Выбор: Следующий шаг за тобой

Айлин Грин (2025)

Натаниэль Двадцать лет назад Джек сохранил мне жизнь, убив мою мать. Двадцать лет я жил во лжи, не зная, что этот человек лишил меня прошлого, лишил меня имени. Пришло время вернуть себе то, что по праву принадлежало мне. Габриэлла Мой отец — главный криминальный авторитет в городе, а я — его пешка и верная помощница. У нас было много врагов, но я никогда не думала, что Эрик станет одним из них. Мой брат. Или тот, кого я считала братом всю свою жизнь…Тот, чьё имя совсем не Эрик…

Глава 2. Джек.

— Я же просил вас не появляться на этой вечеринке! Там была моя дочь, был мой сын! Чем вы вообще думали?

— Ты сам говорил, что вечеринка — рай для сбыта, так в чём проблема, Джек? Испугался за своих отпрысков? — оскалился Рэй, — мы их не тронули. Мы вообще их не видели.

— Твоё счастье, что вы их не видели и не тронули. Вот только телефон моей дочери молчит, и их с Эриком до сих пор нет дома! Ваше счастье, если с ними всё в порядке. Если нет, то тремя трупами сегодня дело не закончится. Я надеюсь, вы подчистили за собой?

— Сомневаешься в наших способностях? — подал тихий голос Дэвид — мой верный друг и напарник.

Я не стал отвечать на вопрос, потому что, честно говоря, мне было всё равно. Важнее всего были жизни моих детей, которых не было дома до сих пор. Я устало потёр затылок, понимая, как далеко зашёл. Я впутал свою дочь в криминальный мир, прикрываясь её внешностью и навыками. Я оградил сына от всего, чего касалась Габриэлла, думая, что так будет лучше для него. Для меня. Для нашей империи. Гибель моих людей в планы не входила. Последнее время дела и так шли неважно, под угрозой закрытия оказалось казино, приносившее мне стабильный доход. Кто-то ставил мне палки в колёса, получив лицензию на снос моих заведений и строительство кафе. Личность оставалась загадкой, однако мы активно занимались поисками тех, кто пытался помешать нам заниматься тем, чем мы занимались. Безусловно, контроль за сбытом наркотиков и оборотом оружия — это тот уровень, к которому мы шли годами, полностью подчиняя себе все развлекательные учреждения и мероприятия. Это были большие деньги, даже огромные. Все они были покрыты кровью, но оно того стоило. После того, как двадцать лет назад мы избавились от всех членов группировки, которые именовали себя змеями, деньги потекли рекой, а жизнь превратилась в рай. У меня было всё, о чём я мечтал — бизнес, огромный дом, собственный яхт-клуб, дети…Кстати, о них…

— Дэвид, — окликнул я друга, — а Стивена ты, случаем, не видел на этой вечеринке? Это не может быть его рук дело?

— Джек, я тебе сотни раз говорил, что Стивена мы проверили по всем параметрам. Он всё также ненавидит тебя, как и раньше, но ненавидит тихо. Нет, это не его рук дело. В этом я уверен. Возможно, Лаки в курсе происходящего. Даже, скорее всего. Он же держит всю Флориду. Но ему только на руку, если между кланами развяжется война.

— Между кланами? Ты думаешь, это Ангелы?

— Бог с тобой! — отмахнулся он, — у них кишка тонка. Но ты уверен, что из Змеев никто не уцелел?

Этот вопрос я слышал много раз, и ответ был всегда один. Ложь, в которую я сам поверил за эти годы, была сродни правде — она произносилась уверено, без колебаний. Я словно вернулся на двадцать лет назад — в тот день, когда я пробирался в полной темноте в чужом доме, в поисках тех, кого должен был убить. Я до сих пор помнил её глаза зелёного цвета. Это было не первое убийство, которое я совершил, оно же не было и последним. Но это была первая и единственная женщина, молодая мать, жизнь которой я оборвал. И только я знал о том, что её сын жив. Наследник Змеев живёт под моей крышей, считает себя моим сыном и даже не догадывается, что я сделал его сиротой, разрушил всю его жизнь, присвоил себе то, что принадлежало ему по праву наследования. Если он узнает о том, кто он такой…Нет, этому не бывать.

