Таинственный мир Эрлика

Александр Аркадьевич Басалыгин (2023)

Как это? Остаться сиротой в пятилетнем возрасте и не погибнуть, когда уже никого рядом нет? А Илис остался. Волей богов он был заброшен в подземный мир Великого и таинственного Эрлика. Неизвестность, страх и чудеса несопоставимые для Внешнего мира. А любовь? Ведь без нее никуда.

Глава седьмая

Предчувствие

Где-то, совсем рядом, послышался хлопающий шум крыльев, и Илис, находящийся еще в сладкой истоме сна, окончательно пробудился и приоткрыл глаза. Не сразу поняв, где он находится, но сразу же ощутив, что на него что-то давит и ему больно, он оглядел себя и с удивлением обнаружил, что его одежка стала какой-то маленькой. Лямки дерюжки впились в грудь и не давали вздохнуть полной грудью. Его сапоги, чарыки, страшно давили, и Илису стоило больших усилий стащить их с ног. И, только сняв свою одежду и обувь, он вдруг понял, что все стало маленьким. Он же сам вдруг вырос и окреп. Окончательно освободившись от ненужной уже старой одежды, он встал и оглянулся вокруг. Моментально вспомнив, что произошло, и как он оказался в этом месте, Илис вдруг увидел сидящего на краю валуна, у которого он спал красивого почти белого сокола-балобана. Тот сидел, глядя на него, и не думал улетать. Илис еще раз оглядел себя, убрал длинные волосы со лба, потрогал свои мышцы, удивился внезапной силе и, оторвав от одежки кусок ткани, сделал себе набедренную повязку. Инстинктивно подняв левую руку, как будто он делал это много раз, он крикнул неожиданно произнесенное в голове слово, и сокол, послушно взлетев, уселся на его руке. Их взгляды встретились, и юноша, а это теперь и был юноша, стройный, сильный и очень привлекательный, подсознательно понял, что сокол навсегда останется с ним. Илис решил проверить, как он отнесется к его приказам, и мысленно велел ему переселиться на плечо. Один взмах крыльев, и сокол уже сидел у него на левом плече.

— Как тебя буду звать, друг ты мой? — обратился он к птице, осознав, что мысли его также изменились, и рассуждать он стал по–другому.

— Самал. Пойдет? Самал — значит Быстрый, — Илис сам не понял, почему он так сказал, но что-то подсказало ему, что именно так надо назвать своего друга. Он вытянул руку и только хотел сказать птице, чтобы она пересела на руку, как сокол, будто вновь прочитав его мысли, сам переместился на руку и взглянул на хозяина. Их глаза встретились, и оба поняли, что они понимают друг друга без слов.

— Ну, что Самал, в путь? Сам Желтоглазый сказал, что меня, — он взглянул на птицу, — теперь уже нас, примут и накормят.

— Ты знаешь, мне кажется, я не только вырос, не только возмужал и стал взрослым. Такое ощущение, что и думаю я по–другому. И мысли мои стали другими, многое, ранее неизвестное, стало понятным и обычным. Я помню и жизнь на земле, я помню даже, как умерли мои родители, как жил со старой Дяэне. Помню до мелочей, как попал сюда, скатившись, как по горе. Представляешь?

И еще долго они шли, а Илис все говорил и говорил…

Он плавно, почти не ощущая мягкого шелкового мха, шел вдоль ручья, разговаривая и любуясь окружающим его неизвестным таинственным миром, как вдруг сокол встрепенулся и, взлетев, мгновенно исчез где-то в высоте. Илис остановился и поднял голову, пытаясь проследить полет Самала. То, что юноша увидел, заворожило его своей необычностью. Где-то высоко, он даже не ожидал, что такое возможно, было небо. Не такое, как во внешнем мире, но небо. Светило солнце, но необычное солнце. Были облака, но другие, не такие, как привык видеть Илис. Все было необычным и таинственным.

Сокола не было видно, и юноша решил остановиться и передохнуть, пока тот не вернется. А в том, что он вернется, Илис даже не сомневался. Он прилег на землю и уставился в небо. Где-то далеко за облаками угадывался свод. Но явно он не проступал, и, если бы Илис не знал, где он находится, можно было подумать, что скоро наступит ночь, и небо усеется мириадами сверкающих звезд.

— Интересно, я не видел здесь ночи, она здесь вообще бывает? — поймал он себя на мысли, — И, что это за солнце такое? И разве может быть то, что со мной происходит?

