Цитаты со словом «вытравливать»
Похожие цитаты:
Никакой канат, никакая, даже самая толстая проволока не способны так сильно тянуть и так прочно удерживать, как любовная сеть.
Человек — это канат, протянутый между животным и Сверхчеловеком, это канат над пропастью.
С помощью сострадания мы превращаем чужое несчастье в своё собственное и, изживая его, оживаем сами.
Любовь сначала так же непрочна, как паутина, а затем приобретает крепость каната.
Крепко привязываются тогда, когда привязываются с трудом.
Нас привязывают к жизни те, кому мы служим опорой.
Суеверия, с которыми мы выросли, не теряют своей власти над нами даже тогда, когда мы познали их. Не все те свободны, кто смеется над своими цепями.
Гордость не следует ни подавлять, ни даже ослаблять: её нужно лишь направлять на достойные цели.
Время ведь тоже трудится, как человек: сначала совершенствуя и лишь потом — разрушая.
Лень, как ржавчина, разъедает быстрее, чем труд изнашивает.
Музыка жизни опошлилась бы, если бы порвались струны памяти. Хорошо было бы вырвать с корнем только сорные травы и оставить цветы.
Любовь должна не туманить, а освежать, не помрачать, а осветлять мысли, так как гнездиться она должна в сердце и в рассудке человека, а не служить только забавой для внешних чувств, порождающих одну только страсть.
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
Вокруг цепи правил всегда должна виться серебряная нить фантазии.
Старость гасит страсти, останавливает занятия, заглушает всякие стремления и отдает вас в жертву страшному врагу, который зовется покоем, но настоящее имя которого - скука.
Ваша так называемая религия действует как опий: она завлекает и приглушает боли вместо того, чтобы придать силы.
Свобода, раз она пустила корни, быстро вырастает.
Подобно Солнцу, растапливающему воск, но делающим твердым глину, золото расширяет великие сердца, но заставляет сжиматься ничтожные.
Люди всегда разрушают то, что любят сильнее всего.
Я ещё с пелёнок умел умел философски смотреть на вещи. Жизнь меня в принципе не устраивала. ... Окружающие за что-то боролись, а мне было лень. Если я и прилагаю к чему-то какие-то усилия, то лишь в угоду другим, а не себе.
Я не думаю, что искусство должно что-то пропагандировать; его предназначение — освобождать душу, будить воображение, вдохновлять человека на большее. Не манипулировать человечеством, а раскрывать его лучшие качества.
Добро и истину, если они уже пустили корни, можно, конечно, преследовать, но нельзя подавить надолго.
Мы не столько освобождаемся от наших пороков, сколько меняем их на другие.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
«Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. – Соч., т. 1. М., 1989, III, 8).
Привыкли мы не чувствовать раскаяньяИ, будто бы, не ведать, что творим,В попытках рушить всё до основания,А, зачастую, даже вместе с ним.
Мы трудимся лишь над тем, чтобы заполнить свою память, оставляя разум и совесть праздными.
Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.
Любовь, которая не обновляется вседневно, превращается в привычку, а та, в свою очередь, — в рабство.
Мы прагматики. Пробуем и, если получается, продолжаем. Не получается — отбрасываем этот подход и пробуем другой. Мы не привязаны ни к одной идеологии.
Смысл любви состоит в том, чтобы с трудом отыскать бабу, которая органически неспособна тебя полюбить, и бухнуть в неё всё: душу, мозг, здоровье, деньги, нервы.
Когда мы ненавидим своих врагов, мы даем им власть над нами — они воздействуют на наш сон, аппетит, кровяное давление, наше здоровье и наше счастье… Наша ненависть не приносит им вреда, но она превращает наши дни и ночи в кошмары.
«Сегодня весь мир дрочит! Мастурбация — новый опиум для народа! Онанисты всех стран, соединяйтесь! Добьемся мы освобождения своею собственной рукой!»
Человек XXI века — это язычник: в нем нет внутреннего света, он много разрушает и мало создает, и, главное, он не чувствует в своей жизни присутствия бога.
Лень подобна ржавчине: она разъедает быстрее, чем частое употребление изнашивает.
Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи. Пусть лучше она будет волнующим морем между берегами ваших душ.
…люди не меньше привязываются к тем, кому сделали добро сами, чем к тем, кто сделал добро им.
Когда сделанное нам добро не трогает нашего сердца, оно задевает и раздражает наше тщеславие.
Вы можете стать свободными лишь тогда, когда даже само желание искать свободу станет для вас уздой и вы перестанете говорить о свободе как об искомом и достигнутом.
Честолюбие часто заставляет людей предаваться самым низким занятиям: вверх лезут в той же позе, что и ползают.
Ненавижу всякую революцию, потому что она уничтожает не меньше благ, чем создаёт.
Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести.
Ложь развращает того, кто ею пользуется, гораздо раньше, чем губит того, против кого она направлена.
Я не отдам своего богатства чувств, как бы они ни заставляли меня страдать. Страдание, если оно не выше сил, ведет к пониманию, понимание — к любви — так замыкается круг.
Любить врагов своих и творить добро тем, кто ненавидит и использует тебя - не есть ли это презренная философия спаниеля, который перекатывается на спину, когда его пнут?
Здравый смысл создаёт одарённых людей; самолюбие же — лишь ветер, который надувает паруса и ведёт их корабль прямо к пристани.
…люди же таковы, что, видя добро со стороны тех, от кого ждали зла, особенно привязываются к благодетелям.
Быть свободным значит не просто скинуть с себя оковы, но жить, уважая и приумножая свободу других.