Сказание о звере мамонте

Алексей Тиваненко

Слово «мамонт» звучит почти одинаково на всех европейских сибирских языках. Оно вошло в употребление не ранее начала XVII cтолетия для обозначения находимых костей этого громадного животного, однако об истинном облике загадочного зверя никто не имел полного представления еще два столетия, пока на Крайнем Севере в 1801 году не был раскопан полный замерзший труп мамонта. Книга воссоздает картину жизни на нашей земле исчезнувшего животного, память о котором у народов Сибири жива до сих пор.

Мамонт Адамса

После указа Петра I в Сибирь на поиски мамонтов было направлено несколько академических экспедиций. Руководителю первой из них (1725 — 1730), Д. Г. Мессершмидту, поручалось отыскать если не целый труп или скелет гигантского животного, то хотя бы его голову. Таковую голову он нашел в Иркутске, кем-то доставленную из Якутии. Он сделал зарисовку с натуры и привез изображение в столицу. Второй экспедиции (1733 — 1743) Г. Ф. Миллера поручалось, помимо других задач, исследовать останки мамонтов и условиях их находок в мерзлой земле. Третьей явилась Астрономическая экспедиция И. К. Исленьева, которую попросили получить ответ на вопрос — «не попадаются ли в нижних странах Лены места, где много выкапывают мамонтовых костей и зубов, также и головы, и кости других, малых животных?». Конечно, власти Петербурга мечтали получить целые замерзшие трупы мамонтов, о которых часто сообщали сибирские аборигены, но те скрывали точные координаты, не желая лишать своих ездовых собак «дармовой» мясной пищи. Но прошло без малого 100 лет, прежде чем в руки ученых попала первая такая туша.

Осенью 1803 года жителей Якутска взбудоражило известие купца Романа Болтунова о том, что в дельте реки Лены лежит труп огромного «водного быка», несколько лет пугающего своим видом местных жителей. Болтунов самолично приехал на место находки, осмотрел вытаивающий труп зверя, сделал его подробное описание и даже зарисовал его. Нашел бездыханного мамонта тунгусский охотник Осип Шумахов осенью 1799 года в заледенелом обрыве Быковской протоки. Само название речной протоки говорило о том, что либо «бык» этот давно лежит на берегу, либо останки подобных животных здесь находили не раз. Впрочем, другое название местности в восточной части устья реки Лены носит название Мамонтовая Хаята.

Шумахов признался: когда о своем «быке» он рассказал сородичам, те страшно испугались и просили больше не ходить туда. Этот чудовищный зверь, говорили они, уже показывался в данном месте, и вся семья другого тунгуса, открывшего его, вскоре после того случая вымерла. Известие стариков так шокировало самого Шумахова, что он действительно заболел и готовился к смерти. Однако поправился и решил пойти к лежащему бездыханному зверю еще раз.

Вторая поездка в Ленскую тундру случилась через год. Преодолевая страх, Шумахов решил внимательнее рассмотреть лохматое чудовище. Но и на сей раз, увидев густую, длинную бурую шерсть диковинного зверя, колыхающуюся на ветре, охотник испугался и убежал. Еще через год он в третий раз приехал к своей находке. К тому времени мерзлый труп полностью вытаял изо льда и лежал открытым на песчаном берегу водоема. У неведомого доселе гигантского зверя была большая голова с огромными рогами (клыками) и длинный хобот. Шумахов и ранее собирал подобные рога, зная, что купцы дают за них много товара. Но эти клыки не были раскиданы по разным местам тундры, а «росли» прямо из головы. В 1804 году Шумахов приехал с топором и отрубил торчащие «рога» для продажи, а добытым мясом мертвого животного кормил своих собак всю долгую заполярную зиму. Конкурентами ему были лишь голодные песцы, также проложившие тропинку к мерзлому трупу. (Арембовский И. В. Мамонт. — Иркутск, 1940).

Узнав о «свежем» мамонте тунгуса Шумахова, жители Якутска судачили по поводу сенсационного заявления купца Болтунова:

— Болтает, поди, — сомневались одни. — На то он и Болтунов!

— Нет, Роман купец сурьезный, грамотный. Напраслину он нести не станет. Она ему ни к чему.

— А теперича-то, Болтунов баит, тунгусишко тот собак чудищем кормит, — говорили вторые.

— И жрут?

— Жрут за милую душу.

— Тьфу, пропасть какая!

— Стало быть, и вправду тут лохматые чудища жили.

— Чудища что! Змии о трех головах ползали и огонь отрыгивали!

— Батюшки, ужасти-то какие, помилуй бог!

Благодаря Болтунову, сделанное им описание места и зарисовка «водяного быка» попали в руки главе Якутского купеческого общества Попову, затем градоначальнику Якутска, а от него дошли до Академии наук почтовым сообщением. В записке Попова говорилось: сей труп лежит «в северной стороне у Ледовитого моря, в расстоянии от Жиганска верст около тысячи пятьсот, от Быкова мыса около пяти верст, в губе». (Ширина Д. А. Летопись экспедиции Академии наук на Северо-Восток Азии в дореволюционный период. — Новосибирск, 1983).

В марте 1806 года в Якутск на оленях приехал адъюнкт зоологии Петербургской Академии наук, шотландский ботаник М. И. Адамс, возвращавшийся из Охотской экспедиции. Было холодно и морозно. На постоялом дворе города он был ошеломлен ходившими рассказами о найденном гигантском «водяном быке». Получив копию рисунка и описание купца Болтунова от градоначальника, и увидев приобретенные купцом бивни от тунгуса Шумахова, он взволновался еще более — если это правда, то в Якутии действительно найден первый в мире труп исполинского мамонта! Но цел ли он сегодня, пролежав под открытым небом не менее 10 лет, летом оттаивая, а зимой вновь замерзая. Сохранилось ли от таких климатических перепадов температур мясо мамонта?

