Стрела Габинчи

Алекс Орлов, 2010

Иногда мечты воплощаются, правда, не всегда так, как о том мечталось. Это испытали на себе два шестнадцатилетних жителя средневекового города, затерянного то ли в прошлом, то ли в чьем-то будущем. Увлеченные рассказами о дальних странствиях и путешествиях, они неожиданно оказались обвиненными в преступлениях, которых не совершали. Прачкин сын — Клаус и кухаркин сын — Ригард бегут из ставшего вдруг враждебным города в не менее враждебный и трудный для выживания окружающий мир. Теперь им предстоит кормиться лишь своими трудами и защищаться своими силами, продолжая бесконечное путешествие поневоле.

9

Дирк оказался прав: в Королевской роще оказалось куда лучше, чем в третьесортной городской таверне. Вокруг пели птицы, на опушках цвели травы, а над ними вились пчелы и порхали бабочки. Даже то, что приятелям пришлось отмахать полторы мили, не смогло испортить праздничность окружающей обстановки.

— Вот здесь, под кусточком, мы и расположимся, — предложил Клаус, и компания стала устраиваться, пригибая траву и разгоняя муравьев.

— Ох! А мне-то на земле сидеть трудно будет! — пожаловался Ригард.

— Корягу возьми, вон там валяется, — посоветовал Эдгар, доставая из мешка подарки трактирщика.

— А что это там? — удивленно спросил Дирк, поворачиваясь в ту сторону, откуда донеслись топот и звон упряжи.

— Дорога рядом, — пояснил Клаус, вынимая початок из кувшинного горлышка.

Он понюхал содержимое и кивнул:

— Неплохо пахнет, вот только чашек у нас нет…

— Из кувшина похлебаем, не маленькие, — сказал Дирк и стал разрывать хлеб руками.

— Стой! Стой, тебе говорят! — одернул его Эдгар. — Чего свинячишь, когда у меня ножик имеется?

— Ну, — Дирк пожал плечами. — Я же не знал. Режь ножиком.

Клаус сорвал несколько лопухов и разложил их вместо тарелок, а Эдгар начал резать хлеб и соленые огурцы, раскладывая их на лопухи и добавляя к ним жареное мясо.

— Ишь ты, не пожадничал трактирщик, — заметил Дирк.

Из леса вышел Ригард, волоча упавшее дерево. Дирк рассмеялся.

— Я на другое бревно показывал, Румяный!

— Неважно, мне и это сойдет, — ответил тот, бросая на траву свою «скамейку», с которой посыпались труха и прятавшиеся под корой жуки.

Хоть и с трудом, Ригарду удалось все же усесться на бревно так, чтобы не беспокоить распухшую после недавнего укуса ягодицу.

— А ты-то как, Клаус? — поинтересовался Эдгар, тщательно вытирая о лопух свой нож.

— Левая рука едва двигается, и шея немного распухла, но ходить это не мешает.

— Дорого достались вам эти крейцеры, — заметил Дирк, подцепляя кусок огурца.

— Куда? Куда понес? — одернул его Эдгар. — Не жри перед выпивкой, а то хмель не проймет!

Он подал кувшин Ригарду, как самому пострадавшему.

— Начнем с тебя, Румяный. Приступай.

Ригард принял кувшин и, собравшись с духом, сделал три больших глотка, а затем передал кувшин Клаусу.

— Ну как червивка? — спросил его Эдгар.

— Ничего, сладкая даже, — сказал тот и потянулся за хлебом.

— Эй, слышите? Опять стук да топот! — заметил Дирк. — Эдак они нам покоя не дадут!

Клаус сделал свои три глотка и передал ему кувшин.

— Выпей лучше. Червивка забористая, горлом чувствую. Через два круга тебе будет все равно, кто там по дороге ездит.

— Да я разве против? Пусть ездят, — сказал Дирк. — Ну, Эдгар, выпью, чтобы Хелена со мной на сеновал пошла…

— Как же, разбежалась она! — зло возразил ему товарищ.

— А что за Хелена, батраки? — спросил уже опьяневший Ригард.

— Сейчас выпью и расскажу, — пообещал Дирк и запрокинул кувшин.

— Соседка нашего хозяина, — сказал Эдгар и сломал попавшуюся под руки толстую палку. — Дочь Айнера-Свистуна. Только Дирка она знать не знает, это я с ней знаком близко…

— Как… же… близко! — возмутился Дирк, передавая Эдгару кувшин. — Выпей лучше и не мели, как старый жернов!

— Так что это за Хелена, дочь Айнера? Ну-ка расскажите! — потребовал Ригард. Он был непривычным к выпивке, и его быстро развезло.

Неожиданно из леса выскочил всадник на пегой лошади. Не замечая компании, он промчался мимо и исчез в лесу на другой стороне опушки.

— Вот так праздник, туда его… — пробурчал Клаус, пережевывая мясо.

— Как будто из этих, из солдат, — сказал Дирк и, получив назад кувшин, отпил и передал Клаусу.

Тот тоже сделал три глотка и, передавая кувшин Ригарду, крикнул:

— Держи крепче, пьянчуга!

Все засмеялись, но тут же замолчали, прислушиваясь к постукиванию железных ободьев. По невидимой дороге за кустами двигался обоз.