И еще множество мыслей приходило ему в голову и он, лежа и глядя в неизвестный и такой необычный мир, вдруг вспомнил об Эрлике.

— О Великий Эрлик, если ты именно такой, каким мы тебя представляли на земле, — великий и страшный бог подземного мира мертвых, значит все же я умер и теперь нахожусь в твоих владениях? Но кто ты, Желтоглазый и добрый, спасший меня и велевший приютить. Ты, наделивший меня знаниями и силой? Кто ты? Ответь мне…

И ответ пришел незамедлительно.

— Я — тот, кому ты поклоняешься. Я — тот, чем ты дышишь и как думаешь. Я — отражение твоего сердца. Я все сказал!

Илис был явно озадачен, вдруг услышав в своей голове голос. Он явно его слышал. Где-то в голове. И не ушами. И голос был негромкий, приятный и пронизывающий до дрожи. Юноша даже привстал и огляделся. Вокруг были небольшие холмы, поросшие все тем же мягким мхом, и ручей, от которого он не посмел далеко отойти. Самала не было видно, и Илис подошел к ручью, чтобы напиться. Журчащий и прозрачный ручей манил прохладой, и он решил окунуться, чтобы освежиться. Он растянулся вдоль ручья и скатился в него. Холодная вода вмиг освежила его, и он с громким смехом выскочил из нее.

— Ты чего такая холодная?

Он вздрогнул, играя мышцами, и наклонился попить. Сделав несколько глотков и ощутив приятный вкус напоминающий запах какой-то знакомой травы, он вдруг услышал хлопанье крыльев и обернулся.

— Самал, ты где был? — спросил он, увидев своего друга. Тот держал в лапах гнездо какой-то большой птицы, судя по яйцам, в нем находящимся.

— Ты принес нам завтрак? Или обед? А может ужин? — он подошел и взял из гнезда яйцо, — Здесь их четыре, тебе два и мне два. Спасибо, друг.

Илис вновь поймал себя на мысли, что разговаривает с птицей, как с человеком.

— А может здесь все так делают? Если здесь вообще кто–нибудь есть? Самал, ты меня ведь понимаешь? — Илис взглянул на сокола, который проклюнув скорлупу яйца, пил содержимое. Самал, подняв голову, перестал пить, и Илис увидел, и это ему не могло показаться, как тот мотнул головой и опять начал возиться с яйцом.

Юноша пожал плечами, на миг остановился, затем, взяв яйцо и сделав в нем дырку, высосал содержимое. Второе было уже немного другое. В нем могла зародиться жизнь, но голод взял свое, и через некоторое время четыре опорожненных яйца лежали на земле.

— Ну, спасибо, накормил. Идем дальше?

Илис направился вдоль ручья, глядя себе под ноги, а Самал вновь взметнулся ввысь, и юноша интуитивно, а может и явно, услышал:

— Я скоро. Иди, догоню.

Все больше и больше Илиса обуревало предчувствие, что должно что-то произойти. Что это будет, он не знал. Но то, что это обязательно произойдет, уже знал точно.

Мох под ногами его как-то поредел и временами вообще стал пропадать. Идти стало немного труднее, и Илис ощутил, что начал подниматься в гору. Стали встречаться россыпи камней, и вскоре он уже тяжело дышал от крутого подъема. Он остановился передохнуть, оглядеться и напиться. Ручей превратился в небольшой, но бурлящий поток воды, падающий откуда-то сверху. Он прилег, чтобы сделать несколько глотков и вдруг услышал знакомый крик своего друга. Самал, круто спланировав, аккуратно сел на правую руку юноши и начал неспешно и грациозно, запрокидывая голову, утолять жажду. Потом он вдруг, резко повернув голову, пристально уставился на Илиса. Юноша замер, чтобы не спугнуть сокола, кроме того, он почувствовал, что Самал, что-то хочет сказать ему мысленно. Илис уже почти привык ничему не удивляться в этом мире.

— Недалеко отсюда я видел несколько коз, если хочешь, давай поймаем их…

— Но у меня даже палки никакой нет, я их голыми руками не смогу поймать.

— Но ты же человек, придумай, камней здесь много.

— Самал, ты молодец. Там есть какой–нибудь уступ или что–нибудь подобное? Пойдем, посмотрим. Я спрячусь за ним, прикатив к краю большой камень, ты погонишь коз на меня, когда они будут подо мной, я сброшу камень, вот тогда и пообедаем или поужинаем. Я вообще запутался, что сейчас, день или вечер?

