Сказание о Прибамбассе

Александр Левшин (2024)

Эта история о неожиданных и ярких событиях, произошедших в очень давние времена, когда не было религий, конституций и других общественных известных нам инструментов. Попытка построить наш мир заново.

Из Опции в Опциолы

Жил и работал он в апартаментах бывшего ведуна, который слинял в те смутные времена начала перестройки при дворе, примерно год назад. Ведун, вообще то, имел свободный график жизни, кроме тех моментов,

когда его требовала к себе царица. А так, по памяти насобирает пыпырок, отдаст своей Берде и все. Остальное, это делание важного вида и супер непреклонного фанатизма новому, значит, течению и стилю правления. А еще он ходит, теперь уже со свитой и охраной стражников на поляну к говорящему дубу и, пописав на его корни, ведет душевные беседы о том, о сем. Правда, обставлялись эти поездки очень торжественно, с факелами, трубами. Ну, это и понятно, народ должен знать, как проходят важные государственные мероприятия. Что эти акции, особо важные. Таинство или еще, как ни будь вроде того. А после всего происшедшего на поляне, Ведун со всем своим окружением въезжал во владения Бамбассы и торжественно шествовал в тронный зал. Там зажигались большие желтые свечи, и его принимала царица. Все изгонялись. Великая расспрашивала об очередной беседе, что дерево новенького поведало и как все прошло. В общем, религия эта и абсолютная власть Бамбассы срослись воедино и на следующий день стражники в рупор на той же площади объясняли народу в непререкаемой форме как жить дальше. Идиллия наступила полная, так сказать, в государственном масштабе. А еще кое-что до придумал сам ведун. Необходимо было грехи копить и потом их за деньги или за пыпырки сдавать в казну. Кажется, образовалась непонятка. И деньги, и грехи отдавали сами люди, а получали, как это сказать, типа, что-то вроде индульгенции. Что мол, какое-то время ты будешь жить более счастливо и делай что хочешь. Ха! Это нововведение или просто элемент реформы, не пойму, как обозвать, очень понравилось одиноким бабылкам. Популярность Ведуна в обществе сильно возросла и это понятно, — делай, чего душа пожелаешь, потом заплати, отдай и опять в пучину, значить, неуемного счастья. Узнав об этом, Бамбасса только хмыкнула, но разрешила. И ведь должна же быть хоть какая ни будь отдушина в существовании. Да, хоть Царица все нововведения и разрешила, но Дюшесу это активно не нравилось. Напоминаю, разговор зашел о нашем премьер-министре, и имя его было Дюшес. Позиция его была весьма понятна, — он слыл ярым консерватором, не любил ничего нового, а к следующему ведуну относился с недоверием. А когда вспоминал про тот самый конфуз, кровь и все остальные жидкости в организме просто-таки закипали. — Как он мог так, не сдержаться и понимаете, пардон, обкакаться перед моей любимой и несравненной Бамбассой! — Да, да! Дюшес всю свою жизнь, тайно и беззаветно любил. Ее! Бамбассу! Хочется спеть чего ни будь, типа, — любовь кольцо, а у кольца… ну и далее в таком же аспекте. Но, правда такова, примерно десять лет назад ему был дан отворот поворот и Дюшес страдал. Нет не так. Он очень страдал. Можно выразиться еще круче, но главное, что свою любовную болячку премьер-министр без остатка перенес на фанатичную службу при дворе любимой. Но праведный гнев, как заноса свербел в душе. Надо же, какой-то засранец появился, напукал на тронный зал в присутствии царицы и после этого стал вторым лицом в государстве! Голимая несправедливость! Но это пол беды. У Царицы за времена правления были разные там всякие адюльтеры и фавориты, так сказать, но этот типчик, был принципиально во всех смыслах слеплен из всех противных душе Дюшеса ингредиентов. Мужлан, плебей, просто говнюк! И надо же такая история!

