Сказание о звере мамонте

Алексей Тиваненко

Слово «мамонт» звучит почти одинаково на всех европейских сибирских языках. Оно вошло в употребление не ранее начала XVII cтолетия для обозначения находимых костей этого громадного животного, однако об истинном облике загадочного зверя никто не имел полного представления еще два столетия, пока на Крайнем Севере в 1801 году не был раскопан полный замерзший труп мамонта. Книга воссоздает картину жизни на нашей земле исчезнувшего животного, память о котором у народов Сибири жива до сих пор.

Колымские мамонты

«Мамонт Адамса» составил целую эпоху в палеонтологии. Вместо отдельных частей диковинного для Сибири животного впервые был найден более или менее сохранившийся труп зверя и смонтирован первый в мире его полный скелет. Однако ученые желали заполучить замороженный труп и каким-то образом доставить его в столицу. Правда, в течение XIX столетия пришло не менее 10 сообщений о вытаявших из мерзлоты тушах или их частях, но лишь немногие попали в руки специалистов. Да и они, как правило, были далеко не лучшей сохранности. Академия наук объявила денежную премию тому, кто найдет хорошо сохранившйся замороженный труп мамонта. Однако чиновников на местах это не прельстило, ибо организация охраны и раскопок, по их подсчетам, стоили дороже. Достоверно известно, что когда в середине XIX века верхоянский исправник узнал о новой находке замороженной туши зверя, он не только не сообщил об этом в Академию наук, но и приказал разрубить его на мелкие части и сбросить куски в воду.

В 1864 — 1870 годах в Заполярье последовала экспедиция Г. Г. Майделя для исследования вопроса о том, какие неведомые земли видят чукчи летом во льдах Северного Ледовитого океана (о чем сообщал адмирал Врангель). В ходе экспедиции Майдель докладывал письменно: между Алазеей и Индигиркой летом 1867 года местными жителями найден труп мамонта. За эту волнующую весть Академия наук «засвидетельствовала г. Майделя признательностью за сообщение ей важного для науки известия и просила его отыскать и исследовать вновь открытый труп мамонта». Однако у него не нашлось времени выполнить поручение Академии.

В 1882 — 1883 годах Ленская полярная экспедиция А. А. Бунге возобновила поиски еще одного трупа мамонта там, где работал Адамс. Заявленных останков не нашли, но зато собрали большую коллекцию костей разных ископаемых животных. Следующие два года А. А. Бунге и Э. В. Толль, не возвращаясь в Петербург, продолжили работы в бассейне реки Яны и на Новосибирских островах, где сама суша и мелководье Ледовитого океана оказались усеянными толстым слоем костей массово погибших мамонтов. На этом основании академики Л. И. Шренк, К. И. Максимович, А. А. Штраух и Ф. К. Шмидт составили обстоятельную записку в Академию наук о необходимости изучения больших островов, «лежащих в не слишком большом расстоянии от этого берега и получивших название Новой Сибири». В качестве одного из аргументов они указывали на аномально низкие температуры, «какие еще не замечали до сих пор нигде на земном шаре», которые благотворно влияют на сохранение останков мамонтов. Только в Сибири, — писали они, — «встречаются полные трупы мамонтов и „допотопных“ носорогов, сохранившиеся с кожею, шерстью и всеми мягкими частями тела», и их изучение могло бы «доставить самый драгоценный и богатый материал для изучения больших вымерших животных делювиального периода Земли».

Записку приняли. В 1885 — 1895 году состоялись экспедиции на Новосибирские острова, Большой и Малый Ляховские, Федосеевский, Котельниковский в прибрежной акватории Северного Ледовитого океана. Там им удалось хорошо исследовать знаменитое «кладбище мамонтов» тысяч погибших в один момент животных, но и найти новый труп в районе Бор-Юряха. О последнем Э. Толль писал: «Нашел мамонта, хотя и тело в полном разложении, и мягких частей никаких не оказалось», однако выкапывание его «дает все-таки важные и интересные факты в научном отношении относительно сохранения допотопных зверей в мерзлой почве Северной Сибири». (Ширина Д. А. Летопись экспедиций Академии наук..,).

Интересно, что за экспедицией А. А. Бунге — Э. В. Толля внимательно следила общественность Сибири. «Иркутская летопись» Н. С. Романова (Иркутск, 1993) сообщает за 1884 год: «30 октября. Доктор Бунге изучал фауну и особенно был занят отыскиванием мамонта». (С. 109). А за 1886 год появляется следующая информация: «6 июля. Географический отдел получил известие об экспедиции доктора Бунге: 26 февраля барон Толль отправился к месту, где был найден мамонт и донес, что в мамонте не оказалось мягких частей, но есть много интересных данных относительно сохранения допотопных зверей в мерзлой почве Сибири». (С. 136).

Коллекции Бунге и Толля изучал геолог И. Д. Черский. Высоко оценив полученные научные результаты в познании законов преобразования животного мира, он высказался за необходимость продолжения поисков мамонтов и других животных за Полярным кругом. В 1890 году на общем собрании Академии наук он предложил направить на Колыму, Индигирку и Яну новую экспедицию хотя бы на 3 года. Директор Геологического комитета академик А. П. Карпинский в прениях сказал:

— Сообщения о мамонтах всегда вызывали и будут вызывать большой интерес. Эта тема необъятна потому, что мы о них мало знаем. Говорят, что на севере Сибири часто обнаруживаются трупы мамонтов, но достоянием науки пока что стал только скелет, доставленный Адамсом. Он действительно украшает академический музей, а о трупе мамонта даже думать пока не приходится. Полагаю, что Академия наук должна изыскать возможности послать новую экспедицию на север Сибири.

По просьбе И. Д. Черского, руководителем новой поисковой экспедиции назначили его самого. Она состоялась в 1891 — 1892 годах. В числе задач входило изучение местонахождений сразу двух трупов мамонтов, обнаруженных в районе р. Анабара, а также между Балахной и Хатангским заливом. Но раскопки их стояли последними в списке многих поручений, и поэтому вышли за пределы отпущенного Академией срока полевых работ. В 1692 году Черский писал открывателю одного из ископаемых животных М. М. Санникову: «Одна из главнейших целей экспедиции заключается в геологическом изучении почвы, в которой встречаются остатки мамонтов и других ископаемых животных, приобретение более или менее хорошо сохранившегося трупа мамонта (или другого какого-либо животного того времени) имело бы громадное значение для науки».

Далее он дал ему поручение: «Если слух о находке мамонта не принадлежит к числу возможных выдумок, покорнейше прошу вас уведомить меня об этом письменно, а вашей первою заботою должно быть сбережение его от возможных повреждений или же совершенного уничтожения. Поэтому необходимо:

1. Озаботиться, чтобы труп, если он открылся около самой реки или озера, не оборвался бы в воду и не был бы ею снесен или затоплен. Способ такого предохранения вы можете лучше продумать, так как это зависит от чисто местных условий.

2. Обеспечив его от затопления, необходимо принять меры, чтобы труп не испортился до того времени, когда мне будет возможно заняться им лично. Для этого хорошо было бы сделать над ним покрышку из древесных стволов или жердей, вроде балагана, предохраняя его дерном от дождей и солнца; если же довелось бы завалить труп землей, то прежде всего, для сбережения шерсти, необходимо его прикрыть, например, хотя бы подержанными оленьими шкурами шерстью кверху и т. п.

Для всего этого, понятно, необходимы некоторые средства; но если только труп этот хорошо сохранился, даже в том случае, если у него хорошо сохранилась голова с хоботом и ушами, то впредь до моего приезда вам необходимо обратиться за содействием в Верхоянскому окружному исправнику, которому я писал об этом».

Одновременно из канцелярии Иркутского генерал-губернатора 25 января было послано уведомление губернатору Якутской области: «Академия наук телеграммою от 16 текущего января просит меня поставить в известность мещанина Санникова в с. Казачьем, чтобы он отнюдь не трогал и не показывал никому заявленного им трупа мамонта впредь до прибытия летом 1894 году в долину р. Яны ученого путешественника Черского, которому Академия поручает раскопку трупа» (Госархив Якутии, ф. 12 п, оп. 1, д. 9464, л. 57).

К сожалению, поездки Черского к мамонту Санникова не получилось. По дороге из Верхне-Колымска в Якутск обострилась его старая болезнь, и он почувствовал скорую смерть. Однако продолжал переписку с директором Зоологического музея Ф. Ф. Плеске, поторапливая с посылкою инструкции, каким образом можно обеспечить сохранность трупа мамонта и перевезти его в Петербург в целом или расчлененном виде. 10 мая Черский предупредил секретаря Академии наук о возможной смерти и передаче дел по управлению экспедицией своей жене Мавре Павловне. Ученый скончался в устье реки Прорвы вблизи небольшой заимки Колымской.

Завершить дело Черского было поручено экспедиции Э. В. Толля и Е. И. Шилейко в 1892 — 1893 годах. Предстояло произвести раскопки двух трупов мамонтов и доставить их в столицу. 16 апреля 1893 года Толль писал: «На месте мамонта мною проведены уже исследования, которые выяснили безусловное отсутствие целого трупа мамонта. Все, что мною найдено — это немного костей с свежим мозгом, несколько кожи и волос». Также информировал губернатора Якутской области, что имеет поручение от Академии наук «произвести разведки мамонта, найденного около 400 верст от Усть-Яна, и доставить его, в случае находки целого трупа, до Булуна на реке Лене», а также «при возможности произвести научные исследования на реке Анабаре». (Госархив Якутии, ф. 12, оп. 1, д. 9464, л. 113). Однако здесь ученого ждала неудача, о чем Толль докладывал в Академию наук: «Место объявленного мамонта на реке Санга-Юрях, по картам Сангирях, находится в 70 верстах на восток от Айджергайдаха. Разведки мои пока доказали, что целого мамонта ни теперь, ни в 1890 году, не было. Нашлись только некоторые части скелета; в костях сохранился мозг. В 1890 году тут же была, вероятно, хорошо сохраненная часть (бок или нога). С тех пор песцы и весенние воды успели уничтожить весьма ценный остаток». (Там же, л. 132). Второго мамонта Э. Толль искать не стал, полагая, что и там его ждут немногие разрозненные кости уничтоженного зверями животного.