Цитаты со словом «ослушавшийся»
Похожие цитаты:
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Послушание несправедливым приказам есть преступление.
Самый страшный грех − иудин. Предательство! Падшие. Преступившие черту. Нелюдь. Не заслуживают даже презрения.
Нет более мучительного наказания, чем не быть наказанным.
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Раб: Я был бы на многое способен, если бы мне приказали.
Правитель: Я вам приказываю, чтобы вы мне платили, а вы мне платите, чтобы я вам приказывал..
Закон должен быть похож на смерть, которая не щадит никого.
Наказание — это не только право, но и обязанность в тех случаях, когда наказание необходимо.
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Наказания, назначаемые в припадке гнева, не достигают цели. Дети смотрят на них в этом случае как на последствия, а на самих себя — как на жертвы раздражения того, кто наказывает.
Лицемер: человек, который убил обоих родителей и просит о снисхождении, ссылаясь на то, что он сирота.
Человека карают только те боги, в которых он верит.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
О воле народа обычно говорят те, кто ему приказывает.
Политик напоминает мне человека, который убил отца и мать, а затем, когда ему выносят приговор, просит его пощадить на том основании, что он — сирота.
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?
Только закон вправе требовать слепого повиновения.
Христос милует свыше всякой меры, но чётко ненавидит грех, круче пророка Михея.
Возраст — это тиран, который повелевает.
Карающие ангелы страшнее карающих демонов.
Кара, постигшая тебя, ещё очень мягка по сравнению с тем, что терпят другие: Это поистину отеческое наказание.
Бывают среди верующих такие жёсткие люди — они бы всех приговорили к высшей мере суровой доброты.
Жалеть виновных, значит предать невинных.
Необходимость — отговорка тиранов и предмет веры рабов.
Обычай принуждает нас ко многим глупостям; самая большая — это стать его рабом.
Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний запрещает им смотреть.
Кто ниспровергает законы, тот грозит самым добропорядочным людям бичом и веревкой.
Повелительные натуры будут повелевать даже своим Богом, сколько бы им и не казалось, что они служат Ему.
Если наказывать ребенка за дурное и награждать за доброе, то он будет делать добро ради выгоды.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая живет под сенью законов и под эгидой правосудия, когда несчастных, так сказать, топят на той самой доске, на которой они спасались.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
Вознаграждению и наказанию подвластно всё в этом мире. Всё, кроме сердца.
Опасное дело — нападать на человека, у которого осталось только одно средство спасения — оружие, ибо необходимость — жестокая наставница.
…епископа Амвросия обвиняли в мнимом укрывательстве бывших офицеров царской армии через рукоположение их в сан священника.
Нет худшего грешника, чем юный святой.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Человек — это приговорённый к смерти, казнь которого откладывается.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
Долг — начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
Прошу Вас судить обо мне по врагам, которых я приобрёл.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Временно советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.
Если мы не всегда властны исполнить наше обещание, то всегда в нашей воле не давать его.