— Да, я уверен, что из Змеев никто не уцелел, — в очередной раз солгал я, — поэтому и теряюсь в догадках, кому мы встали поперёк горла.

— Боюсь, ты удивишься, если узнаешь, сколько человек тебя ненавидят.

— Ненависть и способность бросить вызов — не одно и то же, — сказал я задумчиво, — а где сейчас Стивен?

— Конкретно в эту минуту — не знаю, — развёл руками Дэвид, — последний раз мы его видели в Палм-Бич. Он был в сопровождении очаровательной блондинки — ноги от ушей, грудь — во! — показал руками Дэвид предполагаемые размеры бюста.

— На себе не показывают, — усмехнулся я, — смотри, а то с такими объёмами тебе будет сложно скрываться в укрытии. Так что там с ней?

— С грудью?

— С девушкой! Вы выяснили, кто она?

— Не совсем, — Дэвид потёр переносицу, — Стивену она известна под именем Миранда, но мы нашли данные о том, что в прошлом году она останавливалась в отеле Техаса под именем Кэтрин. А, значит, она скрывает свою личность. Почему — предстоит ещё выяснить.

— И вы, вместо того, чтобы заниматься делом и выяснить, с кем живёт мой младший сын, сунулись на вечеринку для заработка?

— Джек, чем ты недоволен? — вновь подал голос Рэй, — Ты сам приказал нам найти тех, кто нелегально продаёт наркоту молодёжи, мы его убрали. Грубо, но убрали. Ты сам просил сбыть товар, который залежался, как можно быстрее. На вечеринке мы справились с этой задачей за несколько минут — там всегда можно найти нужного дилера. Потеря наших людей была случайна — кто-то стрелял, и мы не стали выяснять кто. Разберёмся с этим позже. Джек, ты хотел контролировать город, подчинить себе всех, кого возможно. В твоей власти весь наркобизнес, незаконный оборот оружия. Тебя прикрывают со всех сторон — в глазах закона ты чист. Что сейчас не так? — Рэй махнул Дэвиду, и оба вышли из дома, не дав мне ответить.

Что было не так, я и сам не знал. Возможно, я не планировал втягивать детей в свои дела. Мне нравилось, что они живут в достатке, ни в чём себе не отказывают. Но Стивен стал случайным свидетелем перестрелки, после чего собрал вещи и сказал, что больше у него нет отца. Я пытался его искать, и несколько раз мне удалось даже встретиться с ним, чтобы объясниться. Но это было невозможно — он сказал, что лучше жить в бедности, но честно, чем пользоваться деньгами, омытыми кровью. В глубине души я знал, что он прав. Но свой путь я не выбирал — на него меня толкнули мои родители, и сойти с него я не мог. Оттуда был только один выход — тюрьма с пожизненным заключением.

Из размышлений о том, правильный ли путь я избрал, и зачем я толкнул Габриэллу на него же, меня вывел шум в холле первого этажа.

— Да не трогай ты меня! — я услышал громкий недовольный голос Эрика. — Я в состоянии идти сам!

— Я тебя и не трогаю! — проорала Габриэлла. — Ты сам вцепился в меня, и не отпускаешь. Скажи спасибо, что я не бросила тебя там, на пляже, со стрельбой и вооружёнными бандитами.

— Кажется, что ты одна из них! Откуда у тебя оружие? — судя по тону, Эрик задавал этот вопрос уже не первый раз.

— Тебя это не касается, — отрезала Габриэлла, — спроси лучше отца, я разговаривать на эту тему не хочу.

Я вздохнул, понимая, что сейчас у меня есть лишь один путь — сказать Эрику правду. Я вышел к детям, понимая, что чувствую облегчение от того, что они живы. Я любил их, они были всем тем, ради чего я сейчас жил, несмотря на то, что мои поступки не оправдывали меня и не были поводом гордиться мной как отцом.

