Цитаты со словом «денщик»
Похожие цитаты:
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Не верь городовому: городовой врёт по долгу службы.
Ни один человек не может быть героем для своего лакея. Не потому, что герой — не герой, а потому что лакей — только лакей.
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Э-тто что? ! ― заорал как-то властитель за утренним чаем. Слуги, не понимая, в чём дело, притащили к начальству испуганного Филиппова. ― Э-тто что? Таракан? ! ― и суёт сайку с запечённым тараканом. ― Э-тто что? ! А?
Мои товарищи второй раз в Форос не ездили. Это уже те товарищи, которые мне никак не товарищи.
И у Эйнштейна были начальники, и у Фарадея, и у Попова… Но о них почему-то никто не помнит. Это есть нарушение субординации!
Чтобы войти в хорошее общество, нужно носить фрак, мундир или ливрею.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
В нём много от прапорщика и немного от Петра Великого.
В нём много от прапорщика и немного от Петра Великого.
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Широко шагает, пора и унять молодца. — О Наполеоне.
Писателю необходима такая же отвага, как солдату: первый должен так же мало думать о критиках, как второй — о госпитале.
Узнав о падении Плевны, фельдмаршал Мольтке сложил карту, по которой он следил за операциями на Балканах, и спрятал ее, сказав: До будущего года!
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
Штыки хороши всем, кроме одного — на них нельзя сидеть.
Дисциплина — искусство внушать солдатам больше страха перед офицерами, чем перед врагом.
Я пришёл бы к вам раньше, но меня задержала храбрость ваших солдат.
Что ж, умереть, так умереть! Потеря для мира небольшая, да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что ещё нет его кареты. Но карета готова — прощайте!
В ранце каждого солдата лежит жезл маршала.
Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог.
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
На полюсе я не раз благодарил судьбу за то, что она меня многому научила. Недаром говорят: знания плечи не оттянут. В свое время я лудил посуду, тачал сапоги, стирал, мыл полы, свежевал медведя, готовил обед. Все пригодилось.
Идя вперед, знай, как воротиться.
Для англичанина, американца, русского весь мир представляет поле деятельности... Только мы, французы, такой „благоразумный“ народ, что сидим на одном и том же месте, если нас не оденут по-солдатски. Мы живем там, где родились.
Лучший помощник дипломата — это его повар.
Едва человек успеет понастоящему набраться ума-разума, как его уже кличут «старой перечницей».
Если адмирал просит сделать что-либо, как только будет удобно, делать это надо немедленно, удобно тебе или нет.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
В конечном счёте солдатский ранец не тяжелее, чем цепи военнопленного.
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
Неплохо б помнить прытким молодцам,Природой и судьбою кто обижен:Когда война объявлена дворцам,Она дойдёт чуть позже и до хижин.
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Ты мешаешь сёстрам, потому что надобно быть твоим мужем, чтобы ухаживать за другими в твоём присутствии.
Временно советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.