Враг за моей спиной

Александр Афанасьев (2012)

История группы молодых парней, прибывших в столицу, чтобы бросить ей вызов, себя показать, других посмотреть… Казалось бы самая обычная история. Однако эта история оказалась страшной историей ненависти, злобы и вражды. Впервые появившись в далёком 2012 году этот роман был благополучно запрещён официозными издательствами под предлогом того, что он мог поспособствовать разжиганию то ли меж-национальной, то ли межконфессиональной, то ли межэтнической розни. Но на самом реле этот роман совсем не о розни. Он о ненависти, которую испытывают люди с вывихнутой психикой к людям с психикой нормальной. И о том, как нам с этой ненавистью бороться. А бороться с ней надо, потому что если не бороться, то эта ненависть сожрёт и самого её носителя и по пути прихватит ещё много посторонних людей.

Шахид. Где-то в Москве. 23 августа 20… года

Прежде чем начать — хочу сказать, что я ненавижу вас.

Наверное, кто-то из вас — когда все закончится, и те, кто должен отправиться на суд к Аллаху — отправятся на суд, а те, кому Аллах повелит остаться в живых и продолжить джихад останутся продолжать Дело Его — так вот, наверное, когда все это закончится — меня сочтут сумасшедшим. Безумцем. Поверьте, это совсем не так. Мои мысли никогда не были столь ясны, как в эти самые мгновения. Это вы — безумны, хотя и не осознаете это. Захваченные жестокой повседневностью, каруселью бессмысленных дел, думающие только о деньгах. Неужели вы — возьмете их с собой в могилу? Неужели вы думаете, что Там — вас ничего не ждет. Неужели вы думаете, что Там — вам удастся откупиться от Него вашими паршивыми зелеными бумажками?

Если вы так думаете, то вы еще более безумны, чем я думал. Я, по крайней мере, не сомневаюсь в том, что меня ждет там.

Еще глупее будет говорить о том, что ваше общество не дало мне выбора — а наверное, кто-то скажет и такое. О, нет, ваше общество предоставило мне отличный выбор жизненных путей. Школа полиции, институт, где учат всему, кроме того, что нужно. Бессмысленная круговерть жизни…

Смешно, но я до сих пор ношу на себе кое-что от того, вашего мира, того мира, который я давно и навсегда отверг. Крестик — вот за него мне и предстоит ответить, когда я предстану перед Аллахом — как за проявление лицемерия. И хотя Амир сказал мне, что допускается такия, то есть ложь неверным во имя Аллаха — мне все равно не по себе. Может быть, это потому что я — русский. И хотя Аллаху все равно, какой ты национальности — я каждую минуту отпущенной мне жизни ощущаю стыд за тот ширк, куффар, разврат и мерзость, которую я вижу в моем народе…

Ни один народ не будет жить так в будущем, Инша’Аллах!

Я не знаю, сколько мне еще ждать своей минуты, минуты, когда я смогу принести свою жизнь и положить ее перед Господом Миров в обмен на рай и высшее общество, как то сказано в К’ъуране. Возможно, это будет месяц, возможно год… я не знаю. Все мы в руках Аллаха и все — в руках Аллаха. Но если уж время есть, я попробую открыть вам глаза на вашу жизнь, ведь джихад словом не менее важен, чем джихад делом. Может быть, кто-то из вас прозреет и устыдится, и придет к Аллаху — и это мне зачтется не менее, чем то что я собираюсь сделать…

Я помню, как меня крестили. Я был уже большим, когда бабушка привела меня в церковь и сказала, что надо креститься. Я не знал ничего об этом, я знал только то, что бабушка взывала к Господу — просто говорила «О, Господи!» каждый раз, когда происходило что-то, не нравившееся ей.

Так вот, крестилось человек тридцать. Это была сельская церковь в маленьком городке России, названия которого я вам, конечно же, не назову. Детей окунали в детскую ванночку, поп что-то бормотал при этом и размахивал кадилом. Я был большим, поэтому меня раздели по пояс, поставили ногами в тазик полный воды и полили воды сверху, после чего сказали одеваться. Потом мы зачем то ходили из церкви, потом обратно в церковь, что-то говорили, потом мы ставили свечки, а один мальчишка, младше меня на пару лет рассмеялся — и на него зашикали за это. Потом — мне сказали, что я — крещеный и надели крестик. Который я и ношу до сих пор.

Полный ширк, астагъфируЛлах.

Так я и жил крещеным, пока не начал задавать сам себе вопросы — очень нехорошие вопросы. Первый вопрос у меня возник, когда я несколько дней спустя увидел батюшку, и батюшка этот был тот, который меня крестил. Перебрав, он шел по улице, к себе домой, хватаясь за палки забора, и сильно матерился. Я подумал — как же так, как так получается. Потом — уже будучи взрослым — я начал задавать себе и другие вопросы. Например, почему в церкви молятся всем, кому не попадя. Нет… кстати, первый вопрос мой был другой — почему перед иконами можно ставить не любую свечку, купленную, например, в магазине — а только ту, которую купил в прицерковной лавке втридорога. Разве Иисусу (мир ему) не все равно, какая свечка горит перед его ликом? Получается — не все равно либо ему, либо церковным служкам, тем которые подбегают и гасят свечки, едва уйдет тот, кто их поставил — чтобы переработать и сделать новые. Но это — еще не все, я видел еще круче. В Испании — я отдыхал там, не думайте, что я чуждаюсь людей — я видел церковь, где свечек нет, а есть похожие на свечи лампочки перед иконами. Бросишь монетку в прорезь — и лампочка загорается.

Они тоже ответят. Ответят еще страшнее, чем вы — ибо они не просто заблудшие, на их руках — кровь мусульман. Тех же американцев, инша’Аллах — мы убьем до последнего человека, кроме тех, кто станет нашими братьями. Поверьте, так будет. Их участь — будет несоизмеримо страшнее вашей, с ними никто не будет разговаривать, как разговариваю сейчас с вами я. Вы верите в ложных Богов — а они уже ни во что не верят. И потому будут истреблены, Инша’Аллах!

Прежде чем объявлять меня сумасшедшим, плевать в меня скажите: где в Библии написано, что Иисус Христос говорит, что надо молиться ему. Или тем людям, которых лицемерно нарекли «святыми», придав тем самым Ему сотоварища и совершив тяжелейший грех. Где написано, что надо ставить кресты на каждом углу, освящать квартиры, банки и даже военные корабли, которые нужны для того, чтобы убивать? Где написано, что на пасху надо красить яйца, а потом ходить и стучать ими — о, Аллах, лучше бы постучали по своей голове, полной греховных и бредовых мыслей. Где написано, что на Рождество надо нырять в прорубь, а потом, оттуда, куда ныряли грязные, пьяные, нечистые люди — оттуда надо набирать воду для питья, да еще и нарекать ее святой. А где написано, что надо брать деньги, за крещение, за отпущение грехов, за все прочее. Где такое написано?

Кто-нибудь из вас читал Библию? Да, да, те из вас, кто считает себя крещеными — кто-то читал Библию? Правоверный — должен читать К’ъуран каждый день, а есть и такие, кто знает Книгу наизусть. А вы — какие же вы верующие, если вы, в большинстве своем, даже не открывали своей Книги?

И вы, безверные, погрязшие в пороках, в распутстве, не рожающие детей — указываете нам, как жить?

Так… продолжим позже, если на то будет воля Аллаха. Дела… дела, от которых я, увы, не волен…