Малышка и Карлссон

Александр Мазин, 2005

Ее зовут Катя. Ей – семнадцать. Она приехала в Питер из Пскова – поступать в университет. Его зовут Карлссон. Его возраст неизвестен. Он ловит руками голубей, знает староанглийский язык и умеет лазать по вертикальным стенам. Сначала она думает: он – киллер… Потом: он – сотрудник некоей секретной службы… Действительность оказывается намного страшнее. И намного интереснее…

Глава первая

О том, как Катю предали партизаны

Как-то утром один шотландский тролль спустился к озеру — поискать утопленника на завтрак. Но вытянул вместо утопленника золотую рыбку.

— Отпусти меня, тролль, — просит рыбка. — Отпустишь меня — будут тебе три желания.

Поглядел тролль на рыбку: мелкая, да вдобавок еще металлическая. Только зубы портить… И выбросил ее обратно в озеро.

— Эй! — кричит из озера рыбка. — А три желания?

Тролль брюхо почесал, подумал.

— Ну, — говорит, — ты совсем обнаглела! Ладно, загадывай!

Катя почему-то ожидала, что экзаменаторов будет не меньше пяти человек, однако экзамен принимали всего двое: тетка средних лет с худым замученным лицом и какой-то чернявый парень — наверно, аспирант или вообще старшекурсник, который с ходу обозвал Катю «куколкой», непрерывно ей подмигивал, а принимая экзамен, только что ноги на стол не клал. Вступительный экзамен по истории России и СССР проходил в административном корпусе Педагогического университета имени А. И. Герцена, огромном, сумрачном старинном здании. В аудитории сидели, готовясь, человек пять, остальные психовали в коридоре.

Катя зашла, почти не нервничая, поздоровалась, назвала фамилию.

— Тебе сколько лет, куколка? — весело спросил чернявый, отмечая ее в списке.

— Семнадцать, — буркнула Катя. — Там же написано.

Собственная внешность (а Катя была изящной миниатюрной блондинкой) создавала девушке массу проблем.

Одно дело, когда тебе тридцать, а ты при этом маленькая, белая и пушистая, и совсем другое — в семнадцать выглядеть на пятнадцать…

«В следующий раз скажу „десять“, — подумала она. — Пусть удивляются, какая я умная для своих лет».

— Тяните билет, Малышева, — утомленно сказала тетка.

Катя вытянула, прочитала вопрос и опешила. «Партизанское движение в 1941 — 1945 гг.».

«Мы же этого не проходили!» — едва не вырвалось у нее, но в последний момент она сдержалась и молча пошла на свое место.

«Ну я и влипла, что за невезение!» — молча возмущалась она, рисуя бессмысленные закорючки на листе черновика. Как можно вообще включать в экзаменационные билеты вопросы, которых не было в учебнике? А если и были, то исключительно «почитать для общего ознакомления». Вот и почитали. Теперь Катя сидела и мучительно вспоминала все, что когда-либо в своей жизни слышала о партизанах. Выяснялось, что слышала немного. Жили в лесу. Нападали на тылы врага. Враги их ловили и вешали. Из конкретного — всё, пожалуй.

Самое обидное, что историю ВОВ Катя знала очень хорошо. Могла в подробностях рассказать и про «блицкриг», и про наступление 42-го, и про контрнаступление 43-го, и про «ни шагу назад», и про «десять сталинских ударов», про что угодно… а проклятые партизаны как-то выпали.

Какой идиот вообще придумал сделать вступительным на иняз историю? Кому она нужна? Почему, в таком случае, не физику или ОБЖ? Зачем ей, будущему переводчику, знать основные методы партизанской войны в лесистой части СССР? На ум не приходило ничего, кроме дурных анекдотов: «Как это — война тридцать лет как кончилась? А чьи же тогда паровозики мы под откос пускаем?..»

Катя, выждав момент, когда на нее никто не смотрел, обернулась к соседу, русокудрому толстячку в футболке с жизнеутверждающей надписью «Shit happens»:

— Партизанское движение, хоть что-нибудь!

Парень посмотрел на нее круглыми голубыми глазами, подумал и выдал:

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

Катя с возмущением отвернулась, прошипев: «Придурок!» Сосед, довольный своим остроумием, захихикал.

— Малышева, вы готовы? — спросили из комиссии.

— Еще минутку, — выдавила Катя, покрывшись холодным потом.

— Вспомнил — Робин Гуд! — послышался шепот остроумца. Катя сначала не поняла, о чем он. Потом, уничтожив его взглядом, подумала и написала на листке: «лесные засады» и «жестокие казни».

— Герильяс! Че Гевара! — шипел сзади кудрявый, продолжая издеваться. Впрочем, может, он искренне хотел помочь. С глубоким вздохом Катя написала «герильяс». Ниже добавила: «„Свобода или смерть!“ — типичный партизанский девиз».