— С вами всё в порядке? — спросил я обеспокоено. — Вы не пострадали?

— Всё нормально, — ответила мне дочь, — я успеваю вовремя реагировать. Как всегда, — пожала она хрупкими плечами.

— Сколько их было?

— Я не видела, судя по количеству выстрелов — один. Но могу ошибаться.

— Скорее не ошибаешься. Кто-то бросил нам вызов и пытается убрать нас с дороги.

— Кто? — Габриэлла смотрела на меня испуганно. Она, хоть и была посвящена в мои дела, но до конца не осознавала той опасности, которой я подвергал её жизнь.

— Вопрос не только в том — кто, вопрос в том — почему? Почему именно сейчас? Почему на вечеринке… Я разберусь с этим.

— Что вообще происходит? — подал голос Эрик, устало опускаясь в кресло. — Мне кто-нибудь может объяснить, о чём вы говорите? Отец? — сын посмотрел на меня вопросительно. — Откуда у моей сестры пистолет? Почему она взяла его с собой на вечеринку? О каком вызове вы говорите? Кто стрелял?

Вопросы сыпались из Эрика один за другим, они были не связаны друг с другом, он задавал их вразнобой, заставляя меня нервничать, потому что Эрик был единственным, кому, признаться честно, я не готов был открывать правду. По крайней мере, в том виде, в котором она была у меня. Но держать его в неведении больше я не мог, слишком близко он подобрался к тому, чтобы стать частью моего мира. Того мира, частью которого он и должен быть. Вот только по другую сторону.

— Габриэлла, оставь нас, пожалуйста, с Эриком наедине, — попросил я дочь, — нам нужно поговорить.

— Можно подумать, я не в курсе того, о чём ты хочешь поговорить, — буркнула она устало и недовольно, — хорошо, я буду наверху. И, пожалуйста, постарайтесь не поубивать друг друга, когда будете выяснять, кто, где и в какой именно момент свернул не туда.

— Налей мне виски, — попросил меня Эрик, когда Габриэлла поднялась наверх, — кажется, что разговор на трезвую голову меня, если не испугает, то точно разозлит.

Я кивнул, понимая, что возражать сейчас не в состоянии, и направился к бару. Взяв бутылку коллекционного Джек Дэниэлс, я вернулся к сыну, застав его в той же позе. Он вальяжно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, в его взгляде читалось то, чего я всегда боялся в нём увидеть — шок, непонимание и презрение. И это ещё до того, как он узнал правду. Я налил в стакан виски и протянул его сыну, не сводя с него взгляда. Он буквально одним глотком осушил стакан, не поведя и бровью.

— Я слушаю, отец, — холодным, но спокойным тоном произнес он.

— Что ты хочешь знать?

— Всё, — уверенно ответил он, — по крайней мере, всё то, что знает моя сестра.

— Хорошо, — я кивнул, — но пообещай мне…

— Что? Что я не брошу тебя, не сбегу как Стивен? Что буду продолжать любить тебя? Не буду я давать никаких обещаний, потому что я живу во лжи, которой вы с Габриэллой кормили меня так долго. Ты говорил мне, что Стивен сбежал, потому что у вас с ним были разногласия. Кажется, я стал понимать, о каких именно разногласиях ты говорил.

— Эрик, я не знаю, как уместить всю свою жизнь в короткий рассказ, но попробую. Постарайся выслушать меня, не перебивая. Потом, если захочешь, будешь задавать вопросы.

Эрик молча кивнул.

— Наша мирная жизнь не такая уж мирная, какой кажется снаружи. Изнутри это гниль и грязь, боль и страдания. Думаешь, что мы живём в этом шикарном доме благодаря тому, что я владею игорным бизнесом? Как бы не так. Безусловно, сеть казино приносит нам стабильный и немаленький доход, но даже это не позволило бы нам держать такой дом, яхт-клуб и разбрасывать деньги налево и направо. Уже много лет я состою…точнее я являюсь главой криминальной группировки, которая называется Чёрные волки. В наших руках находится полный контроль за сбытом наркотиков и торговля оружием. Это то, чем я живу уже больше двадцати лет. Казино — это отличное место для того, чтобы заключать выгодные сделки, искать потенциальных клиентов и партнёров. Туда не приходят бедные люди, и редко заглядывают глупые. Ими сложно управлять — да, но с ними можно сотрудничать, и получать от этого выгоду. Ты вряд ли сейчас имеешь хоть малейшее представление о том, что я имею в виду. Но со временем поймёшь. Ты поймёшь, что есть люди, которые стоят выше обычных дилеров, что они контролируют весь процесс от скупки до реализации, и…

