Мой невыносимый сводный дракон

Александра Каспари (2025)

Моя мать вышла за аристократа из Линхольда — края гордых своевольных драконов. И всё бы ничего, я совершеннолетняя и могла бы жить отдельно, но не оставлять же в беде младшую сестрёнку, которой приходится уживаться с тремя совершенно невыносимыми сводными братьями! А нет, с четырьмя. Эллиот — самый старший из них. Самый наглый. Самый упёртый. И самый невыносимый. Между нами возможна только вражда — и ничего больше. Эй, а кто это назвал нас идеальной парой?!

Глава 5. Так легко меня не уделать, братец!

— Ну вот, готово, — объявила я, заканчивая втирать лечебную мазь сестре в спину. — Как сказала миссис Лейтер, процедуру повторять каждые четыре часа и через день-другой ты снова сможешь летать.

— Спасибо моему ненормальному братцу, — проворчала Виви, — если бы не он, я бы летала прямо сейчас.

— Я понимаю, всё не сложилось с самого начала и ты успела накопить много обид, но подумай о будущем. Жить в состоянии войны очень сложно, это ужасно выматывает. Как насчёт того, чтобы помириться?

— Ты об этой банде клонированных? Пусть первые мирятся!

Я вздохнула, понимая, что сестре нужно время. В душе она добрая и жалостливая, а вот на словах — сплошной огонь и яд.

— Постарайся уснуть, ладно? — Я укрыла её одеялом и погасила верхний свет. — Не думай о плохом и тогда тебе приснится что-то по-настоящему хорошее.

— Посидишь со мной немножко?

— Конечно.

Виви улеглась поудобнее. Обняла подушку.

— Я ведь тоже подала заявку на участие в летней гонке среди юниоров, — поделилась она. — А он, получается, нарочно мне навредил.

— Я поговорю с ним, — пообещала я.

— И что изменится? Он же тупой, как… как шар для крокета!

— Ну, шары для крокета не такие уж гладкие, если ты это имеешь в виду.

— Ты иногда бываешь ужасной занудой!

— Я тебя тоже люблю, Ви. Так когда гонка?

— Через две недели.

— У тебя куча времени. Ты быстро восстановишься и полетишь. Не смей отказываться от своей мечты. Никогда. Поняла?

— Кстати, Эл участвует в гонках для взрослых. Знаешь, какой там приз?

— Какой?

— Десять тысяч фунтов и золотой кубок победителя. Круто, да?

Я чуть не присвистнула от удивления. Эта сумма помогла бы мне не только расплатиться с долгами, но и жить в своё удовольствие пару-тройку лет, пока не закончу академию и не встану на ноги. Ещё и сестру смогла бы обеспечить. Заняться одной лишь учёбой и не тратить время и силы на две подработки — это ли не мечта?

Ах да, я ведь уже год практически не летаю. Вот облом.

— А ты, Тори? — спросила сестра.

— Что — я?

— Ты ещё не летаешь?

— Спи, Ви.

— Где тут уснуть, если гости до сих пор не разошлись?

— Мешает музыка? Я закрою окно.

— Душно.

— Вот ты ворчунья!

— Прости.

— Мне так не хватало твоего ворчанья в столице!.. Сможешь ночью обработать себе спину сама? Могу и я прийти, ты же знаешь, я сплю чутко.

— Нет, я сама справлюсь, спасибо. Как думаешь, Эйдан уже вернулся?

— Хочешь, чтобы я узнала у слуг?

— Нет-нет, не вздумай у них спрашивать! Они обязательно ему наябедничают!

— Наверное, ты права. Не буду.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Пусть хоть совсем не возвращается, мне-то какое дело?

Мы ещё долго болтали в таком духе, пока Виви не уснула. Я подоткнула одеяло и спустилась во двор. Давно стемнело, но спать не хотелось. Гости расходились. Слуги убирали со столов и сворачивали палатки, а я вспомнила, что так толком и не поела.

— Скажите, — обратилась я к одному из лакеев, — как долго на остров можно будет подняться по лестнице?

— До самого утра, мисс, — ответил тот. — После цепи уберут и остров поднимется на сто пятьдесят футов выше уровня моря.

— Спасибо.

После всего случившегося замок Хансард казался мне темницей. Ловушкой. Болотом, из которого нужно немедленно выбраться, хотя бы на время, иначе увязнешь по самое не хочу.

И я решила прогуляться по вечернему городу.

