звучат в ушах и настолько сладостны, что причиняют боль.
Чем страсть сильнее, тем печальнее бывает у неё конец.
Из-за тебя даже границы моего существа меня тяготят, моё тело и моя душа меня гнетут – единым с тобой существом хотел бы я стать...
О Нижнем я вспоминать не могу: в нём я выстрадал самое тяжёлое, самое ужасное время своей жизни. От горя, грубых оскорблений, унижений я доходил до отчаяния, и ещё голова крепка была, что с ума не спятил...
Ах, если б смерть могли купитьИ дни продлить мы златом,Так был бы смысл и жизнь убитьНа то, чтоб сделаться богатым.
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
Старость не может быть счастьем. Старость может быть лишь покоем или бедой. Покоем она становится тогда, когда ее уважают. Бедой ее делают забвение и одиночество.
В любом серьёзном деле сердце и прекраснодушие приводят всегда либо к катастрофе, либо заводят в безысходные, часто тёмные и грязные, тупики.