Стрела Габинчи

Алекс Орлов, 2010

Иногда мечты воплощаются, правда, не всегда так, как о том мечталось. Это испытали на себе два шестнадцатилетних жителя средневекового города, затерянного то ли в прошлом, то ли в чьем-то будущем. Увлеченные рассказами о дальних странствиях и путешествиях, они неожиданно оказались обвиненными в преступлениях, которых не совершали. Прачкин сын — Клаус и кухаркин сын — Ригард бегут из ставшего вдруг враждебным города в не менее враждебный и трудный для выживания окружающий мир. Теперь им предстоит кормиться лишь своими трудами и защищаться своими силами, продолжая бесконечное путешествие поневоле.

8

Когда полковник Лефлер с двумя сопровождавшими его наемниками вошел в «Пьяную елку», стол, который заняла передовая группа, уже ломился от закусок и выпивки. Хозяин, с подбитым глазом, носился с развевающимся на руке полотенцем, принося закуски и утаскивая пустую посуду.

— Его благородию ур-ра! — закричал сержант Короб, вскакивая со стула при виде командира. Его примеру последовали остальные. С криками «ура» они освободили Лефлеру место во главе стола.

Тот сел, бросил на ближайший стол шляпу, затем отломил крылышко курицы и с минуту молча жевал его, погруженный в собственные мысли.

— Может быть, вина, ваше благородие? — предложил сержант и, не дожидаясь ответа, крикнул: — Вина его благородию!

— Нет! — ответил полковник и вытер губы краешком скатерти. — Больше никакой выпивки, ни мне, ни вам.

— А что случилось?

Сержант Короб и его товарищи склонились перед полковником, боясь пропустить хоть слово.

— Сегодня купцы поедут в город…

— Так вроде завтра собирались, — напомнил сержант.

— Вроде. Но теперь поедут сегодня.

— А как же… — Сержант беспомощно огляделся, потрясая рукой с растопыренными пальцами. — Как же мы без лошадей, ведь с ворами-то не договорились?

— Тихо, — обрезал полковник и, схватив сержанта за трясущуюся руку, оглянулся на дверь кухни. — Не нужно шума. Я сам договорился, и не с ворами, а с коннозаводчиками. Нам дали трех лошадей, и дадут еще двадцать семь, в залог я оставлю свое золото. Так что придется потом и золотишко вернуть, и лошадей себе оставить. Нам и нестроевые сгодятся. Понимаешь меня, Короб?

— Как не понять, ваше благородие? Небось ученый.

— Тогда быстро доканчивайте жратву, а выпивку забирайте с собой — и вперед, к дороге. Феттель и Глаубиц уже в засаде сидят.

Все разом накинулись на закуску, разрывая кур, рассекая кинжалами круги сыра и караваи хлеба, а полковник поднялся и, надев шляпу, пошел к кухне.

Его беспокоило, не подслушал ли чего хозяин харчевни.

— Привет, — сказал Лефлер, появляясь перед стряпухой, которая вытягивала из печи поднос с кусками жареной баранины.

— Уже, ваше превосходительство! Уже несем! — закричала она испуганно, с грохотом ставя поднос на плиту. — Не извольте беспокоиться!

— А хозяин где?

— Во дворе хозяин, за дровами вышел и курочек принести. Курочки у нас закончились, а вашей милости…

— Ладно, не нужно ничего, мы уходим, — сказал полковник, сдвигая кинжал на сторону. Выходит, кабатчик ничего не слышал, так что пусть живет.

Через минуту семеро всадников унеслись по улице, распугивая прохожих и поднимая пыль.