— Девушка, ваше время вышло!

Катя пошла к столу экзаменаторов, как на казнь.

«Главное — не молчать, — думала она, — Говорить что угодно, только никаких пауз!» Во всяких памятках для абитуриентов писали, что нельзя говорить «не знаю», надо «затрудняюсь ответить» или «этот вопрос настолько сложен, что не имеет однозначного ответа»… Вспомнив еще одну рекомендацию для абитуриентов — «если не знаешь заданного вопроса, отвечай на тот, который знаешь», Катя откашлялась и уверенным голосом начала издалека:

— Партизанское движение. 22 июня 1941 года гитлеровская Германия напала на СССР. Германским командованием была разработана концепция «блицкриг», или «молниеносная война», предполагающая захват СССР в течение двух недель…

Минуты три Катя красочно, со множеством подробностей описывала события первых недель войны. На четвертой минуте тетка очнулась и сказала:

— Ближе к теме.

— Да. Вот такие планы были у немецкого командования. Но поскольку они сорвались по вышеуказанным причинам, то война перешла в затяжную фазу. Тогда и возникло партизанское движение…

Катя перевела дух и отважно бросилась в омут:

— Партизанское движение существовало во все времена и во всех странах мира. Традиции партизанского движения уходят корнями в далекое Средневековье — достаточно вспомнить такую полулегендарную личность, как Робин Гуд… Само слово «партизан» имеет французское происхождение. А, например, в Латинской Америке партизан называли «герильяс»…

— Ваш вопрос — партизанское движение в СССР, а не в Латинской Америке, — строго заметила тетка, которая, кажется, заподозрила неладное. Катя в отчаянии пустилась в абсолютную лирику:

— Обросшие, бородатые воины наводили страх на регулярные части вермахта, пуская под откос поезда, взрывая мосты, устраивая засады на лесных дорогах… С ними безжалостно расправлялись…

Чернявый экзаменатор глянул на Катин черновик и мерзко ухмыльнулся.

— Ну хорошо. В лесах — засады, я поняла, — терпеливо произнесла тетка. — А что из себя представляло партизанское движение в центральной и южной частях СССР?

— Там его не было, — наугад ляпнула Катя. — За отсутствием лесов.

— А как же «Молодая гвардия»? — удивилась тетка. — По литературе ведь наверняка читали?

— Мы ее сейчас не проходим, — нашлась Катя. — Она морально устарела.

Тетка обиделась за «Молодую гвардию» и несколько минут, приводя цитаты, доказывала, что это произведение вечное и что героизм не устаревает. Катя безропотно слушала и запоминала.

— А что вы можете сказать о партизанском движении в Крыму? — продолжала мучить ее тетка.

— Там было то же самое, что и на Кубани. Поскольку уходить было некуда, то молодежь создавала в городах подпольные организации…

— Нет, не то же самое! — тетка, похоже, разозлилась. — Вы «Улицу младшего сына» читали?

— Да кто сейчас такие книги читает? — заступился за Катю парень.

— А почему бы и не почитать? Если только так можно заставить этих недорослей познакомиться с собственной историей?

— Их история — это «Человек-паук», — возражал чернявый. — В лучшем случае — «День независимости».

Тетка, морщась, отмахнулась от коллеги и сказала:

— Последний вопрос. Назовите основных лидеров партизанского движения.

— Великой Отечественной?

— Да, конечно!

— Как, всех лидеров?

— Ну, не всех. Только самых крупных.

— А из каких регионов? Лесных, степных?

— Слушай, не тяни время, называй, кого помнишь, — дружелюбно сказал чернявый.

— Ну, на такой обширный вопрос трудно сразу дать однозначный ответ…

Катя морщила лоб, старательно изображая работу мысли. Но в памяти искать было нечего. Когда просят назвать имена, тут «герильясами» не отделаешься.

— Хоть одного назовите, — устало сказала тетка. — Одно имя, и я, так уж и быть, поставлю вам «три» за общую эрудицию.

«Как три?» — испугалась Катя. Она-то рассчитывала минимум на четверку. Она ведь так гладко отвечала, так много всего рассказала, ее так долго слушали…

— Ну?

Рука экзаменаторши потянулась к ведомости.

— Че Гевара, — быстро сказала Катя. Больше ни одного партизанского имени ей на ум не пришло.

В аудитории раздался жизнерадостный хохот. Смеялись все, кроме тетки. Та что-то писала в ведомости.

— Не знает вопроса, — равнодушно сказала тетка, передавая ведомость коллеге. — Абсолютно.

— Плывет, — согласился парень. — Ну что, на этот раз «неуд». Эй, ты чего, плакать собралась? Да ну, перестань! Это ж не конец света, в армию тебя не загребут, запишись на подготовительные курсы и приходи на следующий год…