На площади перед пришвартованным островом было немало людей. Горожане пришли поглазеть на знаменитый замок, причём многие так и не решились войти внутрь, другие, наоборот, делились впечатлениями, спускаясь по мраморной лестнице, третьи фотографировались на фоне горящих огнями башен. Какой-то местный художник, пристроившись с мольбертом на одной из скамеек, размашистыми мазками наносил на холст тёмно-синюю краску. Я медленно побрела по улицам, вдыхая пропитанный бензином воздух и запах нагретого за день асфальта. После приторно-лживых улыбок высокородных гостей, идеально вышколенных слуг, старинных интерьеров, похожих на музейные экспонаты, и прочей мишуры было особенно приятно увидеть лица обыкновенных трудяг, покосившиеся дома с облупленной штукатуркой, обнимающиеся парочки, уличных собак и потоки автомобилей.

И всё равно перед глазами стояла физиономия моего сводного братца. Надменная, наглая, самодовольная! И слишком красивая, чёрт возьми. Я была бы рада, если бы он оказался уродцем, как мне почему-то представлялось. Даже поступок Итана не вызывал у меня столько эмоций, сколько один взгляд этого самовлюблённого аристократа! А его слова!.. А тон!.. А намёки!.. Всё это так далеко за гранью приличия, что и спустя столько времени кожа в том месте, где прикасался Эллиот, горела, точно огнём опалённая, а сердце выписывало такие кульбиты, что впору успокоительное пить. Мой лечащий врач настоятельно рекомендовал избегать чрезмерных волнений, но если бы это было так просто!..

Разве можно так обращаться с человеком, с которым только-только познакомился? Но одно дело я и совсем другое — юная хрупкая Виви, одна против четверых совершенно невыносимых драконов! Я не могу оставить сестрёнку на растерзание этим монстрам и пусть меня в столице хоть десять работодателей ждут.

Голод напомнил о себе яростным урчанием в животе и я заглянула в заведение, показавшееся мне вполне приличным. Заказала порцию жареного картофеля с говяжьей отбивной и уселась за столик у окна с видом на оживлённую улицу.

Вкусная еда помогла мне успокоиться. Тяжёлый тон новоиспеченного отчима больше не давил на уши, а горящий ненавистью взгляд старшего «братца» постепенно забывался и не заставлял сердце нервно замирать на середине удара.

Но ровно до тех пор, пока этот самый «братец» не заявился в кафе вместе с друзьями и своей девушкой.

Может быть, он и предпочёл бы меня проигнорировать, но вот его зазноба не удержалась от шпильки в мой адрес.

— Ой, а что тут эта убогая делает? Лакеи в Хансарде приняли её за побирушку и выгнали, так и не накормив?

На меня дружно воззрились, кажется, не только друзья Эллиота, но и другие посетители кафе вместе с персоналом. Послышались смешки.

— А тебя даже на банкет не удосужились пригласить, — едко ответила я, — видать, не носить тебе старинной фамилии ни в девичестве, ни после замужества.

Лайла побагровела и закашлялась. Темноволосая девушка в кожаной куртке участливо похлопала её по спине, а кудрявый шатен, державший её за руку, захохотал так громко, что колокольчики над входной дверью отозвались переливчатым звоном.

— А язычок у девчонки острый, — похвалил другой, рыжеволосый парень в кожанке. — Ты её знаешь, Эл? Познакомишь?

Я приготовилась к тому, что «братец» прилюдно унизит меня, отомстив за свою девушку, но он лишь пригвоздил меня взглядом к стулу и проговорил:

— Почему и не познакомить? Это одна из моих новых сестёр. Напомни, как тебя по имени?

Но нет, так легко меня не уделать, братец.

— Виктория Грант, будем знакомы, — любезно отозвалась я, — а вы, я так понимаю, принадлежите к банде моего нового родственника, которого я и знать не желаю?

— А ты мне нравишься, — сказал рыжеволосый и плюхнулся на стул рядом со мной, — я Бреннан Телфорд, фамилия такая же древняя, как у Эла, если что.

— Мне и со своей фамилией удобно, если что.

— Рад, что ты Элу не кровная сестра, иначе он был бы против.

— Вижу, Брен уже положил на тебя глаз, — вмешалась девушка в кожанке. — Меня зовут Рут, рада знакомству. А это мой муж Шейн, — представила она своего кудрявого спутника, — мы поженились в прошлом месяце. Вот это свадьба была, скажу я тебе! Весь Линхольд раскачали.

— Да, было дело, — подтвердил Шейн. — Как тебе город, Тори? К тебе ведь можно по-простому, раз ты стала частью семьи нашего лучшего друга?

— Я не против, — согласилась я. — Город нормальный. Не столица, но жить можно. Наверное. Пробовать не намерена, как и заводить интрижки, я здесь ненадолго.

— Вот как! — протянула Рут. — Ну хотя бы до летних гонок задержишься? Там будет на что посмотреть.

