Цитаты со словом «покашливание»
Похожие цитаты:
Смех умного виден, а не слышен.
Брак — это долгий разговор, прерываемый спорами.
— Не надо думать, что слово «скрипка» происходит от слова «скрип».
Слово происходит от звука, звук в слове.
Если в концерте во время паузы, выдерживаемой оркестром, вдруг раздадутся оглушительно-наглые хлопки — знай, это дурак.
Если человек слышит голос совести, то у него все вопросы решаются большинством одного голоса.
Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издаёт глухой звук: разбейте его на две части — он снова издаст чистый звук.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Если голова и книга приходят в столкновение и слышен звук пустого тела, - всегда ли виновата книга?
Совесть — это тот тихий голосок, который шепчет тебе, что кто-то смотрит.
Как самое правдивое общество всегда приближается к одиночеству, так самая великолепная речь в конце концов падает в тишину. Тишина слышна всем, всегда и везде.
Развитие слуха — это самое важное. Старайся с юных лет распознавать тоны и лады. Колокол, стекольная рама, кукушка, — прислушайся, какие звуки они издают.
Шум оружия заглушает голос законов.
В ответ визгливым крикунам мы благородно промолчим.
— Когда бог наконец обретает речь, он не всегда говорит то, что от него ожидали услышать.
Тишина была настолько хороша, что девушка чуть прослезилась. Удивительно, думала она, что разговоры могут так надоесть, без тишины человечество, скорее всего, давно бы исчезло... (
«Четырежды Ева»)
Белый гауссов шум представляет собой маловразумительное гудение.
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
От десяти говорящих людей больше шума, чем от десяти тысяч, которые молчат.
Над городом послышался скрип колеса фортуны.
Живите, пока вам не будет сто лет, и, может, последний голос, который вы услышите, будет моим.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Помнится, до меня донёсся шум аплодисментов. Потом мне сказали, что во время родов началась гроза, но я была уверена, что мне аплодирует весь мир. Я думала, что это лучше и значительнее любой роли, которую мне доводилось исполнять.
Слышать смех — радость. Вызвать смех — гордость для меня.
Об уме человека легче судить по его вопросам, чем по ответам.
Ах, как хорошо бы мне жилось, оставь меня в покое эти геологи со своими ужасными молотками! Их стук раздаётся в конце каждого библейского стиха.
А заметили ли вы, что самое неосторожное в этой жизни — быть осторожным? А? Я тоже не заметил.
Лучше обнаруживать свой ум в молчании, нежели в разговорах.
Если бы человек всегда прислушивался к голосу разума, с ним никогда не происходило бы ничего интересного.
Мужчины обычно не слушают того, что им говоришь, — они прислушиваются к тому, что собираются сказать сами.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Внезапное молчание посреди разговора вдруг напоминает нам о главном: оно показывает нам, какую цену мы вынуждены платить за изобретение слова.
Каждая трудность, произнесённая нечленораздельно, будет признаком, чтобы нарушить ваш отдых позже.
Язык похож на надтреснутый котёл, по которому мы выстукиваем мелодии, звучащие так, как будто они предназначены для танцев медведя, между тем как мы бы хотели тронуть ими звезды.
Музыка стоит на втором месте после молчания, когда речь идет о том, чтобы выразить невыразимое.
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.
Голос интеллекта тих, но он не устает повторять — и слушатели находятся.
Улыбка стоит так мало — что ж не улыбаться, катаясь в открытом экипаже. Улыбайся в смертном хрипе — так будет легче для тех, кого ты оставляешь. Улыбайся, чёрт тебя подери! Улыбка, которая вечно с тобой!
... ничто так не обескураживает пророка, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.
Для сцены необходимы длинные руки; лучше уж слишком длинные, чем слишком короткие. Артист с короткими руками никогда не будет обладать изящной жестикуляцией.
Представьте себе, какая была бы тишина, если бы люди говорили то, что знают!
Тактичный человек никогда не подаст вида, что заметил допущенную им бестактность.