Цитаты со словом «репс»
Похожие цитаты:
Бархатный пиджак не делает писателя.
Или я, или эти мерзкие обои в цветочек.
Когда увидишь штаны с лампасами, не пугайся красного цвета — в данном случае он вполне благонадёжен.
Время — ткань, из которой состоит жизнь.
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из черного и серого.
Чтобы войти в хорошее общество, нужно носить фрак, мундир или ливрею.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Право - это узкое одеяло на двуспальной кровати, когда ночь холодная, а на кровати - трое. Одеяла не хватит, сколько его ни тащи и ни натягивай, и кому-то с краю не миновать воспаления лёгких.
Хочешь будущее? Оставь прошлое позади. — «В Красный Цвет»
План заключается не только в том, сколько нужно сделать столов и стульев. План — это тонкое кружево норм и отношений.
Оранжевый — самый счастливый цвет.
Костюм, шляпа, хорошая работа и одинокое пьянство по выходным – вот что украшает мужчину.
Чтобы быть успешным, выглядите загорелым, живите в элегантном здании (даже если вы на чердаке), будьте видимы в хороших ресторанах (даже если пьете один напиток) и если вы занимаете — занимайте по-крупному.
Велико число женщин, которые кажутся прекрасными в тени шатров и под покровом вуали. Но подними вуаль, и ты увидишь мать своей матери.
Роскошь должна быть удобной, иначе это не роскошь.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Под грязными лохмотьями Диогена скрывалось, быть может, столько же гордости, как под пышной одеждой божественного Платона.
Будь мягок, но не покорен. Будь тверд, но не жёсток.
Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, — значит она была одета идеально.
Прогресс: вначале был простой стул, потом — электрический.
Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.
Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.
Видел ли кто-нибудь белую радугу?
Жизнь человеческая — это ткань из хороших и дурных ниток.
У нее были такие узкие штаны, что я едва мог дышать.
Честь женщины подобна горностаю: от малейшего прикосновения тускнеет ее белизна.
Мечта женщины: иметь узкую ногу, а жить на широкую.
Длинная речь также не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.
Книги — окна, сквозь которые выглядывает душа.
Поэзия — не аристократический салон, куда являются только напомаженным и в блестящих сапогах, а храм, в который можно войти в лаптях и даже босиком.
Костюм дисциплинирует мужчину, внутренне организует. Когда-то радиодикторы Би-Би-Си читали новости в смокингах и вечерних платьях, хотя слушатели их и не видели.
Мы во всем и почти всегда бываем жертвами нашего воображения: оно торопится закрыть своим пестрым покрывалом малейший луч истины.
Самый тонкий волос тоже бросает тень.
Для сцены необходимы длинные руки; лучше уж слишком длинные, чем слишком короткие. Артист с короткими руками никогда не будет обладать изящной жестикуляцией.
Подобно тому, как звезды, в ясной ночи, служат украшением неба и цветы весной — украшением зеленых лугов, так блестки остроумия украшают дружеские собрания и приятные беседы.
Женщины раньше одевались скучнее. Сейчас колоссальный диапазон: от чудовищной безвкусицы до очень прилично одетых людей. Но вторых замечаешь почему-то намного реже, чем раньше.
Сплетня оживляет разговор, пятно — скатерть.
Хочу увидеть, как я выгляжу в зеркале, когда глаза мои закрыты.
С течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетённые, порождают большие-пребольшие истины.
Если бы «Эвертон» играл под моими окнами, я бы задёрнул шторы.