— Недалеко отсюда есть то, о чем ты спрашиваешь. Идём за мной.

Самал, взмахнув крыльями, взлетел и завис над Илисом, ожидая пока тот встанет.

— Вперед, мой друг.

И сокол полетел вправо, а Илис побежал за ним. Бежать пришлось недолго, и вскоре он увидел ровную площадку перед входом в небольшую пещеру. Чуть выше, на краю выступа, его уже ожидал Самал. Как только Илис забрался к нему, сокол исчез в вышине.

Илис, запыхавшись после крутого подъёма, немного отдышался, обошел площадку и наконец рассмотрел место для охоты. Прямо под ним проходила узкая тропинка, очевидно, проторенная дикими козлами, баранами или другими животными. Место для охоты было подобрано как нельзя лучше. Да и камней не надо было искать, их вокруг было предостаточно. Оставалось лишь подкатить их к краю выступа и дожидаться сигнала от сокола.

Наконец, подготовив всё для охоты, Илис остановился передохнуть и, как завороженный, уставился вниз. Только сейчас он смог по достоинству оценить увиденное. Вокруг, на сколько мог разглядеть его взор, была видна уходящая вдаль долина, зажатая с двух сторон горными хребтами, прорезанная мелкой речушкой на небольшие изумрудные полянки. С высоты, на которой находился Илис, было очень хорошо видно раскинувшуюся внизу красоту. Он удивился, как высоко он смог забраться.

— И ведь это все находится под землей! Какие еще загадки скрываются здесь? Какой размах, целый внутренний мир. И, если меня должны встретить и приютить другие люди, то, что я еще смогу увидеть здесь?

Он посмотрел вниз на тропинку, но ничего не увидел. Сигнала от Самала не поступало, и Илис стал разглядывать раскинувшуюся внизу долину. Скалы, когда он пригляделся, оказались невысокими и утолщенными книзу. Что-то около пяти–семи метров в высоту. Трава или мох, покрывавшая дно долины, казалась почти зеленой. И ему нестерпимо захотелось спуститься вниз, чтобы обследовать ее. Внезапно, он увидел далеко внизу какую-то тень. Она быстро пронеслась из одной расщелины в другую и исчезла в каком-то гроте. Как будто какое-то животное, с большого марала, играло с ним в прятки. Солнце, или как окрестил его Илис, — Светило, не могло дать тени, оно стояло вверху по центру, и тени не могло быть. Да и яркости, как на поверхности Земли оно не давало, хотя еще пару снов назад он мог утверждать, что подземное Светило по яркости не уступало внешнему.

— Ладно, увидим. Сейчас бы только не упустить пищу, — он вновь подошел к краю, и вдруг услышал в голове:

— Приготовься, их четверо, не промахнись.

Илис увидел бегущих по тропинке трех коз и наседающего на них Самала, который умудрялся царапать их и клевать.

— Он же сказал четверых?..

Но приготовился и стал ждать, когда можно будет сбросить на них камни. Вот первая уже под ним, и камень полетел вниз, но, ударившись о нижний выступ, отскочил и сорвался вниз. Вторая коза, услышав шум, увернулась и прошмыгнула мимо. Илис, поднявшись во весь рост, прицельно бросил второй большой камень, и удача улыбнулась ему. Камень попал козе в спину, но она, вслед за камнем, по инерции устремилась вниз, оставив горе–охотников без обеда. Илис посмотрел по сторонам и, ничего больше не увидев, отошел от края выступа и присел возле входа в пещерку.

— Ну, что же. Нет, значит — нет! А где Самал?

Прошло некоторое время и юноша услышал тяжелый шум крыльев. Ему показалось, что какая-то большая птица сейчас появится и, увидев его, нападет. А он — без оружия, даже защититься не сможет. И, лишь увидев Самала, тяжело взмахивающего крыльями и несущего в лапах небольшого козленка, Илис успокоился и радостно подхватил его тяжелую ношу.

— Друг ты мой, наджы. Ты вновь спасаешь нас от голодной смерти, что бы я без тебя делал? Прости, я попал в козу, но она сорвалась в пропасть. Может потом мы спустимся и найдем ее? А сейчас давай поедим. Я страшно голоден.

