Цитаты со словом «ностальгия»
Ностальгия, это когда хочется вернуться, а некуда.
Похожие цитаты:
В нашей сегодняшней печали нет ничего горше воспоминания о нашей вчерашней радости.
Нередко тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие услады мира.
Чем проще памятники, тем больше силы придают они чувству грусти.
Любовь к прошедшему времени чаще есть не что иное, как ненависть ко времени настоящему.
Машина времени есть у каждого из нас: то, что переносит в прошлое — воспоминания; то, что уносит в будущее — мечты.
Вся прелесть прошлого в том, что оно — прошлое.
В прежние дни часто писали о том, как сладко и прекрасно умереть за родину. Но в современных войнах нет ничего сладкого и прекрасного. Ты умрешь как собака, безо всякой на то причины.
Когда вспоминаешь детство, умиление вызывает даже широкий отцовский ремень.
Детство моё — сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительно долгие ночи. Мне более знакома «Страна кровати», чем зелёного сада.
Кто не помнит своего прошлого, обречён пережить его вновь.
В старости больше тоскуешь о мечтах своей юности, чем о её счастье.
У меня было прекрасное время в детстве, когда я жил со своими братьями, у нас было много развлечении, но я всегда чувствовал себя одиноким.
Ощущение жизни на оккупированной территории не покидало меня с юности (газета «Завтра», № 8 2008)
Тот, кто от тоски предается разгулу, не может разгулом прогнать тоску.
Султан страны любви - и я во времени моем, визирь мой - грусть, тоска - сидит по обе стороны мои...
В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Мы лишь вспоминаем прошлое; мы не узнаём его при встрече. Мысль возвращается назад, но время идёт вперёд, и все прощания — навсегда.
Сегодня меня посетило чувство влюблённости. Отобедав, сие чувство пропало.
Воспоминание — род встречи.
Привычка долговечнее любви и нередко переживает даже ненависть.
Детство — когда все удивительно и ничто не вызывает удивления.
Радости, за которыми никогда не следует раскаянья, — радости детства и материнской любви.
Мечты — воспоминания о будущем.
Это в крови у нас — тоска по раю.
Наверно, эпоха умничанья переживает свой последний расцвет. Люди давно уже мечтают о покое. Скоро заурядного человека будут разыскивать, как тенистый уголок на измученной зноем земле. Заурядность станет новым видом гениальности.
Только Зверь бывает таким торжественным и ручным, ведь он видит свою жизнь во сне, пребывая целиком в настоящем и полностью отвлекаясь от того, что делает, без воспоминаний о прошлом и мыслей о будущем, неспособный на сожаления.
С годами человек движется не только вперед, но и вспять. То, что двадцатилетнему кажется давно изжитым прошлым, в пятьдесят представляется удивительно близким, рукой подать.
…Стыд — это уже своего рода революция… …Если бы целая нация действительно испытала чувство стыда, она была бы подобно льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку.
Для человека, только что оправившегося от любовного недуга, возможность нового увлечения видится столь немыслимой, что ему кажется, будто все живые существа, вплоть до последней мошки, ввергнуты в пучину разочарования.
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
В каком-то смысле я умираю в бесплодии. Тем не менее, это странным образом уживается во мне с благодарностью за жизнь и, что ещё удивительней, с надеждой на прощение.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.
Наслаждение — всякое ощущение, которое душа предпочитает лучше испытать, чем не испытывать.
Меланхолия питает сама себя, вот почему она не способна обновляться.
«Если человек просто откинулся и подумал о надвигающемся ему прекращении и ужасе, и незначительности одиночества в космосе, то он, несомненно, будет сходить с ума, либо испытывать чувство бесполезности».
Во все времена конец героев был таким же, как и конец обычных людей. Все они умерли, и воспоминания о них постепенно изгладились из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.
Скука — это, несомненно, одна из форм тревоги, но тревоги, очищенной от страха. В самом деле, когда скучно, то не страшишься ничего кроме самой скуки.
Старое старо не от собственной старости, а оттого, что возникает новое и одной только своей новизной внезапно старит все предшествующее.
Как счастливы пессимисты! Какую радость они испытывают, когда оказывается, что радости нет.
Где, как не в браке, можно наблюдать примеры чистой привязанности, подлинной любви, глубокого доверия, постоянной поддержки, взаимного удовлетворения, разделенной печали, понятых вздохов, пролитых вместе слез?
Болезни и печали приходят и уходят, но суеверная душа не знает покоя.
Кто любит причинять другому боль, не ведает, сколь много удовлетворения приносит человеку ощущение душевного тепла, переживаемое в тот момент, когда он дарит людям искреннюю радость.
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
Что не развилось в молодости, то останется неразвитым на всю жизнь.
Начинается жизнь радостью и кончается унынием смерти. Есть люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти, как радости избавления от мучений жизни.