Цитаты со словом «сардар»
Похожие цитаты:
Величественный шейх, факих, муфтий, проповедник, главный судья Египта и один из шейхов этой местности, мухаддис и алим. В течение всего его управления его знали только с хорошей стороны, вместе с тем, что это длилось 50 лет.
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
Имам должен стать не поводырем слепых, а предводителем зрячих.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Мусульманин не может быть ничьим рабом и никому не должен платить подати, даже самому единоверцу.
Султан страны любви - и я во времени моем, визирь мой - грусть, тоска - сидит по обе стороны мои...
Лучше бы этот высокопоставленный старик занимался государственными делами Англии.
Вам, господин Ласкер, я могу сказать только три слова: шах и мат.
О тот, кто с верностью душевной спутником был шаху, лица не должен отвращать, коль станет каменистым путь.
Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить, ворота на Индию ими уже открыты.
Заир — это страна, которая пострадала от колониалистов больше всех.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Для англичанина, американца, русского весь мир представляет поле деятельности... Только мы, французы, такой „благоразумный“ народ, что сидим на одном и том же месте, если нас не оденут по-солдатски. Мы живем там, где родились.
Другой земли у меня нет, не было и не будет... Я невольник России.
Прошу Вас судить обо мне по врагам, которых я приобрёл.
С того времени, как я стал во главе государства, я советовался только с самим собой, и это меня вполне устраивало; совершать ошибки я начал только тогда, когда стал прислушиваться к тому, что говорят советники.
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
Господин Мюллер, не ужели вы и вправду считаете меня русским резидентом? Это с моим — то опытом работы в СД (
12 серия)
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Невелика честь быть императором.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Отныне ни один румынский гражданин, будь то еврей или немец, не получит визу, если предварительно не согласится работать на нашу разведку.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
Священная обязанность членов правительства — обращаться к народу и слышать их голос, который дороже их личных интересов и прав.
Когда я вступил в должность президента, больше всего меня поразило то, что дела действительно были так плохи, как мы утверждали.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Правитель: Я вам приказываю, чтобы вы мне платили, а вы мне платите, чтобы я вам приказывал..
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Раб: Я был бы на многое способен, если бы мне приказали.
На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов — это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, так как скоро настанет время, когда все возвратится к старому.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Он сказал, что не позволит своей дочери выйти замуж за человека, который считает, что его дед был обезьяной. Но мне кажется, по здравом размышлении он примет в расчёт, что в моём случае обезьяна была титулованной.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Я умру, если так решила моя партия. (Последние слова Моро перед казнью «Красными бригадами»)