Болтунов пожимал плечами, соглашаясь, что прошло много времени, а Адамс с жаром говорил ему:

— Время идет… Кабы знать, кормит ли Осип по сию пору своих собак этим мясом! Ежели не кормит уже, то сгнить оно не должно. Разве что песцы да волки туда похаживают…

В мае М. И. Адамс отослал письмо в Академию наук с рисунком и описанием мамонта руки якутского купца Романа Болтунова. И быстро получает разрешение продлить экспедицию еще на один год с целью раскопать и вывезти труп мамонта в столицу. По поручению Сибирского губернатора городской голова Якутска начал готовить поездку ученого зоолога в дельту реки Лены. В помощь Адамсу прикомандировали трех казаков и 10 рабочих из числа тунгусов. Плавучим средством вниз по реке стал паузок купца Белкова, отправлявшегося с торговыми целями к аборигенам побережья Северного Ледовитого океана.

Отыскав на Столбовом острове Осипа Шумахова, экспедиция Адамса последовала с ним к Быковской протоке. Мамонт все еще лежал на прежнем месте, но за долгие годы собаки охотника, песцы и другие арктические хищные звери съели все мясо, белые медведи обглодали кости. От хобота и хвоста не осталось и следов, как исчезла и одна передняя нога. Однако, к счастью, большинство костей скелета было соединено между собой крепкими жильными связками. На голове уцелели лишь кусочек толстой кожи, одно ухо и высохший глаз, а в черепе лежал нетронутый мозг животного. Отдельные куски шкуры обнаружились при раскопках на ногах и на той стороне туловища, который лежал на земле и был придавлен тяжелым скелетом. Повсюду клочьями валялась густая мамонтовая шерсть, частично втоптанная в мерзлую землю. Кожа имела темно-серый цвет и была покрыта длинными волосами с буроватым мягким подшерстком. Тяжесть сохранившейся на одном боку шкуры мамонта была такова, что 10 человек еле смогли ее поднять.

Конечно, было обидно за утрату всей мерзлой туши, но успокаивала находка целого скелета с остатками мягкой плоти. Ведь это первый полный скелет мамонта со столь мощными бивнями. Теперь стало ясно, что это не какой-то там «бык» или «земляная крыса», а самый настоящий шерстистый мамонт — северный слон гигантских размеров с густым волосяным покровом для защиты от заполярной стужи. Еще никто в мире не видел полного скелета этого гигантского «доисторического» зверя.

Для транспортировки останков животного, Адамс распорядился разложить большой костер и выварить от мяса все кости, чтобы их обезжирить. Оставил в нетронутом виде только голову с лоскутом кожи, правое ухо и стопы ног. Кости были доставлены на речное судно, и через месяц экспедиция достигла Якутска, где Болтунов отдал ученому ранее купленные бивни. Оттуда последовала тяжелая дорога на лошадях через всю Сибирь до Петербурга зимой на санях, а летом на телегах. Смонтированный скелет в Петровской Кунсткамере был показан публике через два года — в 1808 году. Толпы удивленных петербуржцев и гостей столицы подходили к скелету диковинного животного с куском высохшей кожи на голове.

Был среди них и баснописец И. А. Крылов, долго любуясь великолепным творением природы. Но были и такие, кто проходил мимо, бросая равнодушный взгляд на возвышающиеся до потолка зала останки сибирского слона. Этот случай Крылов саркастически упомянет в своей басне:

«А видел ли слона? Каков собой на взгляд!

Я чай, подумал ты, что гору встретил?» —

«Да разве там он?» — «Там». — «Ну, братец, виноват:

Слона-то я и не приметил».

Не упустил случая посетить привезенного мамонта и поэт А. С. Пушкин. У него по этому поводу есть такие строки:

Мамонта, могуч и страшен

На битву равную охотник вызывал!

Интересно, что в 1836 году, когда писались эти строки, никто не говорил о возможности охоты первобытного человека на мамонтов, полагая, что мамонт и человек разминулись во времени. Об этом впервые сказал археолог Сомме Буше де Перт два года спустя. Правда, еще в 1834 году кости мамонта вместе с каменными орудиями труда были найдены около французского города Льежа, но никто не придал этому значения. Даже знаменитый палеонтолог того времени Ж. Кювье сомневался, что человек мог жить одновременно с мамонтами, поскольку рядом с ними «ископаемых человеческих костей не существует» (на то время). (Кювье Ж. Рассуждение о переворотах на поверхности Земного шара. — М.-Л., 1937. — С. 152). Получается, что А. С. Пушкин, осмотрев выставленный в Кунсткамере скелет сибирского мамонта, тут же сделал археологическое открытие, допустив возможность охоты первобытных охотников на гигантов суши.

Так начиналась эпоха изучения мамонтов по их целым скелетам и замерзшим трупам в России и за рубежом. Период накопления фантастических представлений о мамонтах закончился. Адамс сличил кости мамонта с костями индийского слона и пришел к окончательному выводу — никакой принципиальной разницы между ними нет. За свой труд первооткрывателя полного скелета «доисторического» животного он был избран почетным членом Петербургской Академии наук, а выставленный в музее мамонт был назван его именем.