Цитаты со словом «уколотый»
Похожие цитаты:
Пришивая человеку ярлык, не уколись.
Когда правая рука не знает, что делает левая, левая знает, что делает.
Слабые люди избегают наслаждения, как если бы они боялись потревожить какую-то врождённую болезненную рану. Для них лучше усыпить эту боль и уснуть вместе с ней.
Если вы встретите деревенскую девушку с соломинкой в зубах, то она почти наверняка отсасывает бензин.
Свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека.
Если люди не позволят себе пораниться, испытать боль и разозлиться, они никогда не сделают следующий шаг.
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Любая влюбленная узнает себя в Русалочке Андерсена, которая из-за любви сменила свой рыбий хвост на женские ножки, хотя ступала при этом словно по ножам и иголкам.
Кто берет правой рукой, того можно заподозрить в том, что левая его нечиста.
Один палец легко сломать, но пять пальцев — это кулак!
Хирург режет, но кто затянет рану, свернёт кровь, оставит рубец? Кто оставляет рубец на Творении Божьем? Вы скажете: человек — и будете тысячу раз не правы. Человек наносит рану, а рубец — от Бога.
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Скромная девушка не закладывает ногу за ногу. Скромная девушка не раздвигает ноги, когда сидит. Скромная девушка не демонстрирует своих ног. По-настоящему скромная девушка вообще не имеет ног.
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.
Не думай, чувствуй! Это как указывать пальцем на Луну. Не концентрируйся на пальце, или пропустишь эту божественную красоту.
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
Я не краснел так сильно с тех самых пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.
Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Когда доктор прогнал из палаты шестиголовых змей, я сел и поболтал с сестричками. Одна рыжая кошечка, совершив отчаянную попытку перейти к самообороне, принялась читать мне газеты.
Моторы — как женщины. Нужно знать, где потрогать.
Когда мы поймем машинные системы баз знаний, все будет, как и прежде, с той лишь разницей, что кончики пальцев будут обожжены.
В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста и остается невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.
Одной ногой я уже в могиле, а другая машет только одним крылом.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Язык и золото — вот наш кинжал и яд.
Снимай повязку! Что значит «твоё колено»?! Это колено «Ливерпуля»! (
Томми Смиту, надевшему повязку на травмированное колено)
Противно быть под ярмом — даже во имя свободы; противно действовать булавочными уколами, вместо того чтобы драться дубинами.
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Парламент имеет не больше права запускать руку в мой карман, чем я в его.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Бывает, мелькнёт: «вот сейчас разденусь, сяду отдохнуть, покурю» и прямо вспомнишь с болью, что никогда больше не покуришь. Очень мне это напоминает время влюбленности, когда убедился, что не любит она меня и нужно все бросить.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Раз все вокруг шепчут: целуй руку! целуй руку! — ясно, что я руку целовать не должна.
— Не касайся руками моей дочери!
У моей души либо ноги натёрты, либо сломаны, либо отвалились.