Цитаты со словом «полумера»
Я же — человек русский,
полумер не знаю. Если что делаю, так то и люблю и увлекаюсь им ото всей души, и уж если что не по-моему, лучше сдохну, сморю себя в одиночке, а разводить розовой водицей не стану.
К сожалению, современная театральная педагогика удовлетворяется некоей
полумерой: из людей средних способностей получаются актёры. Но это вовсе не означает, что эта работа не должна проводиться.
Похожие цитаты:
Все по-настоящему крупные дела делаются только в одиночку. Коллективные решения всегда половинчаты и потому недостаточно эффективны.
Во внутренней политике мы рискуем только потерпеть поражение; внешняя политика способна свести нас в гроб.
Как лекарство не достигает своей цели, если доза слишком велика, так и порицание и критика — когда они переходят меру справедливости.
Если вам нужен ярлык, я философский анархист. Я анархист и хочу избежать и обращения в суд или к иным властям, и преследования с их стороны.
Я счел бы совершенным то правительство, которое сумело бы подкрепить силу резонами с таким же успехом, с каким подкрепляет резоны силой.
Те, кто делает мирную революцию невозможной, делают насильственную революцию неизбежной.
Никогда не бойтесь народа, он еще больший консерватор, чем вы! Парламент — это лишний орган, который лишь гудит фракционными спорами.
Государство и все человеческие установления, являющиеся голым средством, стремятся к своему собственному уничтожению: цель всякого правительства — сделать правительство излишним.
Политика есть дело грязное: ей надо людей практических, не брезгающих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот… Но избиратели доселе верят в возможность из трех сотен негодяев построить честное правительство в стране.
Не давайте гордыне овладеть вами. Из-за неё вы будете упорствовать там, где нужно согласиться, из-за неё вы откажетесь от полезного совета и дружеской помощи, из-за неё вы утратите меру объективности.
Во всех ведомствах есть неустройства. Нельзя же преграждать учреждениям и людям возможность доказывать желание улучшить положение, нельзя всех поголовно считать «рабами лукавыми».
Когда у вас нет серьёзных доводов для возражения, лучше ничего не говорите. Слабая защита лишь увеличивает силы противника, а молчание меньше вредит, чем неумелый ответ.
Люди чаще капитулируют, чем терпят крушения.
Великая трагедия истории русской радикальной интеллигенции: её лучшие представители, не задумываясь, приносили себя в жертву освобождению народа, а он оставался глух к их призывам и иногда готов был побивать их камнями...
Лозунг истинной демократии — не «Пусть это сделает правительство», а «Дайте нам сделать это самим»
Мы выбирали демократический путь не под чьим-либо давлением. Мы понимаем, что без демократизации общества предусмотренные нами крупные экономические проекты не могут быть успешными. Этот путь — наш стратегический выбор.
Смерть может стать символом свободы, ибо ее необходимость не уничтожает возможность окончательного освобождения. Как и другие формы необходимости, она может стать рациональной — безболезненной.
Иные готовы считать себя либералами, изменив всего-навсего объект своей нетерпимости.
Дайте же ваш порыв, дайте вашу волю в сторону государственного строительства, не брезгайте черной работой вместе с Правительством.
В каждое начинание необходимо впрыснуть определённую дозу анархии — ровно столько, чтобы и застоя избежать, и распада не допустить.
Глобальное Мировое Правительство будет править миром открыто, хотите вы, гои, этого или не хотите. Весь вопрос лишь в том, будет это достигнуто в результате обоюдного согласия или в результате насилия.
В борьбе лицо Союза — суровая беспощадность, сметающая со своего пути всякую оппозицию. В созидании его лицо — демократия, которую он объявил в Конституции своей конечной целью.
Долголетняя практика убедила меня в ненужности, излишестве политической свалки, логическим выводом из чего являлось затеянное мною еврейское и рабочее движение.
Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств — пресекая следствия зла, усиливать его причины.
...убийство так же неотделимо от политики, как дипломатия или война. В конце концов, политика — это балансирование на острие насилия;..
Ни одно правительство не должно обходиться без резкой критики в свою сторону, и там, где есть свобода печати, эта критика всегда будет.
Ссылки на моё мнение о том, что Hародный фронт организовал или способствовал падению Ходжалы — это беспардонная ложь и бред. В то же время я говорил, что Hародный фронт воспользовался ситуацией вокруг Ходжалы, чтобы захватить власть.
Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели. На самом же деле мы не бессильны, а безвольны.
Будьте реалистами — требуйте невозможного!
Мы можем определить свободу как такое положение дел, при котором право свободного выбора индивидов не ограничивается государственным принуждением сильнее, чем в любом случае оно ограничивается праксиологическими законами.
История революционного движения показала, что сил одной интеллигенции для борьбы с правительством недостаточно, даже в том случае, если они вооружатся взрывчатыми веществами.
Либеральную политическую тактику от фашистской отличает не различие во взглядах на необходимость использовать силу оружия для сопротивления вооруженным нападениям, а различие в фундаментальной оценке роли насилия в борьбе за власть.
При зачистке «канонической территории» от конфессий, сект и гражданского общества, несогласных с мирными инициативами РПЦ, предсказуемым станет взрыв и раскол общества, последствия коих Россия пережила не раз. Это игра с огнём.
Для лиц, стоящих у власти, нет греха большего, чем малодушное уклонение от ответственности.
Без искреннего, открытого, убеждённого, горячего и решительного требования нельзя начинать воспитание коллектива...
Этот человек уже не фашист. В действительности он им даже не был. В то время он просто не думал о политических последствиях своих действий. —Жан Блоккер.
Не терпеть нужды и не иметь излишка, не командовать другими и не быть в подчинении — вот моя цель.
При правлении однородного и доктринерского большинства демократия может оказаться не менее тиранической, чем худшая из диктатур.
Политика делится на две части: религиозная политика и политическая политика. Религиозная политика считает, что прошлое должно властвовать над настоящим. А политика, к которой мы привыкли, она пытается создать наше завтра.
Есть условия, при которых насилие и необходимо и полезно, и есть условия, при которых насилие не может дать никаких результатов.