Козленок был еще теплым и Илис, зубами надорвав кожу с помощью клюва и когтей Самала, добрался наконец до свежатины, и оба стали жадно поглощать сырое, молодое мясо. Наевшись досыта, оба ощутили жажду и, решив спуститься вниз и найти ручей, отправились туда, где Самал нашел Илиса в последний раз. Ручей радостно приветствовал путников своим веселым журчанием, и наконец утолив жажду, они обессиленные уселись около него немного отдохнуть.

— Великий Желтоглазый сказал идти вверх по течению, там должны встретить, но ручей не может идти снизу. А вон за тем уступом, обрыв. Кстати, а где берет начало ручей? Пошли посмотрим. Высоких вершин со снегом я не вижу. Что, наджы, пойдем?

Илис посмотрел в сторону сокола и, увидев его вопрошающий взгляд, юноша поймал себя на мысли, что разговаривает со своим другом мысленно, не открывая рта.

— Ты, что-то хочешь сказать мне? Или спросить?

— Почему ты называешь меня разными именами? Ты назвал меня — Самалом, объяснив, что я — быстрый. Потом назвал меня — Другом, и вот, уже второй раз, ты называешь меня — Наджы, кто я в твоем понимании?

Илис улыбнулся и, приблизив свое лицо к соколу, мысленно, не торопясь и глядя ему в глаза, произнес:

— Друг ты мой, Самал, я попытаюсь объяснить тебе, кто я, откуда, и почему я так называю тебя.

— Там где я жил, а жил я во Внешнем мире под живым ярким солнцем и голубыми небесами. Там где я жил, до того как попал сюда по воле богов и возможно самого Великого Эрлика, другом называли самого близкого человека, за которого ты мог отдать свою жизнь, чтобы спасти его от смерти. Друг, в моем понимании — самый близкий и дорогой. Я не могу объяснить всю глубину этого понятия, у меня не хватит слов. Просто друг, это тот, кто поднимет тебя, когда никто не заметит, что ты упал. А Наджы, это и есть — друг, только на языке нашего племени. Я заметил, что могу разговаривать с тобой мысленно и, в тоже время, могу и по нашему, и даже кричать.

Илис набрал полную грудь воздуха и громко протяжно крикнул. Эхо отразилось от гор, от скал, и еще долго было слышно этот необычный звук в мире Великого и таинственного Эрлика. Для кого-то — доброго и желанного Покровителя, для кого-то — злого, коварного и страшного повелителя мертвых, хозяина подземного мира.

Самал смотрел на Илиса долго и внимательно. Затем взмахнул крылом, уселся на его плечо и, потерев головой о щеку юноши, вдруг поцеловал его.

— Значит и ты мой друг, я верю тебе, Илис. Я все про тебя знаю, что знает про тебя Эрлик. Это он поручил следить за тобой и помогать тебе. Не бойся, я с тобой. Желтоглазый, это и есть Великий Эрлик. С этого момента, я постараюсь быть неотступно с тобой. По возможности. Ручей нам больше не нужен. Его нет!

Илис посмотрел в сторону ручья и не увидел ничего. Журчащий, радостно поющий ручей исчез.

— А как же люди, которые встретят нас? — хотел было он спросить у Самала, но друг опередил его и, взмахнув крыльями, крикнул сверху:

— Нам предстоят опасные и радостные времена. Чем могу, я помогу тебе. Надо тебе добыть оружие и одежду. Будет время, когда ты не услышишь меня, но не падай духом. Да, ты можешь и погибнуть. Все зависит от тебя, но я верю — ты справишься. Не теряй меня. Иди прямо и спускайся вниз. Это Долина Теней. Будь осторожен. Чувствуй всякие изменения. Это — зло! Но помни, добро и любовь спасут тебя. Не ожесточайся!

Самал перевернулся в воздухе и, громко крикнув на прощанье, стремительно исчез в вышине.

Илис поежился.

— Странная жизнь, странная страна. Я разговариваю с птицей и понимаю ее. Рот мой смыкается при появлении Желтоглазого, и я понимаю мысли его и слышу их. Странное предчувствие одолело меня. Я страшусь его и верю, однако, что все будет хорошо.

Он двинулся вперед, рассуждая об окружающем его мире, но предчувствие чего-то неведомого всё не отпускало. А наоборот, наполняло его. Он поднял голову, посмотрев в небо. Светило — светило. Он улыбнулся мысленному словосочетанию и подошел к краю пропасти. Перед ним, под ногами, разверзлась бездна под названием — Долина Теней.