Норильчонок. Всполохи детства

Александр Жохов

Всполохи — это яркие вспышки эмоциональных воспоминаний о событиях далёкого детства. Поиск опоры, личного фундамента в непростые времена. Никогда не вёл дневниковых записей и какого же было моё удивление от обилия деталей и мелких подробностей, всплывающих из глубин собственной памяти.

Капитан

(Лодочная станция «Валёк». Талнах 1975 год)

Меж Норильском и Талнахом

свозь короткий летний срок.

От рассвета до заката

речка славная течёт.

Взламывая лёд в июне,

бьётся бешено поток,

словно узники рванули

на свободу. Вышел срок.

Словно сквозь решётку клетки

на свободу, на простор,

очень дикий, очень редкий,

сокол в небо, взмыв, ушёл.

А потом река стихает,

скинув зимний саркофаг.

А потом вода спадает,

укрощая буйный нрав.

То лазурно — голубая,

то свинцовым серебром,

меж брегами отражая,

солнышко, Полярным днём.

И на бережке пологом,

там, с Норильской стороны,

Лодки в ряд, друг к другу боком,

в ожидании волны.

В ожидании сезона, в заполярье,

«Рыбаря»

Как к законному улову,

к браконьерству, втихаря.

Там, законные строенья,

не балки, не гаражи.

Сейфов целое селенье,

в них суровые мужи.

Папка мой из них, суровых.

Сейф у нас роскошный, новый.

В нём хранятся под замком:

сети,

лодочный мотор,

сапоги длиннющие,

вёсла под уключины,

спас жилеты красные,

спас круги прекрасные,

ватники, дождевики

и сигнальные флажки.

Мы даём отмашку ими,

чтоб по курсу обходили,

слева или справа нас,

а не то на абордаж,

с папкой мы готовые,

мужики суровые.

Пусть у нас всего, лишь «Обь»,

но кто видел, не соврёт.

В акватории Валька

скоростнее нет пока!

«Вихрь» простенький. Тридцатый.

Подшаманен был он папой.

Папка с техникой дружил,

Папка технику любил.

В очередь к нему стояли

и проходу не давали.

С малой или большой бедой

обращались все гурьбой.

— Слышь, Игнатьич, выручай!

Дядя Боря, помогай!

Просят, надо помогать.

И отец бежал спасать.

Отложив свои дела:

— Подождёшь, часочка два?

Я перечить не могу:

— Ну, конечно, подожду.

Все здесь папку уважали,

улыбались, руку жали.

Боря — руки золотые!

Это люди говорили.

Я гордился, но сопел.

Погрузившись в кучу дел,

вечно папка забывал,

про потомка. Засыпал

в сейфе, дожидаясь папу.

Нам же на рыбалку надо.

Нам на Ламу, на разливы.

На «Глубоком» — переливы.

А на «Мелком», там изба.

Как тут выбрать? Кутерьма.

Вечно суета с погрузкой,

но «Обушка» на борт узкий,

всё безропотно берёт.

Что отец в неё кладёт.

Примотали спас круги.

Защити и сбереги.

Вёсла на борт и канистры.

И топорик «золотистый»

И палатку не забыть,

котелок, уху варить,

верный чайник закопчённый.

Облачились и готовы.

Встать «Обушкой» на волну,

тяжко опустив корму.

От мотора, от винта.

— Сын, к штурвалу! — красота.

Я мальчишек знаю мало,

шестилетних капитанов.

02.07.2022