Цитаты со словом «поросячий»
У вас
поросячьи хвостики,
поросячьи уши, и вы хрюкаете как свиньи. Вы и есть свиньи.
Похожие цитаты:
Если всё время человеку говорить, что он «свинья», то он действительно в конце концов захрюкает.
У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!
Даже тупорылую свинью, по самой природе своей неспособную взглянуть на небо, и ту осеняет иногда мечта, конечно, свинская.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Любая влюбленная узнает себя в Русалочке Андерсена, которая из-за любви сменила свой рыбий хвост на женские ножки, хотя ступала при этом словно по ножам и иголкам.
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
«Выше лба уши не растут» — ослы каждый день доказывают противное.
Пока толстый похудеет — тощий сдохнет.
Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.
Э-тто что? ! ― заорал как-то властитель за утренним чаем. Слуги, не понимая, в чём дело, притащили к начальству испуганного Филиппова. ― Э-тто что? Таракан? ! ― и суёт сайку с запечённым тараканом. ― Э-тто что? ! А?
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Смех — это физиономия ума.
В ответ визгливым крикунам мы благородно промолчим.
Не будь яйцо яйцеобразно, жизнь курицы была бы безобразна.
Национализм — это когда свинья, вместо того чтобы чесаться о забор, чешется о другую свинью.
Лицо — это то, что выросло вокруг носа.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Когда доктор прогнал из палаты шестиголовых змей, я сел и поболтал с сестричками. Одна рыжая кошечка, совершив отчаянную попытку перейти к самообороне, принялась читать мне газеты.
В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Глупого мужчину всегда можно узнать по глупым глазам. Но женские глаза… Чёрт их знает! Не то глубина — не то томность; не то мысль — не то любопытство… и вдруг дура!
Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.
Все люди словно разгримированы. Немножко жутковато, но и приятно, что видишь настоящие, а не нарисованные физиономии.
Сатира — своеобразное зеркало, в котором каждый, кто смотрит в него, видит любое лицо, кроме собственного.
За бритого двух небритых дают.
Если бы мужчины знали, что думают женщины, то были бы в двадцать раз нахальнее, точно так же, как если бы женщины знали поближе мужчин, то стали бы ещё кокетливее.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать.
Странное свойство моей физиономии: всем кажется, что меня только что где-то видели. (
7 серия)
Сто раз просыпаюсь за ночь. Каждый сон маленький, как рыбья чешуйка. К утру я весь в этой чешуе.
Хочу увидеть, как я выгляжу в зеркале, когда глаза мои закрыты.
Он был человек осторожный и ходил по жизни на мягких кошачьих лапах.
— Если потянуть осла за хвост сзади, он кричит спереди; Пуришкевича никто не тянет за хвост, следовательно, пора ему перестать кричать.
Величайшее омерзение вызывают у меня маленькие дети; даже когда я сама была маленькой, я не могла их выносить.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
«Счастье придумано нами», — говорят последние люди, и моргают.
Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издаёт глухой звук: разбейте его на две части — он снова издаст чистый звук.
Путаясь в соплях, вошёл мальчик.
К сожалению, умной и верной,Быть невозможно. Нельзя! Спермой,Ты измазана вся.Я могу без тебя жить!Я плевал в твои, чёрной тушью,Размазанные ресницы! — А как же социальное обеспечение?
Про свинью можно сказать что угодно, кроме того, что она притворяется.
Слушай и помни: всякий, кто смеётся над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человеку подставляют ножку, когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло.