Цитаты со словом «перекручивать»
Похожие цитаты:
Если ты уже вынул человека из петли, то не толкай его в прорубь.
Прогресс, без устали вертя колес сцепленье, то движет что-нибудь, то давит под собой.
Правда иной раз гнётся, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло — поверх воды.
Мы прагматики. Пробуем и, если получается, продолжаем. Не получается — отбрасываем этот подход и пробуем другой. Мы не привязаны ни к одной идеологии.
Никакой канат, никакая, даже самая толстая проволока не способны так сильно тянуть и так прочно удерживать, как любовная сеть.
Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Когда правая рука не знает, что делает левая, левая знает, что делает.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Сократ… заставлял сначала говорить учеников, а затем уже говорил сам.
Счастье поступает со своими любимцами так же, как дети со своими куклами: оно ломает и рвёт их, когда они надоели.
— Если потянуть осла за хвост сзади, он кричит спереди; Пуришкевича никто не тянет за хвост, следовательно, пора ему перестать кричать.
Сперва человек бессознательно и непроизвольно создает по своему подобию Бога; а затем уже этот Бог сознательно и произвольно создает по своему подобию человека.
…Больших слов нельзя бросать на ветер.
Бери вещи за гладкую ручку.
Нельзя спать с мужчиной и брать у него деньги, не пытаясь хоть чуть-чуть поверить в то, что любишь его.
Язык есть машина, и не следует допускать, чтобы пружины ее скрипели.
На полюсе я не раз благодарил судьбу за то, что она меня многому научила. Недаром говорят: знания плечи не оттянут. В свое время я лудил посуду, тачал сапоги, стирал, мыл полы, свежевал медведя, готовил обед. Все пригодилось.
Один палец легко сломать, но пять пальцев — это кулак!
Известность походит на пружину, которая поднимает или опускает нас и теряет свою упругость от покоя.
Оригинальная техника Раббойза состояла в том, что он рвал рукопись на клочки, а затем наклеивал это всё наобум на бумажные листы.
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Хотя мир в целом двигается вперед, молодежи приходится всякий раз начинать сначала.
Мне семьдесят пять лет. Душа моя лежит предо мной. Она уже износилась на сгибах. Сгибали душу смерти друзей. Война. Споры. Ошибки. Обиды. Кино. И старость, которая всё-таки пришла.
Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.
Тянуть и спешить — одинаково большие ошибки.
— Ощущение собственной мощи обладает даром чуть ли не понуждать человека её применить. Идти рука об руку с мощью — это искушение приложить руку к истории.
Если хочешь разгадать фокус, нужно всё время помнить, что это — фокус. Держи это в голове, и тогда поймёшь, как это сделано.
Когда женщина пошла против тебя, забудь про неё. Они могут любить, но потом что-то у них внутри переворачивается. И они могут спокойно смотреть, как ты подыхаешь в канаве, сбитый машиной, и им плевать на тебя.
«Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. – Соч., т. 1. М., 1989, III, 8).
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
В каждом из нас сидит пружина. Ее непременно надо заводить до отказа, но при этом не сломать.
Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить «духовные ценности».
Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Все мужчины одинаковы: сначала они пользуются тобой, а потом выкидывают, как старые поношенные носки...
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Время подобно ребёнку, ведомому за руку: смотрит назад...
Если ты бездарен, отруби себе руки. На всякий случай вырежь и язык, чтобы не мог диктовать.