Цитаты со словом «богоборческий»
Похожие цитаты:
Теология всегда заключает в себе какую-то философию, она есть философия, легализованная религиозным коллективом… Против свободы философского познания восстают именно философские элементы теологии, принявшие догматическую форму.
Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.
…Печать превращает материальную борьбу в борьбу идейную, борьбу плоти и крови — в борьбу духовную, борьбу потребностей, страстей, эмпирии — в борьбу теории, разума, формы.
Прогресс человеческий несет с собой смертельный приговор и религиозной идее, и религиозному чувству.
Национализм есть положительное благо и ценность, как творческое утверждение, раскрытие и развитие индивидуального народного бытия.
Отвлёченная идея византизма крайне ясна и понятна. Эта общая идея слагается из нескольких частных идей: религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных.
В тот момент, когда в общество проникает идея, о том, что собственность не является священной, ровно как и закон Божий, начинается тирания и анархия.
Иными словами, во всех сферах современной жизни, если только — систематически, исторически или философски — мы входим в суть дела, мы наталкиваемся на духовные структуры, восходящие к античности или христианству.
Антибольшевизм — главная глупость нашей эпохи.
Деспотизм есть ложное верование, таинство которого состоит в том, чтобы заключить всю нацию в одного человека.
Никогда ещё никакая религия ни прямо, ни косвенно, ни догматически, ни аллегорически не содержала истины. Ибо каждая религия родилась из страха и нужды и вторглась в жизнь через заблуждения разума.
До сих пор в России не было самостоятельной истории философии, не было преемственного ряда философских миросозерцаний, развивавшихся друг из друга так, как это было в древней Греции или в Германии.
Ради внутреннего мира либерализм стремится к демократическому правлению. Демократия поэтому не является революционным институтом.
Коммунизм превратился в своего рода националистический конформизм.
Мы, историки, являемся оруженосцами нашей государственности. Мы обязаны способствовать утверждению идеи государственности и появлению и совершенствованию гражданского организованного общества.
Всякая религия по сущности своей нетерпима как в силу своих принципов, так и в силу своих интересов.
Искусство — это самая выразительная из всех известных форм индивидуализма. («Душа человека при социализме»)
…Религия сама по себе лишена содержания, её истоки находятся не на небе, а на земле, и с уничтожением той извращенной реальности,
теоретическим выражением которой она является, она гибнет сама собой.
Монархическая идея, по существу своему, идея демократическая, и не ей бояться республиканских стремлений.
При зачистке «канонической территории» от конфессий, сект и гражданского общества, несогласных с мирными инициативами РПЦ, предсказуемым станет взрыв и раскол общества, последствия коих Россия пережила не раз. Это игра с огнём.
Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.
Единство этой действительно революционной борьбы угнетённого класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе.
Борьбу за свободу я понимал прежде всего не как борьбу общественную, а как борьбу личности против власти общества.
Национальная религия в Соединенных Штатах — это поклонение всем проявлениям военщины. И журналисты — её первосвященники.
Одна и та же религия существенно изменяет свое содержание соответственно степени экономического развития исповедующих ее народов.
Каждый из нас рождается в атмосфере идей и верований, порождённой всеми предшествующими поколениями.
Я думаю, что демонизация и очернение мужчин в средствах массовой информации — достойный и стимулирующий политический акт, потому что угнетенный класс имеет право на классовую ненависть к своим угнетателям.
Я не верю в религии, исповедуемые еврейской, римской, греческой, турецкой, протестантской или какой-либо другой известной мне церковью. Мой собственный ум — моя церковь.
Сатирические произведения Гашека впитали в себя атмосферу враждебно-насмешливого отношения народных масс, плебса, улицы ко всей социальной системе и морали господствующих классов.
Большевизм и фашизм — это, конечно, борьба двух концов, а не борьба двух начал.
В борьбе лицо Союза — суровая беспощадность, сметающая со своего пути всякую оппозицию. В созидании его лицо — демократия, которую он объявил в Конституции своей конечной целью.
...ученые...должны быть способны встать на общечеловеческую, общемировую позицию — выше эгоистических интересов “своего” государства...“своей” общественной системы и ее идеологии — социализма или капитализма -– все равно.
Путешествия по дальним странам открыли мне местный, временный характер ересей и расколов и вечный, универсальный характер Церкви.
Христианство — самая извращённая система из всех, с которыми сталкивалось человечество.
Истинное значение демократических форм устройства государства ... - поддерживать мир, избегать насильственных переворотов.
Не русское самодержавие должно приспособляться к народному представительству (началу, уравновешивающему влияние профессионального элемента и потому выгодному для монархического принципа и народной жизни), а последнее к первому.
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.
Все благие исторические начинания кончались тогда, когда учение превращалось в религию, убивающую живую мысль, когда забывался пример того, что учение тем и полезно, что создано для применения его к живой обстановке.
Гораздо важнее нравственное или воспитательное значение истории, выработка своего национального миросозерцания, вне которого немыслимо верное понимание отечественных интересов и целесообразное служение им.
Инакомыслие – это высшая форма патриотизма.
Западники были неправы потомy, что они отрицали своеобразие русского народа и русской истории.