Они бесцеремонно уселись за мой столик, потеснив с обеих сторон, причём Лайле стула не досталось и Эллиот усадил её к себе на колени. Тут же подскочил официант, держа наготове поднос с напитками и закуской. Видать, эту компанию давно тут знают.

Мне тоже под нос поставили огромный бокал с янтарной жидкостью и шапкой пены. Пахнет хмелем, пряностями и совсем немного — карамелью. Не люблю пиво, а вот Итан, помнится, очень его уважал.

— Мне, пожалуйста, кофе с молоком, — попросила я.

— Так ты из даллингарских Грантов? — начала допрос Рут.

— Да так, седьмая вода на киселе, — скрепя сердце ответила я, — мой отец был обычным предпринимателем.

Не хватало ещё, чтобы друзья моего «братца» поглумились над постигшими мою семью несчастьями! По лицу Эллиота не поймёшь, известны ли ему подробности, однако он молчал, уступив первенство в разговоре друзьям.

— Учишься? Работаешь? — продолжала любопытствовать Рут.

— И то, и другое, — отвечала я.

— У нас тут отличная юридическая академия, — сказал Шейн, — мы все там учимся, правда, на разных направлениях.

— Я будущий экономист, — призналась я.

— У нас и экономический факультет имеется, — встрял Бреннан, — у меня там кузина учится.

— Летаешь? — новый вопрос.

— Нас не интересует подноготная этой выскочки, правда, дорогой? — капризно протянула Лайла.

— Нисколько, — отомстил «дорогой» и пощекотал свою подружку за бок, и только тогда она перестала, наконец, убивать меня взглядом и переключилась на него. Обняла за шею и что-то зашептала на ухо.

Я не прислушивалась, но мне вдруг стало так неприятно, что захотелось, не дожидаясь своего кофе, хлебнуть янтарного пива.

— За знакомство, — предложил Бреннан, поднимая бокал.

У стойки застыл официант с чашечкой кофе, а мы стукнулись бокалами. Я отпила совсем немного. Пиво на вкус понравилось мне ещё меньше, чем на запах. Ребята тоже пригубили, только Лайла присосалась к своему бокалу, точно пиявка, и Элу пришлось его у неё отобрать.

— Тебе ещё летать, — напомнил он.

— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — надула губки она.

— Тебе напомнить, кто я? — в голосе послышались жёсткие нотки.

— Начинаются семейные разборки, — закатил глаза Бреннан. — Ну так что, Тори, полетаем, пока эти двое отношения выясняют?

— Ой, было бы там что выяснять! — фыркнула Рут. — Не смотрите на меня так, будто расчленить хотите. Серьёзно. Все знают, что вы вместе от скуки и высокие чувства с вами и рядом не валялись. Другое дело мы с Шейном, правда, кексик?

— Правда, булочка.

— Это отвратительно, — сморщился Брен, когда парочка смачно поцеловалась у всех на глазах.

— Отвратительно судить всех по себе, — обиделась Лайла и заёрзала у Эла на коленях.

Я почувствовала себя неловко и бокал с янтарным пивом показался мне более привлекательным, чем прежде.

— У нас есть правило, — снова привлёк моё внимание Брен, — кто выпил больше всех, тот и платит. Поэтому…

— Поэтому, — перебил Эллиот, — ещё хоть слово — и будешь искать себе другого напарника, я с тобой не полечу. Ты понял, о чём я. Запишите на мой счёт, — обратился он к официанту и резко перевёл взгляд на меня. — Летим с нами, покажем тебе ночной город.

Это было сказано с такой интонацией, что, попробуй я отказаться, не получилось бы. Да и что мне сказать? «У меня проблемы?» или «Я боюсь летать после того, как меня жахнуло молнией?» Нет, это просто физически невозможно в присутствии моего сводного братца, всех его друзей и особенно его девушки, которая смотрит на меня так, будто вот-вот набросится и собственными зубами горло перегрызёт. Что я ей сделала?!

И я выдаю хриплым голосом:

— Почему бы и нет?

— Тебе понравится, — полным уверенности тоном произнёс Эллиот, будь он неладен.

И компания, вспоминая шутки, понятные только посвященным, вывалилась из кафе. Я же на совершенно негнущихся ногах заковыляла за ними. Каким-то чудом «братец» оказался рядом со мной и шепнул:

— Осторожнее, новеньких здесь не щадят.

— Спасибо за предупреждение, от тебя буду держаться как можно дальше, — пообещала я.

— Так и делай, сестрёнка.

В далёком детстве, обучая меня азам полёта, отец говорил: «Когда-нибудь ты обязательно полюбишь то, чего поначалу боишься». Так и случилось. Сперва я боялась высоты, боялась упасть и разбиться, боялась подвести отца, но прошло совсем немного времени и я полюбила небо так, как не любила землю. Оно стало для меня родной стихией, моей страстью, моим домом.

