Норильчонок. Всполохи детства

Александр Жохов

Всполохи — это яркие вспышки эмоциональных воспоминаний о событиях далёкого детства. Поиск опоры, личного фундамента в непростые времена. Никогда не вёл дневниковых записей и какого же было моё удивление от обилия деталей и мелких подробностей, всплывающих из глубин собственной памяти.

Деда Ваня

(ул. Аэровокзальная. Красноярск. 1973 год)

— Мы на лодочке катались,

а под лодочкой вода.

Девки юбки замочили,

а на Сашку вся беда!

Деда Ваня вместо «Здрасьте»,

пел про лодочные страсти.

Девок я не знал тогда,

на меня за что «беда»?

Дед — отец моей бабули!

Прадед — длинно, вот уж дули.

Пел роскошно «дед» Иван,

я ему не подпевал.

Пел, когда сажал картошку.

Пел, когда грибов лукошко.

Пел, на нервах мне играл.

Я вообще не подпевал.

И от деда втихаря

пробирался в стайку я.

В царство солнечных лучей,

заглянувших из щелей.

Запах свежесбитых досок,

а на стенках криво, косо

в гордом таинстве металла

инструментов здесь не мало.

Все на солнышке блестят —

хром бочков, червлёный взгляд.

Пилы, пилки, натфилёчки,

бокорезы и тисочки,

тут стамески, рашпиль есть,

пассатижей, ну не счесть.

Вот лежит большой рубанок,

в свежей стружке, как подарок.

Тут раздолье, тем, кто крут,

руки у кого растут,

из-под правильного места.

Боже, как же интересно!

— Мы на лодочке катались!

К стайке дед Иван идёт,

махом мы ретировались,

может мимо проплывёт…

Дед прищурился, склонился:

— Что, Сашулька, заблудился?

Ничего пока не трожь,

научу, как подрастёшь!

Время шло. Подрос малёк.

Только Деда Ваня слёг.

Фронт. Раненье. Слёг. Болит.

Не поёт. Не говорит.

— Мы на лодочке катались…

Пел я сам, давясь от слёз,

строчки в памяти остались,

дальше я без Деда рос…

Сердцем ощутил тогда,

как ко мне пришла беда.

16.06.2022