Цитаты со словом «пропретор»
Похожие цитаты:
Не нужно быть Цезарем, чтобы понимать Цезаря.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Он был Цезарем без амбиций, Фридрихом без тирании, Наполеоном без эгоизма, Вашингтоном без вознаграждения.
Без царя в голове и республиканцам плохо.
Овёс может быть сеян несколько раз. Человек же может быть только раз сеян. Впрочем, и человек может быть несколько рассеян.
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
Временно советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Раб: Я был бы на многое способен, если бы мне приказали.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Я не диктатор. У меня просто сердитое лицо.
— Еще одна из ваших причуд! — сказал префект, имевший манеру называть «причудами» все, что превосходило его понимание, а потому живший поистине среди легиона «причудливостей».
Кого небо сделало рабом, того никакое парламентское голосование не в состоянии сделать свободным.
Победу одерживают не числом. Александр победил триста тысяч персов во главе двадцати тысяч македонян.
Перед разумом, перед Богом «честь» человека мерится другой мерой, чем на римском форуме.
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
— Во всем свете у нас только 2 верных союзника, — любил он говорить своим министрам: — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Избранный народом президент должен уметь раскрывать перед народом свое шелковое сердце, а перед его врагами - железную руку.
В наёмном войске опаснее нерадивость, в союзническом войске — доблесть.
Мой легионер! Я потеряла его, конечно, потому, что не была создана для счастья.
Добровольные рабы производят больше тиранов, нежели тираны — рабов.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
В одном я — настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста — свои речи, в грудь — свои чувства. Поэтому - все у меня в первую минуту: добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
Сожжение назначили на одиннадцать, чтобы после этого зрелища народ мог спокойно разойтись на обед.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Священная обязанность членов правительства — обращаться к народу и слышать их голос, который дороже их личных интересов и прав.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
От правосудия зависит общественный порядок. Поэтому по праву место судей — в первом ряду общественной иерархии. Поэтому никакие почести и знаки уважения не могут считаться для них чрезмерными.
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Правитель: Я вам приказываю, чтобы вы мне платили, а вы мне платите, чтобы я вам приказывал..
— А всё-таки быть царём так же плохо, как и не быть царём!
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Человек тщеславный и слабый в каждом видит судью; гордый и сильный не знает никакого судьи, кроме себя самого.
…епископа Амвросия обвиняли в мнимом укрывательстве бывших офицеров царской армии через рукоположение их в сан священника.
О воле народа обычно говорят те, кто ему приказывает.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».