Но после того случая я перестала летать. Не потому что не могла, а потому что не мог папа…

Один за другим ребята взобрались по пожарной лестнице на крышу. Собрав всю свою волю в кулак, я полезла за ними.

«Нужно держаться позади всех, — мысленно говорила себе я, — либо выше всех, чтобы никто не заметил шрама». Но я только зря себя накручивала. Знаю ведь, что в темноте вряд ли кто-то заметит причудливые следы на моей коже, да и чешуя частично скрывала мои недостатки. Если не знать всех тонкостей, своеобразный рисунок на спине можно принять за особенности окраса. Другой вопрос, как после такого длительного перерыва я буду держаться в воздухе?

Я сумасшедшая, знаю. Совсем чокнутая, как сказала бы Виви. Эллиоту наверняка известно о том, что я давно не летала, и он нарочно меня провоцирует. А я повелась как дура.

— Кто последний, тот сверху! — предложила Рут.

Она ударилась кулаками с Шейном и оба синхронно побежали к краю крыши. Раскинули руки, оттолкнулись — и в ночное небо огромными чёрными тенями взмыли два дракона. Я так и не поняла, кто из них обратился первым, наверное, счёт пошёл на наносекунды, не подвластные человеческому глазу.

— Увидимся в небе, красотка, — подмигнул мне Бреннан, пятясь по скату крыши. Перешагнул через парапет и в следующий миг просто упал спиной вниз.

Прошла секунда, две, три… А Бреннан так и не взлетел. От осознания, что могло случиться непоправимое, внутри у меня всё заледенело и крик застрял в горле. На ватных ногах я зашагала к краю…

Но тут из-за спины, чуть задев плечо кончиком крыла и растрепав волосы воздушной волной, вылетел огромный дракон.

— Держите меня семеро! — выдохнула я, провожая взглядом растворяющийся в ночной мгле силуэт.

— Кто последний, — обратилась Лайла к своему парню.

Тот не дал ей договорить:

— На сегодня с играми покончено.

— Как знаешь, — скривила губы девушка и начала превращаться прямо посреди крыши. Тело накрыло крупной дрожью, одежда будто под воздействием кислоты растворялась, сливаясь с частичками кожи и трансформируясь в серо-зелёные чешуйки. Всё это сопровождалось болезненными хрипами и стоном, адресованном явно мне: — Чего вылупилась, выскочка?

Я не нарочно, правда. Сконцентрировалась исключительно на собственных чувствах и машинально переводила взгляд с одного готовящегося к полёту дракона на другого.

— Только после тебя, сестрёнка, — ухмыльнулся Эллиот, будто специально отвлекая от конвульсий своей девушки.

— Без проблем, — храбро ответила я.

И уже самой себе: «Я смогу. Я не боюсь. Я ничего не забыла. У меня получится».

«Летать — как дышать, — когда-то говорил мне отец. — Это у нас, Грантов, в крови. Раз попробуешь, уже не остановишься».

Я остановилась. Позволила себе долгий перерыв. Подвела отца.

Ну что ж, настала пора исправлять ошибки и доказывать себе и другим, что Тори Грант способна на многое.

Я взобралась на лифтовую будку, точно на сцену, как будто высоты крыши было недостаточно. Вдохнула так глубоко, насколько позволяли лёгкие, и разрешила своей драконьей сущности взять верх над человеческой. Позвоночник будто молнией прошило, расходясь отголосками боли в каждую мышцу. Пришлось закусить губу, чтобы не выдать себя криком или стоном. Такое ощущение, что плоть вживую вспарывают и поджигают изнутри. Слишком давно я не превращалась, потому и ощущения такие дикие, запредельные. Всё слишком медленно происходит. А «братец» всё смотрит и смотрит. Взгляд оценивающий, словно у судьи на соревнованиях. Сейчас блокнотик откроет и начнёт баллы по графам распределять!

А у меня между тем кровь в венах не просто вскипает — она испаряется, превращаясь в газ легче воздуха и поднимая увеличившееся тело в небо. Не в буквальном смысле, но ощущения именно такие. И я штопором взмываю ввысь, расправляя крылья и выпрямляя стрелой хвост. Сердце по инерции бухает вниз и гулко колотится где-то в животе, создавая давно забытые вибрации. А в груди, напротив, тесно от нахлынувших чувств. Не могу удержаться и выдыхаю их жарким потоком пламени. Кажется, целую улицу освещаю с прилегающими переулками.

Мне ни капли не страшно. И я ничего не забыла. Это ни с чем не сравнимое ощущение счастья и полнейшей свободы! Неповторимое. Дивное. Волшебное. Словно после долгого скитания я, наконец, вернулась домой в небо.