В общем, это была огромная жизненная драма в виде застарелой занозы премьер-министра. Но мысли и чувства это одно, а в реальной жизни все происходит не по писанному. В общем, возник тонкий и неприятный для Дюшеса момент. Место в религии необходимо было занять, ведь чин обязывает, а душа воротила. Эх, послать бы этого выскочку куда подальше. Но, боясь вызвать гнев Бамбассы, Дюшес официально признал эту самую религию и неукоснительно соблюдал дворцовый этикет. А по ночам, в спальном колпаке и халате, виделось ему как своими холеными руками рвет этого недоноска как грелку. Полный кайф! Да…. Эти видения были отдушиной. Они лечили и смазывали, как будто елеем его истерзанные и нереализованные чувства. Ладно. Оставим на время страдать и обижаться, в принципе незаурядного царедворца и бог с ним до поры.

Вот кто честно кайфовал от жизни на полную катушку, так это Берда, — жена тепереча самого Опциола. Жили они, естестественно, в разных апартаментах, но находиться на всем готовом, да еще копить пыпырки на черный день, это ли не счастье для честной бабылки. Да еще повезло, крепко задружилась с Пиврой. А она такая веселая, да уморная. Правда, была не везучая на любовные похождения. Никак не получалось какого не то муржилку на долго приветить. Сбегали подлецы. Так что всем многообразием своего нового существования Берда была довольна и чувствовала себя просто-таки, какой-то летающей птицей или еще кем ни будь такого же плана. Одно было непонятно, как общаться с мужем, на ты, на вы, на мы, на они, хрен его теперь как называть. Он же теперь не муржилка, какой простой, а что-то другое и этакое…. Тут мысли на эту тему заканчивались, и Берда отгоняла глубокие размышления на потом, мол, позже додумаю. А в остальном, работа на кухне, гулянки, в хорошем смысле с Пиврой, много пыпырок, ну просто чистый кайф. Просто женский рай. Несмотря на создавшуюся, на первый взгляд идиллическую картину жизни во дворце, что-то необъяснимое, неизведанное ходило по умам и душам и жило своей жизнью. Ведь интрига, поселившаяся во владениях Великой и Ужасной, никуда не делась. Ей, интриге, просто некуда было деться. Ничего из ничего, ну ясно…. Но если что есть, то оно, понятное дело, где-то и как-то себя, да проявит. Впору выдать гражданство этой злосчастной интриге. Но пока, это выглядело в виде заморённого беспокойства. И в резонанс неизведанному, например, в душе премьер-министра вся эта нереалка вызывала некое чувство неудовлетворенности ведуном. Хотя, придраться никаких зацепок не появлялось. А у Бамбассы, время от времени, что-то в тяжелых её снах поднималось, беспокоило и что-то также многозначительно опускалось на место…. По утрам в памяти ничего не отпечатывалось, но женская интуиция иногда тревожно позвякивала. Мол, оглянись, осмотрись. Происходили иногда мелкие казусы и в гуще народа. Всякие мелкие стычки, естественно на религиозной почве, мол, кто лучше трактует брошюрки перед сном, у кого длиннее пыпырки, ну и так далее. Да и Ведун был частенько озадачен перспективой и нюансами своего величия. Но в целом, картина жизни была насыщенной и динамически развивающейся. Даже многие из приезжих гостей, ну те, кто из-за рубежа, дивились и восторгались этакой развитой страной. В связи с пафосом государства, пришлось воздвигнуть на центральной площади, исключительно для интуриста, огромную статую царицы Бамбассы, сидящую на троне и внизу, около трона, прикорнувшего Опциола, держащего в одной руке пыпырку, а в другой брошюрку со своей религией. Вокруг центральной композиции была расположена армия, правда живая и в момент экскурсий, грозно бряцала неподалеку своими щитами и мечами.