— Ты говоришь ужасные вещи, — тихо сказал Эрик, — получается, ты продаёшь наркотики, ты наркоторговец, который подсаживает людей на эту дрянь, медленно убивая их, — Эрик ненадолго замолчал, подбирая нужные слова, — ты способствуешь тому, чтобы население мучительно умирало, но при этом платило огромные деньги.

— Я способствую тому, чтобы процветал игорный бизнес. Всё остальное лишь держу под контролем. На количество людей, употребляющих запрещённые вещества, я влиять не могу, они сами делают свой выбор и только им решать, на какой путь ступить. Но если пустить всё это на самотёк, не контролировать тех, кто продаёт наркотики, и куда они попадают, тогда начнётся хаос. А так всё находится в моих руках. Я точно знаю, когда и куда прибудет очередная партия и кому её нужно отправить. Я всегда знаю, кто и куда придёт, в каком количестве запросит. Мне неприятно об этом говорить, Эрик, но наркотики были и будут всегда. И люди, употребляющие их, тоже. Я не заставляю их делать это. Я даже не знаю, кто они. У меня запрашивают товар — я его продаю. Получаю деньги. А дальше товар распространяется по городам, маленьким или большим.

— Неприятно об этом говорить? — повторил мои слова Эрик, — ты шутишь? Тогда зачем тебе всё это? Почему ты не можешь просто жить как все? Как обычные люди. Пусть другие контролируют незаконную деятельность. Почему ты? Почему нельзя купить дом попроще, не держать яхты и не покупать себе часы, стоимостью квартиры в Нью-Йорке? И ты что-то говорил про оружие? Что с ним? Ты незаконно торгуешь оружием и за это тоже получаешь деньги. И куда ты продаёшь его?

— В разные штаты, заграницу. Много куда.

— И ты убивал людей?

Я вздохнул, понимая, что разговор вышел не на тот уровень.

— Да, — коротко и ёмко. А что я должен был ещё сказать? Это была правда. Горькая, неприятная, ужасная. Но лгать было бессмысленно.

— Какой кошмар. И ты втянул в это мою сестру?

— Габриэлла является лишь приманкой для выгодного сотрудничества. Она юна, красива, обаятельна. Легко находит общий язык с разными людьми, без проблем заводит новые знакомства. Полчаса её присутствия в казино экономят мне уйму времени — она приносит информацию о том, кто присутствовал, кто сорил деньгами и на кого я могу рассчитывать, а кого нужно убрать. Она даёт наводку, получает данные — передаёт их нам, остальное — не её забота.

— Хорошо, — Эрик нервно стучал пальцами по боковине кресла, — но зачем ей пистолет?

— Эрик, в криминальном мире люди попадаются разные. И не всем по душе общение с той, кто пытается выудить из тебя информацию. Некоторые быстро раскусывают её. У меня есть враги, Эрик. Пистолет нужен для того, чтобы от них защищаться.

— Стивен ушёл из дома по этой причине? Потому что не хотел быть частью вашего мира?

— Да.

— Почему Габриэлла не ушла вслед за ним? Неужели она не испугалась?

— Тебе лучше поговорить об этом с сестрой, — устало сказал я, — я не могу отвечать за неё.

Эрик встал, не говоря ни слова, и поднялся наверх. Я услышал, как хлопнула дверь, как о чём-то громко спорили брат с сестрой. Потом раздался топот ног, следом хлопнула входная дверь, и в доме стало тихо. Эрик с Габриэллой куда-то ушли, оставив меня одного.