Цитаты со словом «лицеприятный»
Похожие цитаты:
Не удивительно ли, что публику, когда она хвалит нас, всегда считают компетентным судьей, но как только она нас порицает, признают неспособной говорить о произведениях ума.
Как ни стыдно признавать, я весьма чувствителен к мнению окружающих обо мне, несмотря на мои заверения всех в обратном.
Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо — мысль природы.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Рассудительной критики можно ожидать только от англичан, поскольку в США разумных рецензентов нет вообще.
Обвинениям в адрес самого себя всегда верят, самовосхвалению — никогда.
Умеренность. — Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
Правда меня никогда не обидит, даже если она и горька. Я умею выслушивать горькие истины не обижаясь на тех, кто их мне говорит. Задевает меня лишь обидная несправедливость и явная ложь.
Даже самые суровые порицания не ранят, если чувствуешь, что порицающему было бы приятней хвалить.
Ложь откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.
Как поэту говорить с людьми, обличёнными властью, если он больше человек, чем они?
Любой человек может сказать нечто соответствующее истине, но выразить это красиво, разумно, немногословно смогут не столь уж многие. Вот почему меня раздражает не сказанное неверно по незнанию, а неумение сказать это хорошо.
Чтобы иметь право критиковать — надо верить в какую-то истину.
Одна ложь, замешавшаяся между истинами, делает все их сомнительными.
Есть два способа установить свою репутацию — похвалы честных людей и поношения плутов.
Нет людей более щепетильных в вопросах чести, чем те, которые домогаются ее, вовсе не имея.
Политик никогда не высказывает сугубо личное мнение.
Меньшинство всегда неправо. Вначале.
Скромен не тот, кто равнодушен к похвалам, а тот, кто внимателен к порицаниям.
Последнее слово всегда остается за общественным мнением.
Что касается Страшного суда, думаю, Господь Бог будет не в состоянии судить грешников, потому что знает их чересчур хорошо.
Лучшая сатира, бесспорно, та, в которой столь мало злобы и столь много убедительности, что она вызывает улыбку даже у тех, кого она бьёт.
Говорят: сейчас другое время. Другой Бог. Другая нравственность. Другая Правда. Но в том-то и дело, что Другого Бога не бывает. И другой нравственности не бывает. И другой Правды. Всё затоптать нельзя. Особенно в искусстве.
Система самовосхваления может быть причиною сновидений, бесспорно весьма приятных, но вместе с тем и крайне обидного пробуждения.
Никогда злые дела не творятся так легко и охотно, как во имя религиозных убеждений.
Искренно друзья только называют себя друзьями; враги же искренни и на деле; поэтому их хулу следует использовать в целях самопознания, так как мы принимаем горькое лекарство.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Людей можно исправлять, только показывая им, каковы они. Правдивая комедия полезнее лживой или академической речи.
Суждения, считающиеся непререкаемыми, потому что их никогда не подвергали анализу, должны смириться и предъявить свои законные документы; часто оказывается, что они их вовсе не имеют.
Золотое правило: судить о человеке не по его мнениям, а по тому, что делают из него эти мнения.
Мир изумился бы, если бы узнал, как много самых блестящих личностей, самых выдающихся, даже в глазах рассудительных и благочестивых обывателей, людей проявляют полный скептицизм по отношению к религии.
Письмо, достойное именоваться таковым, пишется под воздействием восхищения или негодования — в общем, крайних чувств. Понятно, почему рассудительное письмо — это письмо мертворожденное.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Какая странная судьба, что мы всего более грешим именно тогда, когда слишком благодетельствуем другим.
На вопрос: «Чему вас научили все ваши духовные искания и практики?», писатель Олдос Хаксли ответил: «Я ограничусь всего четырьмя словами: постарайтесь быть немного добрее».
Сущность твоя столь громко заявляет о себе, что я не слышу твоих речей.
Быть известным очень здорово, хотя некоторые известные люди из вежливости это отрицают, чтобы неизвестные люди чувствовали свое превосходство. Принято стесняться славы и делать вид, что она тебе портит жизнь.
Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.
Фанатик: человек, который делает то, что, по его мнению, делал бы Господь Бог, если бы знал все обстоятельства дела.
Знать истину следует всегда, изрекать — иногда.
Молодые люди столь же склонны считать себя мудрыми, сколь пьяные — трезвыми.
Художник, который судит о другом виде искусства, обычно судит по собственному опыту, то есть неверно.
Афоризмы — это глупости, которые говорят известные люди, и умные вещи, сказанные людьми неизвестными.
В демократии честный политик может быть терпим только, если он очень глуп. Ибо лишь очень глупый человек может искренне разделять предрассудки большей половины нации.
Сейчас принято открыто говорить обо всех формах секса, кроме одной-единственной. Некрофилия встречает нетерпимость со стороны правительств и неодобрение у бунтующей молодежи.