В последствии, натуральные звуки были заменены проволочной записью, и зазвучало еще зловеще. Просто, к бряцанью добавился ещё скрежет проволоки. Да…. Культура и пафос. Они росли как бактерия на челе не омраченного доселе такими глупостями рядового прибамбасса. А Опциола, он же урожденный Опция, совсем охренел от такой жизни. Теперь создавать и размноживать брошюрки стало обременительно, вследствие того, что религия эта должна как-то обосновывать, почему большой урожай, почему не очень, если, ну типа провинились, также в вопросе посева пыпырок, много объяснений по теме уклада быта, на какой стороне засыпать, левой или правой, как вслух читать брошюрки. Всегда с начала или только с нужной темы? А главное, как надо прославлять божественную теперь царицу, в каких выражениях, в хорошем смысле, конечно. И что желать вслух и что при этом не желать в мыслях, а то грех. Грех тоже возник из ниоткуда, как нависший над носом надоедливый комар. Но комар был государев и пил кровушку прибамбасскую, так сказать с позволения. У Опциолы от всего этого голова шла кругом, и ведун решил создать свою духовную канцелярию. Собрал из дворцовой прислуги активных бабылок и пристроил их в залу для копирования и размножения его, значить, высших теологических размышлений и теорий. Эти бабылки усердно скрипели перьями с огромным удовольствием, это ведь легче, чем мыть, скрести и прочую тяжелую работу исполнять. Ведун их одел в красно-желтые халаты с капюшонами, что б уважали и боялись. Так вот создавалась медленно, но неуклонно могучая духоукрепляющая новая религия. Также бабылкам в халатах вменялось собирать раз в год семена говорящего дуба с поляны, толочь из них порошок и изготавливать по особому рецепту некое вещество для окуривания помещений во время читки брошюр. Бамбассе эти затеи нравилось и иногда, в моменты активного благодушия, она захаживала к ним в залу, чтобы посмотреть, как тщательно зарисовывают ее царевы вензеля на титулах брошюрок. Это было весьма красиво. На обложках эффектно смотрелась тисненая статуя царицы. Да…. В общем, это приятно подогревало тщеславие. — Ишь ты, какой шустрый, — ласково и тепло думала Бамбасса о ведуне. — А может пора сделать его герцогом и жениться!? Хотя на монахе это последнее дело, ведь я ешо ничего себе дамочка… — думала она и довольная уходила далее с экскурсией по собственному дворцу. Хочется вспомнить одну бабылку из того же рекрута на службу во дворец год назад, с которого и началась карьера Опции, косоглазую служанку. Эта похотливая и юркая бабылка говорить и изъяснять свои мысли особо не умела. Просто мыслей в голове её особо не появлялось и не задерживалось. Но, после весьма бурного знакомства со своим увальнем стражником, в ее косых глазах появился еще и блеск удивления и сексуального истощения. Вот такой блеск у бабылок в глазах при избытке интима получается. Бабылка стала пуглива на звуки тяжелых шагов и стала носить пояс верности из чугуна, хотя на встречах со своим стражником он, этот пояс, не спасал. А в остальном жизнь наладилась. Опциола забрал ее к себе в канцелярию помощником — администратором. Короче, на побегушках. Все были счастливы. Она незаметно носилась с поручениями,

а Опциол имел в результате свою тайную почту. В народе бабылку приметили и нарекли прозвищем — Косая Оци. Ей было все равно, а Опциола, узнал об этом и понял, что это звучит не плохо, и всех остальных канцелярских бабылок обозвал Оци-ями. Всех одинаково, только пронумеровал. Соответственно, Косая Оци осталась Косой Оци, а остальные получили имена Оци-1, Оци-2 и так далее. А канцелярия была обозвана канцелярией Оци, в сокращении К-ОЦ. Не подумайте, не П-ОЦ, а К-ОЦ. Это большая разница. Народ тут же обозвал ее коцаной канцелярией. Было немного обидно. Но не графья же какие-то. В общем, тема улеглась и духо — почта К-ОЦ стала весьма заметной в жизни страны.